Как же противно ныть, но другого мне и не осталось. В моей голове пролетают различные обрывки воспоминаний с участием Миры, завершаясь её бледным лицом и огромными голубыми глазами, в которых застыла невыносимая боль из-за моих слов. А я радовался в тот момент, был счастлив, пока меня не отпустило, и я не начал сжирать себя изнутри, продолжая притворяться ходячим сексгигантом для Флор.

– Что мне делать? – Тихо спрашиваю его.

– Для начала понять: что ты хочешь, – тяжело вздыхая, отвечает Белч.

– Мне не нужны отношения. Я приехал не за этим, возможно, секс меня интересует, но не всё это тягучее дерьмо в груди.

– Без вариантов, чувак. Ты уже попал. Ты увлёкся Мирой и её внутренними переживаниями, забыв обо всём, что ты планировал раньше. Оборвать это не получится, поверь мне, я это прошёл. Чем дольше ты находишься рядом с человеком, отвергая свои рождающиеся чувства, тем сильнее будет копиться злость. И это чувства, Раф, именно они самые. Их нельзя заказать или отменить, они просто есть. Лучший вариант – смириться с ними и подумать над тем, как теперь, ты будешь действовать дальше. Но прошу тебя, прекращай порноиндустрию с Флор, это выглядит безобразно.

– То есть я, как и все придурки здесь, запал на стерву. Канон, Белч, это канон, – усмехаюсь я.

– А куда без него. Красотки делятся на два типа: тупые и умные. Опасны последние, потому что с ними больше всего проблем. Мира же – наивысшая степень наказания за грехи.

– И где я так сильно нагрешил?

– Но заметь, именно грехи возбуждают больше всего, – парень подмигивает мне и спрыгивает со стола.

– Ты, правда, думаешь, что Мира меня приревновала? – Интересуюсь я.

– Да, потешь своё самолюбие в очередной раз. Ты красавчик и отличаешься от местных идиотов, ты печальный и драматичный мудак. А только такой и сможет добиться большего от первоклассной стервы, – смеётся Белч.

– Спасибо за оценку, – хмыкаю я. – А ты тогда кто?

– Я обкуренный мудак, с такими весело, – это вызывает улыбку на моём лице.

– И, кстати, Мира поехала в больницу к Саммер, чтобы проследить за тем, как она сядет в самолёт до Ванкувера. На полтора месяца летит домой, у неё сломана рука и трещина в ноге. Но она вернётся, Раф, и я бы посоветовал тебе, до её приезда поскорее сблизиться с Мирой, чтобы защитить её. Оливера я даже не вспоминаю, это не его принцесса. Саммер просто так не оставит её, как и тебя. Так что поработай не только членом, но и мозгами, конечно, если ты, действительно, хочешь узнать – кто такая Мира на самом деле.

– Ладно, и спасибо тебе за всё, Белч, – искренне благодарю его, отчего он гордо выпячивает грудь.

– Я к Сиен, пригласил её на свидание. По ходу, скоро она согласится быть моей официальной девушкой. Полтора года усилий – это плохой пример, чувак, – салютует он, и я киваю ему.

– До завтра.

– До завтра, Раф, постарайся не натворить дел, а то дядюшка Бернардо не успеет направить тебя на путь истинный, – вот это уже очень весело, и я позволяю себе тихо рассмеяться, наблюдая, как Белч, присвистывая, направляется в сторону ресторана для супербогатеньких.

Приплыли. Она ревнует меня? Ладно, я тоже. Но всё же я чувствую себя ужасно. Я не имел права говорить о том, что мечтаю о её смерти. Это ложь. Я сам убью за неё. Это страшно. У меня в жизни никого не было. То есть не существовало девушки, которую я бы назвал своей. Да и сейчас ничего не изменилось, но я могу понять, что моё состояние связано именно с тем, что я раскаиваюсь в сказанном и не хочу, чтобы Мира страдала. Я ведь, действительно, ничего толком не знаю о её прошлом, только со слов Флор. А после убеждений Белча вижу, что меня провели. И не та, на которую я подумал. Пришло время самому сделать выбор – война с Мирой до конца, пока это не приведёт или к катастрофе, или к тому, о чём я втайне мечтаю; или продолжать вести себя, как полный придурок, позволяя Флор водить меня за нос и прислуживать ей, испытывая тоже чувство вины. И ведь модель поведения одна и та же, но вот Миру я прощу за всё, а Флор вызывает во мне жуткий приступ тошноты. Наверное, я уже давно выбрал для себя путь, но осознал его лишь после хорошего и смачного пинка под зад. Надо же, оказывается, я меняюсь, оказавшись в этом мире роскоши, превращаюсь в другого человека, и, возможно, это когда-нибудь поможет мне навсегда поставить точку со Скаром. Но думать об этом пока не время, сейчас я разрушу то, что мне претит и тянет вниз. Свобода. Она мне так нужна.

Мира

– Как ты? – Вопрос Сиен отвлекает от наблюдения, за катающимися на искусственном склоне ребятами, и я поворачиваюсь к ней.

– Нормально, – натягивая улыбку, направляюсь к выходу из комнаты.

– Саммер добралась до дома, надеюсь, время, проведённое вдали от университета, немного остудит её и вправит ей мозги, – добавляю я, замечая, что подруга идёт рядом со мной.

– Сколько ещё осталось?

– Не знаю, Сиен. Я вытащила всё, что было в её ноутбуке, отправила нескольким ребятам просьбу проследить, куда она могла слить информацию или создать тайники где-то в сети. Пока ничего нового не было, – отвечаю я на неозвученный вопрос, который понятен только мне.

– Хорошо. Забудем о ней. Завтра «Ночь Свободы», и наша очередь организовывать заключительную вечеринку «Адской недели», – подхватывая меня под руку, Сиен весело меняет тему, за что я ей очень благодарна.

– Я уже подготовила список спиртного и заказала его. Привезут завтра к полудню, закуски будут готовы к девяти вечера, как и еду из нашего ресторана доставят к этому же времени. Костюмы тоже ждут своего часа, и я бы хотела тебя попросить провести сегодня последнее испытание. Меня не будет.

Мы выходим на улицу, и я бросаю взгляд на затянутое тучами небо. Вот и закончилось солнце на ближайшие два дня.

– Ты в город? – Хмуро интересуется Сиен.

– Да.

– Снова, Мира?

– Мне просто необходимо убраться отсюда хотя бы на несколько часов. И я планирую собраться за пару часов, а потом смыться, – останавливаясь, поворачиваюсь к подруге.

– Избегаешь его, да? Флор могла настроить Рафаэля против тебя, и…

– Меня это не волнует, Сиен, – резко перебиваю её. – Дело не в этой глупышке и её порноактёре, а во мне. Я хочу побыть одна. Без Оливера. Без сестринства. Без всего этого.

– Ты Оли сказала уже?

– Нет, напишу, когда буду в Женеве. Да и вряд ли он заметит, что я, вообще, пропала. У них же запойная неделя, что ни день, так вечеринка и куча тошнотиков. Гадость. Терпеть не могу, когда он в таком состоянии, а Оли, словно специально раздражает меня этим, – кривлюсь я, замечая подъезжающее университетское такси.

Сиен тихо смеётся и кивает в знак поддержки.

– Если что, напиши мне, я приеду. И, Мира, я рада, что ты прекратила называть меня «моя милая», – говорит Сиен. Приподнимаю уголок губ.