Да уж! Старая мейсса всегда с пиететом относилась к титулам, а после того как Ричард пожаловал Кимли должность наместника, этот самый пиетет увеличился в разы.

– Во сколько она придет?

– В четыре.

– Отлично. До четырех еще уйма времени.

Я старалась не обращать внимания на появившуюся боль в пояснице и попробовала лечь удобнее.

– Я буду внизу. Эрском должен завезти бумаги, хочу немного поработать. – Муж завязал перед зеркалом галстук и подошел ко мне. – Отдыхай, Бекки. Вечером я за тобой зайду. Кстати, забыл сказать. Тэй передавала тебе привет, она собирается с тобой о чем-то поговорить. Сказала, что у нее хорошие новости, – добавил муж.

– Да знаю я ее новости, – фыркнула в ответ. – Они с Диком тоже ждут ребенка. Я еще месяц назад поняла.

– Тогда ясно, почему Ричард выглядит таким довольным. Наконец-то сбудется его давняя мечта о наследнике.

– Думаю, Дик заслужил свое счастье, – заметила я и задумчиво посмотрела на мужа. – Знаешь, я до сих пор удивляюсь, как он изменился. Раньше император всегда был мрачным и замкнутым. А еще эта его способность чувствовать ложь. Я его с детства побаивалась. А сейчас Ричарда не узнать – веселый, живой, эмоциональный. Он как будто помолодел. И Тэй рядом с ним расцвела, поверила в себя, никогда ее такой красивой не видела.

– Ничего удивительного, – пожал плечами Тиан. – Счастливый брак меняет людей.

– Только некоторые это не сразу понимают, – усмехнулась я.

– Знаешь, Бекки, а ведь я влюбился в тебя с первой минуты, как увидел, – неожиданно признался Тиан. Он смотрел на меня серьезно, без улыбки. – Правда, долго уверял себя, что все это из-за того, что на тебе тогда была личина Анны. Глупо, конечно, но я упорно не хотел видеть истину и цеплялся за прошлое. Боялся боли, боялся новой жизни, боялся искренних чувств.

– Ты поэтому провел обряд единения?

– Да. Сам себе не отдавал отчета, но хотел привязать тебя всеми возможными способами.

– Ну, раз уж у нас день откровений, тогда и я признаюсь. Я ведь тоже влюбилась в тебя с первой минуты. Вот как увидела в старом альманахе твой портрет, так и пропала. И можешь мне поверить, я долго издевалась над своими чувствами, пытаясь их уничтожить. Только ничего не вышло.

– Мартуб-арто, – тихо сказал Тиан.

– Что это значит?

– С древнесартского – судьба.

Муж погладил меня по щеке и положил ладонь на мой живот.

– Хорошо, что ты не сумела побороть свои чувства, – улыбнулся он. – Иначе я просто не знал бы, зачем мне жить.

Он направился к выходу, но на пороге обернулся и сказал:

– Я люблю тебя, Бекки.

Тиан захлопнул за собой дверь, а я прикрыла глаза, наслаждаясь звучанием самых лучших слов на свете. Казалось бы, так просто их произнести, а как долго мы мучили друг друга, не желая признавать очевидного!

Полежав еще немного, я поднялась и, не обращая внимания на тянущую боль в пояснице, отправилась в гардеробную. Шанти, спавший в глубоком кресле, неохотно поднял голову, посмотрел на меня и сладко зевнул.

– Что, гулена? Долго еще по ночам бродить будешь?

Арс вырос, превратился в крупного хищника, и теперь упорно пытался найти себе подружку. Попытки познакомиться происходили исключительно после захода солнца, и мы уже которую ночь толком не спали, выслушивая басовитые рулады. Все окрестное зверье давно уже разбежалось от этих воплей, и Шанти выл в гордом одиночестве. Правда, Тиан договорился с егерями, те обещали отыскать в лесах Сартаны подходящую самку, ну а пока нам приходилось терпеть ночные загулы нашего подросшего малыша.

«Ррр-ав!» – гулким басом выдал Шанти.

– Жди. Сказали же, будет тебе подружка.

«Ррр-ав?»

– Когда? Скоро. Гельмут передал, что они уже выследили одну красавицу.

«Ррр-гав! Ррр-ав!» – Арс мгновенно оказался рядом и преданно заглянул мне в глаза.

– Успокойся. Разве мы тебя когда-нибудь обманывали? – Я потрепала зверя по холке и прошла к шкафам: – Так, что тут у нас?

Штанги пришли в движение.

– Не то, это тоже не то… Это? Нет. Не подойдет. Вот! Точно. То, что нужно!

Выбор пал на длинное бирюзовое платье с асимметричным вырезом. Оно хорошо скрывало мой живот и подчеркивало грудь. Не платье, а поэма, как сказал мэтр Нароцки. «В нем вы затмите всех остальных дам, миледи!» – заявил знаменитый модельер, когда я мерила его творение. Глядя сейчас на струящийся шелк, я была уверена, что так и будет.

Правда, мечтам моим не суждено было сбыться. Вечером, когда приехала леди Кларисса Санро, внучка легендарной леди Фриды, я поняла, что прием отменяется, потому что наш с Тианом сын именно сегодня решил появиться на свет.

Дорогой отец! Я пишу это письмо и надеюсь, что ты меня поймешь. Вчера мне исполнилось шестнадцать. Я помню, как ты говорил, что это тот возраст, который требует от меня взрослых решений и серьезности. Думаю, ты не будешь спорить, что именно сейчас я должен подтвердить свою самостоятельность и проявить себя.

Ты часто рассказывал мне о Столетней войне и о том, как ты помогал дяде Артуру, возглавлявшему бои за столицу. Я всегда восхищался твоей смелостью, и теперь пришло время доказать, что я достоин называться твоим сыном. Прости, что не сказал вам с мамой о своем решении, но я знаю, вы меня поймете. Ну, может, поначалу разозлитесь и мама пообещает оборвать мне уши, а потом будет убеждать тебя вернуть меня домой, но я верю, что ты сумеешь ее успокоить и уговоришь не волноваться. У тебя это всегда хорошо получается.

Ты должен понять меня, па. Я хочу стать знаменитым двигорщиком. Таким, как мама. Ты ведь знаешь, мне передались ее способности, и я люблю небо больше всего на свете. Нет, конечно, в моем рейтинге привязанностей вы с мамой всегда будете на первом месте, но это не отменяет мою страсть к двигам. Месяц назад я послал документы в Прайсконскую летную академию, и вчера пришел ответ, что меня готовы принять на первый отбор.

Прости, что скрыл от вас с мамой это известие и не попрощался, но я боялся, что вы будете отговаривать меня и убеждать подождать еще пару лет. Я помню мамину уверенность, что до восемнадцати мне нечего делать в академии.

Пап, я же уже совсем взрослый. И гимназию я досрочно закончил, так что имею полное право выбрать себе профессию и начать постигать основы мастерства.

Не волнуйтесь обо мне. Как только я устроюсь, так сразу же свяжусь с вами. И, пап, я вас прошу, не вмешивайтесь в результаты отбора. Я хочу поступить сам, своими силами.

Все. Обнимаю тебя и маму. И Лори с Дженни. И Шанти.

Твой любящий сын Джордж Фрэнсис Кимли.

Он расправил письмо, положил его на стол и задумчиво усмехнулся. Мальчишка. Все-таки сбежал…