Неожиданно в небе зажегся неяркий луч. Это Мэти раскрыл свое сердце, пытаясь разогнать тьму и различить врага.

Но света одного луча было недостаточно: черное творение Нэру тут же поглотило его.

В толпе ангелов повисла мертвая тишина. Сейчас Мэти был практически слеп, что понимали все. И боялись даже представить, чем это может обернуться. Их опасения не замедлили оправдаться.

Черное небо с треском рассекла синяя молния, вонзившаяся прямо в Мэти. Он вскрикнул и начал падать, вслепую пытаясь наносить удары.

Этот крик ножом вонзился в сердца Кэти и Элис.

– Нет, отец, – бормотала младшая дочь Императора. По ее щекам струились слезы. – Не сдавайся! Ты же самый сильный…

А Кэти застыла, закрыв глаза. Только сейчас она поняла, насколько дорог ей Мэти, ее родной отец…

Вдруг среди толпы ангелов один за другим стали зажигаться огоньки – маленькие светящиеся лучики в беспросветном мраке.

– Свет! – услышали сестры. – Дайте ему свет!

Кэти и Элис пришли в себя. Распахнув сердца, они выпустили на свободу и свои лучи тоже. Это не слишком помогло, настолько был силен и плотен туман. Но лучей становилось все больше, и вскоре вся многотысячная толпа ангелов превратилась в огромный, направленный вверх фонарь.

Свет ударил в небо, ослепив Нэру. Израненный и обожженный, Мэти, воспользовавшись ее замешательством, в последний момент сумел восстановить равновесие. С оглушительным треском с его пальцев сорвался белый шар молнии, прицельно пущенный в уже хорошо видимого врага. Сила удара была такова, что Нэру отшвырнуло в сторону, как тряпичную куклу. Собрав всю свою мощь, Мэти стрелой взмыл вверх, не переставая посылать один огненный шар за другим. Все они попадали точно в цель.

Словно горящий метеорит, Нэру полетела вниз. Мэти бросил вдогонку еще два огненных шара, пронзивших ее насквозь…

Черные тучи сверху немедленно испарились – и небо вдруг озарили нежные краски рассвета. Только сейчас все осознали, что изнуряющая битва длилась всю ночь.

А внизу лежала без движения бледная женщина в обгоревших лохмотьях. Ее длинные черные волосы переплелись со стеблями тлеющей травы. Меч Мэти блеснул у ее шеи.

– В Дуате по крупицам я копил силы ради этой встречи с тобой, – негромко сказал Император. – Ты научила меня использовать энергию ненависти, и я вполне овладел этой наукой. Теперь пришла твоя очередь узнать, что такое Великая Пустота. Она ждет тебя, Нэру.

Все смотрели на неподвижное тело Темного Оракула, казавшееся мертвым. Но вот веки с обгоревшими ресницами дрогнули и Нэру открыла глаза. Кэти невольно отшатнулась – такая бездна отражалась в них. Это была не обреченность, ненависть или страх. Нет, скорее, это походило на темное и глубокое, как дно океана, понимание того, что произошло и чему еще суждено случиться.

– Глупцы, – вдруг прохрипела она, – вы сами не понимаете, что натворили…

Однако Кэти показалось, будто эти слова услышала только она.

Острием меча Император очертил линию вокруг Нэру, все еще лежащей без движения. Затем он вскинул руки вверх, громогласно произнося заклинание. Кэти подалась вперед, все еще не веря, что бой окончен. Она хотела быть ближе, когда Мэти завершит начатое. И последнее, что увидела перед тем как яркая вспышка заставила окружающих прикрыть глаза, был взгляд Нэру, обращенный почему-то именно к ней. Тонкие окровавленные губы шептали что-то, но слов уже было не разобрать. Девушке стало жутко. Помимо этого, в ее душе появилось еще одно странное чувство – то ли жалости, то ли скорби… «Жалость? К этому полному ненависти существу, причинившему тебе столько горя? Ты, верно, сошла с ума!» – сама себя одернула Кэти.

Когда стена света опала, унося с собой Темного Оракула, Мэти сам вошел во все еще мерцающий круг портала, продолжая оставлять острием меча неизвестные знаки. Слова заклятия, слетающие с его губ, звучали отрывисто и резко. Девушкам был не понятен их смысл.

– Что он делает? – Элис тихо тронула сестру за руку.

– Мне кажется, закрывает портал, – так же шепотом ответила Кэти.

Она не ошиблась: знаки вспыхнули красным и потухли. На месте, где еще несколько минут назад лежала Нэру, остался только дотла выжженный круг.

Мэти повернулся к ним. По его лбу скользили струйки крови и пота, лицо было обожжено, одежда изорвана в клочья. Но даже если бы в таком виде он прошел по городу, торжество в его глазах и осознание собственной силы никому не позволили бы усомниться, что перед ними – Император.

– Поединок окончен! – громко произнес Мэти, опуская меч. – Войны не будет!

– Ура! Слава Императору! Хвала победителю! – грянули в толпе ликующие возгласы. Все обнимались, поздравляя Мэти и друг друга.

Такие же восторженные улыбки расцвели на лицах Гервеста, Адьяра и Урма. Всегда сдержанная магистр Майя не могла унять слез радости. Кэти и Элис также вытирали заплаканные глаза. Кто-то обнял Кэти за плечи, она обернулась: рядом счастливо улыбался Эскер, на его плече торжествующе подпрыгивал Джаси.

А немного поодаль среди ангелов сестры вдруг разглядели… своего брата. Давно ли здесь появился Ортэй, они не знали. Он настороженно озирался вокруг, в его глазах читалась отчаянная надежда. На фоне всеобщего ликования он выглядел чужаком.

Девушки увидели, как Мэти приближается к ним. Чувство радости при виде улыбающегося им отца и в то же время напряжение из-за предстоящего разговора Императора с их братом, пришло сразу к обеим.

Мэти подошел к ним и обнял за плечи.

– Это и ваша победа, дочки. Если бы не вы, я бы до сих пор был узником. Вы предотвратили войну, избавили этот Мир от разрушения. Спасли их всех…

Император широким жестом указал на ликующих ангелов. И тут… его взгляд упал на Ортэя. Тот стоял неподвижно, словно ожидая вердикта…

Другие ангелы тоже узнали его.

– Смотрите, это Ортэй! – раздались возгласы из толпы. – Что он здесь делает?… Он должен быть наказан вместе с Нэру!

Кольцо разгневанных ангелов все тесней сжималось вокруг отступника…

Император сделал шаг навстречу сыну, не решавшемуся сдвинуться с места. Вокруг воцарилась напряженная тишина. Кэти и Элис замерли затаив дыхание. Да, Ортэй когда-то предал Мэти. Но в последний момент, рискуя своей жизнью, поддержал отца. К тому же он был их родным братом…

Император сверлил Ортэя глазами, как будто принимая какое-то решение.

Ортэй не выдержал.

– Не молчи, отец! – Было видно, что слова даются ему с трудом. – Я пришел не для того, чтобы молить о пощаде. Я хочу покаяться перед своим народом! И принять от него приговор, каков бы он ни был… Да, я виноват… Но я… Мне казалось, ты не прав, отец! Что я мог сделать лучше?… Для всех… Однако я не сумел ничего. Прости меня! – Плечи Ортэя поникли, голова опустилась.

Мэти шумно вздохнул: