Джейк нагнулся и снова принялся гладить Чика. Роланд увиделлицо мальчика и понял, о чем тот думает: все сначала, очередной марш-бросок подгорами, новая версия Мутантов-Недоумков.

– Тебя скорей всего убьют, – продолжала тетушка Талита, –ибо ты – стрелок, человек из иных времен, кому место не здесь, ни рыба ни мясо,бесполезный и тем, и другим. Но мальчика можно прибрать к рукам, приучить,вышколить, чтоб запомнил одно и начисто позабыл все другое. Тедавно ужзапамятовали, из-за чего бились поначалу; мир с тех пор сдвинулся с места, инынче сраженье затевается единственно как загрохочут те страшные барабаны. Таместь и такие, что еще не достигли преклонных лет, но их можно по пальцамперечесть, большинство же еле таскает ноги, как мы тут, и все они – безмозглыебезобразники, живущие единственно, чтобы убивать, и убивающие, чтобы жить. –Она помолчала. – Вот вы послушали нас, старых простофиль. Верно ли, что вам нелучше будет пойти кружным путем и к темне соваться?

Роланд не успел ответить – раздался звонкий, решительныйголос Джейка:

– Расскажите, что вы знаете про Блейна Моно. Расскажите проБлейна и Машиниста Боба.

– Про кого?– изумился Эдди, но Джейк не ответил, продолжаясмотреть на стариков.

– Чугунка во-он где, – наконец махнул рукой в сторону рекиСай. – Стоит там высокая истукада из рукотворного камня, каким Великие Пращурымостили мостовые да тротуары, а по ей проложен единый полоз подколесный.

– Монорельс! – воскликнула Сюзанна. – Блейн-Монорельс!

– Блейн-мучитель, – пробормотал Джейк.

Роланд быстро взглянул на него, но ничего не сказал.

– А сейчас этот поезд ходит? – спросил у Сая Эдди.

Сай медленно покачал головой. Лицо у него было расстроенноеи встревоженное.

– Нет, сударь… но мы с тетушкой застали то времечко. В тепоры в городу еще вовсю воевали, а мы совсем зеленые были, молоко на губах необсохло. Сперва ничего не видишь, только слышишь: гудет. Будто идет сильнаягроза, молоньями прыщет.

– Да, – подтвердила тетушка Талита в мечтательном забытьи.

– Потом глядь – вот он, Блейн, горит-блестит на солнышке,искры сыпет, нос точь-в-точь как у пуль из твоего левольверта, стрелок, а длиныв нашем Моно колес двести, не менее. Знаю-знаю, верится с трудом. Может, тут яи впрямь загнул (не забывайте, мы в те поры были молодехоньки да неопытны, асие совсем иное дело)… только сдается мне, все верно, поелику, как Блейнобъявлялся, мнилось, будто протянулся он вдоль всего окоема, из края в край.Быстрый, низкий, не поспеешь толком разглядеть, его уж нет! Иной раз в ненастьеворвется с запада, и, коли ветер притихнет, слышно: визжит да воет ровно ведьмазлобная. Случалось, вой энтот будил нас в ночь-полночь: Блейн мчался впотьмах,гнал вперед себя длинный белый свет и ревел аки труба, что, говорят, подыметвсех мертвецов из могил, как придет конец света.

– Расскажи им про бумс, Сай! – дрожащим от благоговейногоужаса голосом вставил не то Билл, не то Тилл. – Расскажи им про безбожный бумс,что всегда раздавался следом!

– Дак я к тому и вел, – ответил Сай с ноткой раздражения вголосе. – Опосля того, как Блейн пройдет, делалось тихо… когда на миг-другой,когда и на полную минуту… а потом грохало, да так, что стены тряслись,чашки-плошки скидывало с полок долой, а то и окна вылетали. Но отродясь ни однаживая душа не видала ни сполоху, ни пламени, будто взрыв тот учинялся взагробном мире.

Эдди осторожно, одним пальцем, постучал по плечу Сюзанны и,когда она обернулась, беззвучно шевельнул губами: "акустическийудар". Разумеется, это была полная чушь; Эдди никогда в жизни не слыхал опоезде, который бы двигался со сверхзвуковой скоростью… но, однако же, толькотакое объяснение и казалось разумным.

Сюзанна кивнула и снова повернулась к Саю.

– Оный Блейн – единственная из устроенных Великими Пращурамимашин, какую я своими глазами видел в действии, – негромко сказал Сай, – и колито не было дело рук дьявола, стало быть, дьявола нет. А последний раз я виделее той весной, когда обженился с Мерси, то бишь лет шестьдесят тому.

– Семьдесят, – авторитетно заявила тетушка Талита.

– И этот поезд шел вгород, – задумчиво заметил Роланд. –Оттуда, откуда мы пришли… с запада… из леса.

– Да, – неожиданно подтвердил новый голос, – токмо был идругой… изгорода… и, может статься, он еще на ходу.

Все обернулись. Возле цветочной клумбы, отделявшей стол, закоторым они сидели, от задней стены церкви, стояла Мерси. Вытянув перед собойруки, она медленно шла на звук голосов.

Сай неуклюже поднялся, поспешно, насколько позволял возраст,подошел к слепой и взял ее за руку. Мерси обвила рукой его талию: самые старыев мире жених и невеста.

– Тетушка велела тебе пить кофей внутри! – упрекнул Сай.

– Кофей я уж давно допила, – отвечала Мерси. – Горькоезелье, терпеть его не могу. Опричь того… хотелось послушать, о чем вы толкуете.– Она подняла дрожащий палец и ткнула им в сторону Роланда. – Егопослушать. Унего чудесный голос, светлый и легкий. Истинно говорю.

– Тетушка, – сказал Сай, с опаской поглядывая на древнююстаруху, – простите вы ее, глупую. Что ее слушать; она всегда невесть чтоболтала и с годами ума не набралась.

Тетушка Талита бросила на Роланда быстрый взгляд. Роландедва заметно кивнул.

– Пусть подойдет и сядет с нами, – распорядилась старуха.

Не переставая ворчать, Сай проводил Мерси к столу. Мерсимолчала, всматриваясь незрячими глазами куда-то поверх его плеча и упрямоподжав губы в ниточку.

Когда Сай усадил слепую, тетушка Талита облокотилась на столи молвила:

– Ну-с, тебе и впрямь есть что сказать, сестра-саи, илидругой моно ты приплела для красного словца?

– Видеть я не вижу, зато слышу! Слух у меня все такой жеострый, Талита, – еще острее!

Роланд на миг опустил руку к патронташу. Когда он вновьположил ее на стол, в пальцах он держал патрон. Он перебросил его Сюзанне. Тапоймала.

– Неужто, саи? – спросил Роланд слепую.

– Слышу я, – отвечала Мерси, поворачиваясь в его сторону, –достаточно хорошо, чтобы понять: ты сейчас что-то кому-то перебросил. Думаю,своей темнокожей товарке. Что-то махонькое. Что это было, стрелок? Печенье?

– Почти угадала, – улыбнулся стрелок. – Стало быть, ты нехвастала. Ну, растолкуй же нам, о чем ты вела речь.

– Коли Блейн ходит токмо в одну сторону, – начала слепая, –стало быть, есть и другой моно. Так ли, эдак ли, какой-томоно супротивнойдорогой ходил… еще лет семь-восемь тому. Сколько раз я слыхала, как онотправлялся из города – на закат, в бесплодные земли.