— Золото? Пару деревень? Чепуха! — ладонь легла на эфес рапиры. — Я могу получить все это и без участия в отборах — достаточно разок-другой набежать на поляков. Нет, друзья! Я говорю о трофеях, которые просто так нам никто не даст. И получить их можно только здесь и больше нигде! Поэтому предлагаю с пользой потратить последний день отдыха и захватить на память самое ценное сокровище!

— И что же это, сударь? — легкая тревога отогнала хмельной туман из моей многострадальной головы, но освободившееся место тут же занял азарт подурачиться — когда еще подвернется возможность учудить что-нибудь эдакое? Да никогда, особенно на Земле. Так что несмотря на проклюнувшиеся сомнения, я всецело сосредоточился на предложении.

— А вот что, — Герман склонился над столом, как стратег над картой, и ткнул пальцем в середину. — Наш главный приз — исподнее ее высочества.

— Исподнее? — не сразу понял, о чем идет речь, а потом как понял! — То есть, вы хотите украсть у Анны трусики?

— В яблочко, mein freund… — в глазах сверкнули огоньки, какие бывают у заядлого рубаки перед знатной сечей. — Только представьте: в коллекциях нашей славной добычи — белье самой императрицы! Это вам не башка какого-нибудь заштатного воеводы или штандарт разбитого полка. Это — истинная реликвия, великий артефакт, и пусть его нельзя повесить в рамочку и выставить на всеобщее обозрение, только представьте, как он будет греть нам души холодными зимними вечерами. Ради такого стоит рискнуть. Кто за?

— Даже не знаю, — Руслан покраснел и отвел взгляд. — А вдруг Анна хватится пропажи?

— Чепуха! — Герман выпрямился и махнул рукой. — У нее этого тряпья — целый обоз. Трех штук и вовсе не заметит. К тому же, я уже все продумал и просчитал, так что можете смело довериться моему тактическому гению. Днем вампиры спят, во дворе почти никого, а внутри минимум охраны. Прошмыгнем на мягких лапах — и дело в шляпе. А если вдруг схватят — скажем, что пошли за вином и заблудились. Мы же претенденты, кто нам что сделает.

Я подумал немного и решил — а почему бы, собственно, и нет? Что плохого в том, чтобы оттянуться в последний раз и учинить совершенно безобидную шалость? Если бы офицер предложил пойти по бабам или устроить грязную оргию — я бы однозначно отказался. А в краденых трусиках-то что такого? Вполне себе известная общажная традиция — грех такую не поддержать.

— Поддерживаю, — хлопнул ладонью по столу и посмотрел на Щедрина.

— Двое против одного, сударь, — надавил сообщник. — Мужайтесь.

— А знаете, — помещик стал и вовсе пунцовым, уже явно представляя последствия успешного мероприятия. — Я за вас и в бой пойду, а уж на развлечение — и подавно. Айда!

Сказано — сделано. Перед походом «заправились», раздавив бутылку на троих. Еще по одной взяли про запас, чтобы по дороге не выветрился хмельной дух. Меж тем рассвело, судя по духоте день обещал быть жарким с самого утра, и в саду не встретилось ни души — ни вампирской, ни человечьей. Так что до точки добрались без приключений — приключения начались на месте.

Издали показалось, что во дворце за ночь заложили все окна и двери, но при ближайшем рассмотрении стало ясно, что входы-выходы заперли тяжелыми плитами — причем наверняка с помощью колдовства. Тяжеленные ставни прилегали столь плотно, что стилет не просунешь — наверное, таким образом августейшее семейство береглось от внезапного нападения во время отдыха.

Что навело на две мысли: первая — носферату спят очень крепко, коль пришлось прибегать к таким мерам, и незваных гостей вряд ли заметят. Вторая — хрен мы попадем внутрь, ведь по опыту с лифтом можно сказать наверняка, что заслоны управляются магией крови, а мы оной не владеем ни в коей мере.

— И что теперь делать? — с досадой протянул Руслан.

— Спокойствие, друзья! Мне доводилось брать и не такие крепости. Нужно проверить дымоходы на крышах — как-то раз я бывал в похожем замке под Люблином. Ширина, скажу я вам — что колодец, кто угодно пролезет. А боковые ходы словно шахты — хоть в полный рост иди.

— А если и их закрыли? — резонно заметил я.

— Тогда сообразим по обстоятельствам. Это приключение, господа, а в нем не обойтись без риска и удачи. Руслан Аркадьевич, а не утрудит ли вас сколдовать подъемную платформу — земляную или каменную.

— Это мы легко, — толстяк икнул и выкинул бутылку в кусты. И только тогда я заметил, что за недолгую прогулку до дворца спутник успел вылакать все до последней капли, отчего окосел так, что начал заметно пошатываться.

И все же от просьбы не отказался, а приступил к волшебству. Шире расставил ноги, свел ладони и принялся мять ими воздух, будто катал невидимую глину. У ботинок чародея завели хоровод комочки грязи, битая плитка и гравий с дорожек, слепляясь в тонкий серый диск. Однако на полпути Руслан встряхнул кистями, и поделка рассыпалась в пыль. Сперва я подумал, что у него спьяну закончилась мана, но все оказалось гораздо сложнее.

— А чего мелочиться? — протянул Щедрин опухшим языком. — Один раз живем.

И взялся за дело с утроенной силой — аж покраснел еще сильнее и весь изошел потом. Несмотря на невыносимые потуги, сначала ничего не происходило, а затем раздался громкий скрежет, треск, и рядом с нами по широкой дуге, точно камень из баллисты, грохнулся мраморный фонтан со статуей обнаженной богини по центру.

— Во! — парень приобнял изваяние и схватил за грудь. — И сесть где есть, и подержаться за что! Прошу на борт, господа.

Вопреки всем ожиданиям на шум и магический всплеск никто не обратил внимания. Гессен вскочил на край чаши и взял статую под локоть, стоя, как дозорный на мачте. Только вместо трубы вояка регулярно прикладывался к портвейну, не забывая при том командовать:

— Внимание! Приготовились! Отдать швартовы!

— Есть!

Похоже, от спиртного и ощущения полной вседозволенности дар Руслана раскрылся на всю катушку. Фонтан устремился вверх с такой скоростью, что меня опрокинуло на спину и вжало в камень, как космонавта на старте. За долю секунды мы перелетели крышу и взмыли на добрую сотню метров над замком, откуда открылся потрясающий вид на Финский залив и руины Старого Петербурга.

Но не успел я насладиться красотами, как Щедрин прижался к ногам богини и стал таким же белым, как и они. Чаша тут же потеряла устойчивость и принялась шататься и раскачиваться, словно волчок на маятнике, и если бы не высокие борта, меня бы точно вышвырнуло наружу.

— Что стряслось?! — заорал немец, с трудом удерживаясь на месте.

— Мамочка! — простонал помещик. — Я же высоты боюсь!

— Так опуститесь!

— Не могу… Страшно!

И это правда — невозможно добиться стабильного заклинания, когда самого трясет и мечет от ужаса. К сожалению, в этом мире еще не знали написанного кровью правила, что за рулем пить нельзя, вот и наша вылазка грозилась обернуться катастрофой в любой момент.

— Трофим, сделайте что-нибудь! Вы же лекарь!