смысле не важно? Это единственное, что сейчас имеет значение. Мне нужно выяснить, что происходит.

– Она звонила мне, – говорю я, снова игнорируя его. – Оставила голосовое. Я не знаю, что это значит, но, может…

Я замолкаю, и Арчер фыркает.

– Прочти эту чертову газету, братан, кое-что случилось.

Он снова кивает на газету, и когда Харпер и Рейн подходят к нему, я чувствую, как в животе нарастает паника. Я опускаю взгляд и читаю.

«Торн участвует в подтасовке результатов игры, звезда футбола уличен в МОШЕННИЧЕСТВЕ!»

Заголовок не имеет для меня никакого смысла, поэтому я опускаю глаза, чтобы прочитать остальную часть статьи, быстро просматривая слова и по-прежнему игнорируя стук в голове. Это статья о подтасовке очков, в частности, речь идет о звезде футбольной команды «Фэрфилда», женихе Мэдди, Брэдли Торне, и о том, как он был уличен в мошенничестве на поле. NCAA[5] уже уведомлена, а последствия для тех, кто в этом замешан, и университета в том числе, все еще обсуждаются.

Вот дерьмо.

Я понял, что парень, с которым встречается Мэдди, кусок дерьма, просто по паре взаимодействий, которые у меня с ним были, или, точнее, по тем, которые были у нее с ним при мне, но это уже совершенно другой уровень. Его наверняка исключат из команды, а возможно, и из универа погонят, и кто знает, какие штрафы или проблемы с законом у него могут возникнуть. NCAA не спускает с рук такого рода вещи. Остальным членам команды повезет, если они вообще попадут в плей-офф в следующем году после такого скандала.

И все же мне наплевать на него или на команду. Я сосредоточен лишь на том, что он делает с Мэдди. Я еще продолжаю усваивать информацию, когда в разговор вступает Рейн:

– Это еще не все.

Я встречаюсь с ним взглядом. Туман от похмелья все еще в полной силе, но я отбрасываю его в сторону.

– Что еще? – требую я ответа, пытаясь сообразить, как это может быть связано с телефонным звонком Мэдди, что все это значит.

– Мы видели Леви Джонса в спортзале, – вздыхает Рейн, имея в виду лучшего друга Джоша Питерса и нашего товарища по команде, и недоумение по поводу того, к чему он клонит, берет верх. Он бросает взгляд на Арчера, они ведут безмолвный разговор одними глазами.

– Просто скажите, в чем дело, – срываюсь я, зная, что они не смогут сказать мне ничего хуже того, что я представляю в своей голове.

– Джонс был с Джошем все выходные, это они разоблачили Торна, – медленно произносит Арчер.

Я жду, что он скажет что-то еще, но он замолкает, пытаясь оценить мою реакцию. Окей, ее брат отправил его на плаху. Похоже, он, как и я, увидел, какой Торн мудак. Не понимаю, какое отношение это имеет ко мне. Когда я ничего не говорю в ответ, вступает Харпер.

– Леви сказал, что отец Джоша стоял за этой помолвкой малышки Питерс, что он угрожал ее учебе в универе, хотел заставить ее присоединиться к его плану. Типа какая-то тупая деловая сделка, – небрежно пожимает он плечами, будто его слова не разрушают весь мой мир.

Это дело рук ее папаши?

– Вот почему Джош пошел на Торна, чтобы убрать его со сцены, – вмешивается Рейн. – Чтобы разрушить планы и помешать Мэдди насильно выйти замуж за этого козла.

Помолвка. Под угрозой. Сделка. Насильно.

Эти слова только разжигают во мне гнев. Она не предавала меня, не лгала мне, во всяком случае, не по-настоящему. Когда я спросил ее о Торне, она сказала, что между ними что-то вроде отношений, и я не стал задавать лишних вопросов. Черт, в тех сообщениях, – еще до того, как я узнал, кто она такая, – Мэдди заставила меня пообещать не влюбляться в нее, потому что она знала. Она знала, что ей предстоит помолвка, что ей угрожают и принуждают к этому, и ради чего? Бизнеса?

Хьюго Питерс, уважаемый мэр Фэрфилда, не только никудышный муж, но и, по-видимому, отвратительный отец. Я должен был догадаться. Мне следовало внимательнее искать правду, больше прислушиваться к словам, которые она не произносила вслух, и полагаться на ее действия по отношению ко мне. Да, она отталкивала меня, но в то же время держалась за меня изо всех сил, вкладывая в это все свое существо, прежде чем потерять себя навсегда. И что я сделал?

Ушел.

Я должен увидеть ее. Мне нужно пойти к ней прямо сейчас и сказать, что я сожалею. Что меня не волнует, что говорит ее отец, что она не выйдет замуж за Торна или любого другого гребаного придурка, которого он для нее выберет, ведь она принадлежит мне. Она принадлежит мне с той самой ночи, когда постучалась в мою дверь и ворвалась в мою комнату. Тогда я этого не знал, но она проникла и в мое сердце.

– Мне нужно ее увидеть, – восклицаю я, вставая и проталкиваясь мимо них в поисках своих ботинок и куртки.

– Может, тебе стоит сначала принять душ? – нерешительно спрашивает Джейк, хмуро глядя на меня.

Принять душ? Он, мать его, серьезно? Неужели он не понимает, как сильно я облажался?

Прежде чем я успеваю что-либо сказать, на диване начинает звонить телефон, и я замираю. Это она, это должна быть она. Наверное, услышала от своего брата о том, что он сделал с Торном, и теперь хочет вернуться ко мне. Хочет все исправить. Я хватаюсь за телефон, даже не взглянув на имя, и отвечаю.

– Мэдди? – торопливо произношу я ее имя в панической надежде. Молясь, чтобы она простила меня.

Меня встречает короткое молчание, надежда лишь растет, а затем серьезный голос спрашивает:

– Нова Даркмор?

Я хмурюсь, отодвигаю телефон от уха, чтобы проверить номер, но там просто написано «Неизвестный абонент». Я снова подношу его к уху и отвечаю:

– Да.

– Мистер Даркмор, это Дженнифер, я звоню из медицинского центра Фэрфилда. Дело в вашей матери, Диане Даркмор, – говорит она, и по мере того, как я слушаю, остальные мысли в голове просто улетучиваются.

Глава 39

Мэдди

«Самые лучшие друзья»

Передо мной так много статей, что я не совсем уверена, на чем сосредоточить внимание. Хэлли разложила газеты на журнальном столике, настроила свой ноутбук так, чтобы показывать форум колледжа, и теперь просматривает сообщения в социальных сетях на своем телефоне и читает комментарии вслух. Она полностью погружена в работу, в то время как я тихо сижу на диване, не зная, чем себя