пор, пока ваше присутствие не начнёт мешать.

— Нет, не против! — воскликнула Сера.

Котар без особого труда пробрался в разумы Серы и Игельхунда, а вот рассудок Децимоса на самом деле оказался крепким орешком. Расколоть можно, только повредив без возможности восстановления. Котару не хватало ни сил, ни умения на тонкую работу.

"Сера, будьте так добры, посматривайте на работу уважаемого магоса", — попросил Котар.

— Без проблем!

Операция началась, — по обнажённому телу Ангела Смерти побежали алые струйки. Не потоки, но только благодаря сверхъестественной свертываемости крови и точечным псионическим воздействиям. Котар использовал биомантию, — правил тело усилием мысли, перекрывал те повреждённые артерии и вены, до которых ещё не добрались хирурги с зажимами. Будь он сильнее, обладал бы особым талантом в биомантии, то мог бы вообще обойтись без помощи со стороны. В руках признанных мастеров в этой псионической дисциплине плоть плавилась, словно воск, материя появлялась будто бы из воздуха.

Котар сидел, не двигаясь, хотя в него каждое мгновение вонзались лезвия и пилы.

В голове Серы пронеслась мысль о том, что она и представить себя не может на месте Котара, что она бы не смогла вот так хладнокровно наблюдать за собственным расчленением. Котара эти мысли не сбили, он был полностью сосредоточен, а поэтому на всякий случай приободрил Серу. Она явно не выспалась и чувствовала себя неважно, наблюдая за действом.

Кровь продолжала бежать, а кости обугливаться, — хирурги не рисковали инструментами при работе с крепчайшими костями и использовали лазерные резаки. Уже очень скоро Котар лишился того, что осталось от некогда могучих рук.

Когда хирурги принялись удалять мышцы на груди и спине, чтобы заменить их искусственными аналогами, то Котара подключили к аппарату поддержания жизнедеятельности. Кровь многих других космических десантников, когда-либо служивших Георгу Хокбергу, заструилась по жилам. Друг для друга они были идеальными донорами. Поговаривали даже, что если отрезать у одного руку и пришить другому, то она приживётся.

Сращивание нервов прошло успешно, но оно и понятно, — об этом побеспокоились тысячи лет назад, когда только раздумывали о том, чтобы создать сверхлюдей. Дело в том, что под кожей Ангелов находилась плёнка так называемого Чёрного Панциря, проще говоря, переходника между нервной системой и силовыми доспехами. С этим имплантатом Ангелы ощущали доспехи как вторую кожу. Децимосу и Игельхунду не пришлось работать с каждым нервом в отдельности, только с Чёрным Панцирем в целом.

После они сделали перерыв, пока Сера обмывала Котара. Прошло уже больше шести часов, и если по Децимосу не скажешь, что он устал, то руки Игельхунда уже совсем немного, но подрагивали.

— Вы — невероятны! — прошептала Сера, пока вытирала Котара полотенцем.

Он кивнул и отправил Сере волну тёплых мыслей. Сам он считал, что уже бесконечно далёк от чего-то невероятного и вообще калека.

После обеда операция продолжилась. Крепления под искусственные руки соединили с аугметическим позвоночником Котара и с наслаивающимися друг на друга рёбрами грудной клетки.

Нет, не спонтанная мутация, а контролируемая. С возрастом кости Ангелов становились не только крепче, но и больше. У одних воинов они срастались, у других превращались в своеобразный пластинчатый доспех.

Хирурги приступили к монтажу тяжёлых боевых протезов. Каждый можно было сравнить с отбойным молотком, тараном. Да, скорее всего, отзывчивость хуже, но в мощи Котар точно не проиграет. Если удар достигнет цели, то даже орк с самым толстым черепом в галактике попрощается с жизнью.

Сердца забились быстрее, когда Котар наконец ощутил, что… двигает пальцами!

Он отправил телепатическое сообщение:

"Прошу! Давайте сделаем короткий перерыв!"

Никто не перечил. Котар даже покинул головы Игельхунда и Серы, чтобы не отвлекаться от вида новых, созданных специально для него рук. Не грубая поделка для тех солдат, которым скоро возвращаться в бой, нет. Покрытые чёрной краской, почти не отличимые от настоящих, увитые волокнами искусственных мышц и усиленные сервоприводами, эти протезы делали честь не только владельцу, но и создателю. Мастерская работа.

Котар поспешил поделиться мнением с магосом Децимосом, на что тот просто поклонился.

Сера зачем-то принесла большое зеркало, хотя Котар следил за действом чужими глазами, но всё-таки он воспользовался случаем и оглядел вживлённую броню, повторяющую контуры тела на груди и спине. Под тонкими, но прочными листами теперь бились не только сердца, но и работала сложная техника, которая позволяла Котару забыть об увечьях.

Раньше он крушил камни в ладонях, а с новыми приращениями и корабельную переборку перешибёт!

Доктор Игельхунд тяжело вздохнул и произнёс:

— Что ж… прошу простить, но я смертельно устал. Уже давно столько не работал.

— Конечно, доктор, — отозвался Децимос. — Благодарю за участие! Было честью поработать бок о бок.

Децимос же об отдыхе не думал. Возможно, даже навсегда забыл о нём. Он перевёл взгляд на Серу и спросил:

— А вы, сестра? Ваш уровень аугментации слишком мал. Вы, наверное, тоже устали?

— Нет, я продолжу! — ответила Сера. — Такое нельзя пропустить!

— Да вознаградит вас Омниссия за выдержку и тягу к знаниям, сестра!

Пусть Котар снова стал грозным воином, но на его голове не хватало ещё множества деталей, чтобы вести хотя бы некое подобие полноценной жизни.

Сера недооценила время, которое понадобится на восстановление Котара. Она не то что задержалась на работе. Сера в тот день вообще домой не пришла.

6

Мурцатто с помощью бинокля осматривала полигон. Дикая природа Нагары была передана… приблизительно, потому что если воспроизводить всё, как есть, то ничего даже с помощью бинокля не разобрать, — сплошное цветущее море самых разных оттенков красного. Коричневые, сандаловые корни и стволы деревьев, карминовая или алая листва, кровавые заросли кустарников и бордовые лианы, переплетающие растительность, превращающие её в непроходимую стену. Сквозь такое препятствие приходилось пробиваться, порой задействуя строительную технику.

Мурцатто не участвовала в нагарской кампании — до поры до времени наслаждалась ранней пенсией — но слышала много рассказов. Из одного такого рассказа Мурцатто узнала, что для походов иногда использовали "Часовых", вооружённых бульдозерными отвалами и пилами.

На полигоне тоже встречались островки джунглей, но перемежались они с пустырями, покрытыми пнями, неглубокими озёрами и болотами, заросшими камышом. Именно по этим относительно проходимым участкам перемещались боевые машины пехоты и лёгкие танки Имарского Машиностроительного Завода: "Химеры", знакомые Мурцатто и любому военнослужащему Империума, и кое-что экзотичное, — не получившие широкого распространения изделия нагарских техножрецов и инженеров.

Лёгкий приземистый шестиколёсный танк называли