не хотел, чтобы я приходила к нему до часу ночи, на час позже его ночных гребных сессий на озере. Паранойя этого чувака могла бы посрамить Говарда Хьюза.

— Меньше всего я хочу, чтобы мой брат думал, что я делаю успехи, и запихивал мне в глотку терапию и общение, — ворчал однажды Себ.

Я это уважала.

Мой телефон снова зажужжал.

Олли фБ: Понял.

И это было все.

Больше ничего.

Никаких упоминаний о нашей маленькой сессии сухого траха на стойке. Ничего о выигранном пари. Никаких признаков интереса ко мне, кроме того, что может дать ребенку (нормальный) родитель. На самом деле мы переписывались каждый день, но только по мелочам. Он спрашивал, не нужно ли мне или моим друзьям что-нибудь, не хотим ли мы воспользоваться услугами его водителя, не может ли он нанять для нас кейтеринг.

Он был до тошноты любезен.

Мне хотелось зарезать его за это.

Я думала, это изменится, когда мои друзья уедут, но, похоже, нет.

Неважно.

Я спрыгнула с дивана и стала искать ящик с меню на вынос. С таким запасом времени до ужина я могла бы удивить Себа его первой вечеринкой за пятнадцать лет. Вечеринку на двоих, но все же вечеринку.

Обычно мы ели пиццу, разгадывали пазлы, смотрели «Гриффинов» и «Южный парк». Мы редко говорили о значимых вещах, а если и говорили, то только о прошлом. Всегда о прошлом.

Он отказывался задумываться о том, каким может быть его будущее, и я это уважала.

Прошлое было безопасным. Безвредно. И ночь заканчивалась тем, что я отправляла его на озеро, что мне нравилось, потому что я знала, что это поднимает его настроение.

Час спустя я вошла в лифт с целой тележкой суши, домашней маргаритой и массивным четырехъярусным тортом, который мне удалось в последнюю минуту заказать в Classic Bakery, благодаря отмененному заказу с мальчишника.

Я нашла Себа в его гостиной, он смотрел онлайн-лекцию о сопротивлении общества базовым мерам кибербезопасности. Что-то о демонизации двухэтапной проверки и поколении ленивых лентяев. По крайней мере, так это звучало.

Он приостановил лекцию на своем ноутбуке и посмотрел на меня, сведя брови.

— Что происходит?

— Подожди там. — Я подкатила тележку к журнальному столику, переложила на нее все, кроме торта, и рассыпала конфетти по ковру.

— Ты же знаешь, что в этом крыле у меня нет уборки, — заметил он. — Кому-то придется это убирать, и этот кто-то - не я.

— Посмотрим. — Чтобы доказать свою точку зрения, я собрала в кулак комок конфетти и швырнула ему на голову. Оно заплясало и заискрилось в воздухе, а затем осыпалось на его щеки, плечи и бедра. — Очень красиво. Блестки - определенно твой цвет.

— Это не цвет.

— Сегодня - да. — Я опустилась на ковер перед столом, усевшись крест-накрест яблочным соусом. — У нас будет вечеринка, глупыш.

Он не сдвинулся с места.

— Кто это - мы?

— Ты и я. Да. — Я разорвала пачку палочек и указала ими на место напротив себя. — Садись. Мои друзья ушли, Олли не вернется домой по крайней мере до шести, и побережье чистое.

— Как скажешь, — пробормотал он, но я уловила на его губах ухмылку. — Но это не вечеринка.

— Это определенно вечеринка. — Я налила соевый соус в контейнер для васаби «Кидзами» и добавила юдзу кошо. — Что ты смотрел?

— Школьные предметы. Для моих вторых магистров. — Он разломил палочки на две части. — Кибербезопасность, помнишь?

— Один из плюсов технологической революции, кроме фильтров, благодаря которым я выгляжу на два, - это множество удаленных рабочих мест. — Я старалась вести себя непринужденно, макая маки с огурцом в соус, зная, что затронула запретную тему «Будущее».

— Да. Я знаю. — Он пожевал внутреннюю сторону щеки, помешивая трюфельный соевый соус в донбури торо. — Я управляю несколькими инвестиционными портфелями для старых друзей. Они думают, что я работаю из сельской деревни на Бали.

Кризис предотвращен.

Я расслабилась и протянула ему через стол мимозу.

— Вы с Олли всегда были аналитиками.

Себастьян безразлично пожал плечами.

— Я больше, чем он, но да.

Закончив есть, мы переместились на диван и стали листать новинки на Netflix. Мой телефон зажужжал на столе. Я взглянула на экран и увидела незнакомый номер с кодом Флориды.

Черт.

Это не они.

Пульс заколотился между ушами. Они жили там в эти дни. Вполне уместно, что они оказались во Флориде. Возможно, акклиматизировались к жаре, прежде чем отправиться в ад.

Конечно, они так и не удосужились выйти на связь. Я не слышала о них уже пятнадцать лет. С чего бы им звонить сейчас?

У них даже не было моего номера. Ни нового, ни предыдущего.

Мы с Себастьяном обменялись взглядами. Он знал о моей ситуации.

— Никто не знает твоего номера. — Он кивнул, когда телефон перестал жужжать, но тут же заработал снова со вторым звонком. — Если кто-то звонит тебе, значит, он действительно хочет до тебя дозвониться.

Я сжала трубку в кулак и провела пальцем по экрану.

— Алло?

Ненавижу, что мой голос звучит так задыхаясь. Ненавидела, что во мне прорастает семя надежды, убежденности, что это может быть она. Женщина, которая отвернулась от меня.

— Брайар Роуз?

Мне хотелось разрыдаться.

Это было похоже на нее, только старше. Меня поразило, что я не могу подтвердить это по той простой причине, что так давно не слышала ее голоса.

Телефон выпал из моей руки. Себ положил его на стол и нажал на кнопку громкой связи, похлопав меня по плечу в знак поддержки.

— О, дорогая, это ты? Неужели я наконец-то нашла тебя?

Мама.

Нет, не мама. Она не заслуживала этого звания. Филомена Ауэр.

Кровь стыла в жилах. Это была она. Как она узнала мой номер? Я знала, что Себ мог прочитать панику на моем лице. Я практически вибрировала от этого.

Я не ответила, но это не помешало ей поспешить с объяснениями, вероятно, почувствовав, что я хочу повесить трубку.

— Я запустила поиск на одном из этих онлайн-сайтов. Только вчера я нашла этот номер, прикрепленный к твоему имени. Я просто хотела поздравить тебя.

Я попыталась и не смогла распутать путаницу в своей голове. Поздравить? С чем? С тех пор как она меня бросила, я закончила университет, нашла работу, получила повышение, достигала карьерную веху