– Идь-етом! – эхом откликнулся Чик и положил морду на ногуДжейку.

– Он говорит все лучше и лучше, – заметил Роланд. – У негодаже голос становится похож на твой, Джейк.

– Эйк, – подтвердил Чик, не поднимая головы. Джейказаворожили золотистые колечки в глазах зверька – в колеблющемся, мерцающемсвете костра казалось, что они медленно вращаются.

– Но он не захотел говорить при стариках.

– Косолапы переборчивы, – отозвался Роланд. – Они странныесоздания. Кабы кто спросил, что я думаю, я бы сказал, что этого прогнала стая.

– Почему ты так думаешь?

Роланд указал на бок Чика. Джейк очистил рану от запекшейсякрови (Чику процедура пришлась не по душе, но он стерпел), и укус постепеннозаживал, хотя косолап еще прихрамывал.

– Я не побоялся бы поспорить на золотой, что его попробовална зуб другой косолап.

– Но с чего его собственной стае…

– Может, твой дружок утомил их своей трепотней, – вставилЭдди. Он лежал рядом с Сюзанной, обнимая ее за плечи.

– Возможно, – согласился Роланд, – особенно, коли онединственный из всех пробовал говорить. Остальные могли счесть, что он, на ихвкус, чересчур умен… или чересчур заносчив. Зверям зависть знакома не такхорошо, как людям, и все же она им не чужда.

Предмет обсуждения прикрыл глаза и как будто бы задремал… ноДжейк заметил, что, едва разговор возобновился, уши Чика начали подрагивать.

– Косолапы очень умные? – спросил Джейк.

Роланд пожал плечами.

– Старик конюх, о ком я тебе рассказывал, – тот, что говорил"добрый косолап удачу за собой ведет", – божился, будто в юные лета унего был косолап, и этот косолап знал сложение. Якобы он отвечал итог, либоцарапая по полу конюшни, либо мордою подталкивая камешки в кучку. – Стрелокусмехнулся. Усмешка озарила его лицо, прогнав хмурую тень, залегшую там с техпор, как они покинули Речную Переправу. – Конечно, конюхи да рыбаки –прирожденные врали.

Воцарилось дружелюбное молчание, и Джейк почувствовал, какего одолевает дремота. Он с радостью подумал, что скоро заснет. Потом наюго-востоке мерно забили барабаны, и мальчик опять сел. Все молча слушали.

– Это же рок-н-ролл, ударные, – неожиданно сказал Эдди. –Точно. Фоновый ритм. Убрать гитары, и пожалуйста. Вообще-то здорово смахиваетна "Зи Зи Топ".

– На "Зи Зи" что?– переспросила Сюзанна.

Эдди усмехнулся.

– При тебе их не было, – объяснил он. – То есть быть-то они,видимо, были, но в шестьдесят третьем эта компашка наверняка еще ходила в школуу себя в Техасе. – Он прислушался. – Будь я проклят, если это не какой-нибудь"Круто упакованный" или "Ширинка на липучке".

– "Ширинка на липучке"? – повторил Джейк. –Дурацкое название для песни.

– Зато с приколом, – сказал Эдди. – Отстаешь лет на десять,командир.

– Давайте-ка на боковую, – вмешался Роланд. – Светает рано.

– Не могу я спать под это говно, – пожаловался Эдди. Онзамялся, помедлил и наконец сказал то, о чем думал с того самого утра, когдаони протащили белого как мел, визжащего Джейка через дверь в земле. – Слушай,Роланд, может, пора переговорить с парнем? Вдруг окажется, что мы знаем больше,чем думаем?

– Да, осталось потерпеть совсем немного. Однако ночь невремя для разговоров. – Роланд повернулся на бок, укрылся одеялом и, по всейвидимости, заснул.

– Елки-палки! – не сдержался Эдди. – Нате вам! – И сотвращением фыркнул.

– Он прав, – сказала Сюзанна. – Угомонись, Эдди, – пораспать.

Эдди усмехнулся и чмокнул ее в кончик носа.

– Да, мамуся.

Через пять минут они с Сюзанной, несмотря на барабаны, ужеспали как убитые. Зато Джейк с удивлением обнаружил, что ему расхотелось спать.Он лежал, глядел на неведомые чужие звезды, и слушал беспрерывное размеренноебуханье барабанов, доносившееся из темноты. Быть может, это Зрелые отплясывалипод "Ширинку на липучке" бешеное буги, доводя себя до неистовстваперед ритуальным убийством?

Джейк думал о Блейне Моно – таком скором поезде, что онпроносился по этому огромному, населенному призраками миру, потрясая егоакустическим ударом, – и, естественно, ему вспомнился Чарли Чух-Чух, сприбытием нового "Берлингтон-Зефира" признанный устарелым иотправленный на покой на заброшенный запасный путь. В памяти мальчика всплылолицо Чарли, которое должно было быть бодрым и симпатичным, но почему-то небыло. Межземельская железнодорожная компания, голая степь между Сент-Луисом иТопекой… Джейк задумался о том, как получилось, что Чарли, когда он вдругпонадобился мистеру Мартину, оказался в полной боевой готовности, и о том, какэто Чарли сам мог гудеть в гудок и подбрасывать угля в топку. И вновь мальчикзадал себе вопрос: уж не нарочно ли Машинист Боб испортил"Берлингтон-Зефир", чтобы дать своему ненаглядному Чарли еще одиншанс.

Наконец – так же внезапно, как и загремели – барабанысмолкли, и Джейк медленно погрузился в сон.

Ему приснился сон, но не о Штукатурнике.

Ему приснилось, что он стоит на черном, засыпанном щебнемгудроне железнодорожного переезда где-то в пустынных просторах западногоМиссури. С ним был Чик. Переезд огораживали предупредительные знаки – белыекосые кресты с красными лампочками в центре. Лампочки мигали, звонили звонки.

Тут на юго-востоке что-то загудело. Гул нарастал, словномолнию поймали в бутылку.

– Идет,– сказал Джейк Чику.

– Дет!– подтвердил Чик.

И вдруг по равнине к ним заскользило что-то громадное,розовое, в двести колес длиной. Оно было приземистое, обтекаемое, пулевидное, ипри взгляде на него сердце Джейка наполнилось невыносимым страхом. Сверкавшиена солнце лобовые окна поезда походили на глаза.

– НЕ ПРИСТАВАЙ С ВОПРОСАМИ, – велел Джейк Чику. – НЕСОБЕРЕШЬ КОСТЕЙ. ЧУДОВИЩЕ С КОЛЕСАМИ ЗОВУТ МУЧИТЕЛЬ БЛЕЙН.

Вдруг Чик прыгнул на рельсы и припал к ним, прижав уши иотчаянно скаля зубы. Золотистые глаза зверька пылали.

– НЕТ! – пронзительно крикнул Джейк. – НЕТ, ЧИК!

Но Чик словно не слышал. Теперь розовая пуля неслась прямона косолапа, на крохотный дерзкий комок. Вибрирующий гул медленно растекался повсему телу Джейка, из носа у мальчика потекла кровь, а зубные пломбыраскрошились.

Джейк прыгнул за Чиком, Блейн Моно (или это был ЧарлиЧух-Чух?) налетел на них, и мальчик внезапно проснулся, дрожа и обливаясьпотом. Ночная тьма вдруг стала осязаемой, навалилась, придавила к земле. Онповернулся на другой бок и лихорадочно зашарил по земле в поисках Чика.Мелькнула ужасная мысль: косолап ушел, но в следующий миг пальцы Джейканащупали шелковистый мех. Чик пискнул и с сонным любопытством посмотрел намальчика.