Взор затуманил золотистый туман, левую руку окутало сияющее пламя, а правая сжала нечто невесомое, но при том вполне ощутимое. Скосившись, увидел в ладони меч — длинный и тонкий — словно выкованный из чистого света. Клинок, эфес, гарда — все выглядело столь же реалистично, как и у настоящей рапиры, только сияло, как янтарь с неоновой подсветкой. Без понятия, что это такое, но вампиры не выдержали исходящей от меня благой силы и прижались к стенам, шипя и заслоняясь руками. Я же зычным голосом прогудел — да так, что задрожала люстра:

— Я не отдам ее на растерзание! Хотите следствия — обращайтесь с Кариной, как с самой принцессой!

Стоящий за спиной Альберт в недоумении прошептал:

— Мать честная… Ты пробудил Праведника…

Уточнить, что наставник имел в виду, не успел — дверь распахнулась и в помещение быстрым шагом вошла распорядительница.

— Довольно! — грозно крикнула Софья. — Пора заканчивать испытание, пока вы тут друг друга не поубивали.

— Испытание? — брови сами собой поползли на лоб, а волшебство развеялось, как дым на ветру.

Вслед за ним исчезла и шипастая клякса, а цесаревна как ни в чем не бывало встала и отряхнулась, после чего взяла бутылку и жадно выпила половину прямо из горла.

— Ну и душные же вы, господа, — девушка шумно выдохнула и тряхнула головой. — Не могли просто сразу все запороть, как вы обычно делаете, чтобы мне не пришлось битый час валяться под ногами.

— Но… — я в недоумении повертелся из стороны в сторону, как герой Траволты в «Криминальном чтиве», не понимая, радоваться, гневаться или разнести тут все к едрени матери вместе с этими гребаными пранкерами. — Как это понимать?

— Будущий правитель должен быть хладнокровен, — пояснила Софья. — И уметь быстро и грамотно действовать в чрезвычайных обстоятельствах. Так что пришлось разыграть небольшую постановку. Ведь если бы вас предупредили заранее, то чрезвычайности бы не получилось — не так ли?

Каминский уронил челюсть и побледнел, осознавая, насколько низко, подло и ничтожно выступил в этом состязании. Гессен сжал кулаки, второпях обдумывая свое поведение и прикидывая, где стоило поступить иначе. Щедрин с огромным облегчением опустился на стул и широко улыбнулся, радуясь тому, что все закончилось лучше, чем могло. Ворон же вряд ли вообще понимал, что происходит, и как баран пялился на гостью, пережевывая кусок мяса.

— Но как же тот жуткий слизень, — не унимался я.

— Не было никакого слизня, — ответила Анна. — Я просто управляла своей кровью на расстоянии.

— Не совсем так, ваше высочество, — брюнетка позволила себе легкую ухмылку. — Гомункул был в сценарии — и вы поступили совершенно правильно. Вы проявили завидную смекалку и лидерские качества, сумев не только вдохновить и скоординировать союзников, но и применить силу врагов себе на пользу. Уж не знаю, чем вас так замотивировало на победу, но я ставлю вам высший балл, господин Титов.

— Серьезно? — я аж голову поднял, чувствуя, как злость уступает тонким ноткам счастья.

— Да. И хоть на промежуточных этапах оценки не ставят, не могу не отметить вашу потрясающую слаженность. И коль уж все зашло так далеко, приношу официальные извинения за доставленные неудобства.

— Да ладно уж, — хмыкнул. — В руинах с вурдалаками было неудобнее.

Девушка улыбнулась, а я ненароком пожалел, что проводил с ней слишком мало времени.

— Еще хочу напомнить, что послезавтра — последнее испытание. По его завершению четверо из вас вернутся домой, так что если хотите попрощаться и выпить на посошок — используйте отведенный срок с умом.

Сказанное поразило меня сильнее, чем вышедший из-под контроля розыгрыш. Прежде как-то даже не задумывался, что нам осталось совсем немного. В чехарде безумных дней окончательно сбился со счета, и финал подкрался совершенно незаметно. Особенно если учесть, что вместо бала нам устроили очередную проверку и внепланово сместили график на шаг вперед.

Парням еще повезло — они-то смогут продолжать общаться, обмениваться письмами, встречаться лично… а я вернусь домой в прямом смысле — то есть, на Землю. И никогда уже не увижу ни здешних товарищей, ни соперников, ни Анну с Кариной. Мир меча и магии останется мимолетным безумным сном, и годы спустя, когда придется сжимать в руке клюку, а не рапиру, я буду сидеть на лавочке, вздыхать и думать, взаправду ли все произошло, или же невероятное приключение в империи вампиров — просто коматозный бред.

Но и остаться не могу при всем желании. Дома — семья, друзья, учеба и мечта стать адвокатом. И думать не хочу, что испытывают родители, глядя на мою бессознательную тушку, из которой выкачали душу. Неплохо бы задержаться подольше — на месяцок-другой: люди в коме десятилетия лежат — и ничего. Но отбор — единственный шанс получить обратный билет, второй такой возможности вряд ли представится. И несмотря на радость от успешного итога, сердце сдавило саднящими тисками.

Нечто подобное ощущал в детстве, когда уезжал из летнего лагеря, оставляя в прошлом приятелей и первую любовь. Или школьный выпускной, где мы обещали держать связь до старости, а потом утонули в пучине новых студенческих будней и лишь изредка переписываемся «вконтакте». А ведь ни Герман, ни Руслан смску мне не бросит и в магический «вайбер» голосовое не отправит. Да уж, ситуация…

От тягостных дум отвлекла горничная — спокойно подошла, поклонилась и свела пальцы на передничке.

— Простите, — пробормотала, пряча глаза. — Мне не оставили выбора.

Хотел отругать ее последними словами за истрепанные нервы, но стоило взглянуть на хмурую мордашку с алеющими щечками, как трясущийся до сих пор мотор затопила томная патока, унеся с собой весь негатив. И вместо выволочки я крепко обнял подругу и зарылся лицом в рыжеватые волосы, пытаясь насладиться последними моментами близости. И плевать, что все смотрят. И начхать, кто что подумает.

— О… — насмешливо протянул Каминский, не упустив возможности для укола. — Вы только посмотрите на эту сладкую парочку. Ваше высочество, на вашем месте я бы задумался, стоит ли вообще допускать эту грязь до отбора. А то ведь не дай Свет выиграет — и что тогда? Не ровен час и на животных заглядываться начнет: от служанки до собаки — один шаг.

— А вы откуда знаете? — мрачно бросила Анхальт. — По себе судите?

В зале раздались смешки, и пристыженный черт прикусил язык и растворился в толпе — ничего иного ему не оставалось. Кидаться на него с кулаками не стал — смысл, если все равно разнимут? Потом выцеплю где-нибудь одного — тогда и поговорим, а пока лучше заняться чем-нибудь более приятным и полезным. Впрочем, сказка длилась недолго — Альберт положил ладонь на плечо и сухо прошептал:

— Нам пора. Нужно кое-что обсудить наедине.

— Господа, — перед уходом обратился к помещику и офицеру. — Предлагаю собраться у меня через пару часиков.

Возражений не последовало — как и вопросов: все прекрасно понимали, зачем и для чего эта встреча. А вот суть разговора с наставником неслабо так озадачила. По возвращению старик налил полный бокал коньяку, выпил залпом и вновь плеснул до краев. Но теперь уже цедил понемногу, с задумчивым видом стоя у окна.