– Знаешь, я считала, что этот год будет простым, и ничего не останется от воспоминаний о нас прежних. Но видимо, мы, действительно, снова проходим проверку на вшивость. Поезжай, я пройдусь, тем более большинство уйдёт в основной корпус на родительский день, – указываю взглядом на такси.

– Хорошо, что наши родители не считают важным такое событие, – усмехается Сиен, опускаясь на сиденье.

– Это точно. Нервы крепче будут. Их нервы, – мои слова вызывают громкий смех у подруги, и я ударяю по крыше небольшой машинки, сообщая, что можно ехать.

– До завтра, – Сиен посылает мне воздушный поцелуй, и я улыбаюсь ей.

Обижаюсь ли я на неё за то, что она сделала? Нет. Я знаю, как сложно ей обдумывать происходящее и принимать сторону. Сиен не умеет быстро ориентироваться, и поэтому я не держу зла, наоборот, очень благодарна ей за то, что она появилась в нужное время, когда под моими ногами слишком мягкая почва, обещающая утянуть меня в свою стихию. Мне, действительно, все равно: узнают ли студенты и сестринство о том, что Флор моя сестра или же нет. Но от Сиен скрывать это было крайне опасно, ведь Рафаэль уже достаточно знает и может повернуть всё против меня, а мне требуется поддержка хотя бы Сиен.

По привычке поправляю манжеты кардигана и направляюсь в сторону дома. Я запрещаю себе думать о том, что ещё рассказала Флор Рафаэлю, какие выдумки сочинили про меня. Самое странное – меня глубоко обидело то, с каким триумфом он вылил на меня ушат ледяной воды и набросил на голову железное ведро, не забыв стукнуть по нему несколько раз, отчего голова до сих пор трещит. Почему его слова вызвали такую скорбную реакцию? Почему я продолжаю испытывать внутри пустоту и боль, от которой не могу спрятаться? Почему эта сука приехала именно сюда, чтобы разрушить мою жизнь? И почему он, Рафаэль, так влюблён в неё? Почему?

– Мира.

Останавливаюсь и поворачиваю голову к окликнувшей меня стерве. Не надо было думать о ней, все мои мечты сбываются, даже самые страшные. И вот одна из них.

– Что непонятного тебе в словах «отвали от меня»? – Зло цежу я, встречаясь с миловидным, противным и невинным лицом Флор. Я и так едва держусь, чтобы не размазать её по стенке, не оттаскать за волосы или просто не наорать на неё за то, как легко она переняла мои умения манипулировать идиотами. Жаль, что Рафаэль оказался им, но это будет мне уроком. Прекрасным уроком.

– Но… я… можешь ненавидеть меня, но мама приедет сегодня, и она…

– Закрой рот! – Всё же повышаю голос и, сжимая руки в кулаки, быстро подхожу к девушке в наряде примерной любимой дочери. Строгая юбка, невысокие каблуки, джемпер и старческие духи. Гадость.

– Ещё раз приблизишься ко мне или к моему дому, я уничтожу тебя. Ты вылетишь из университета, как пробка, и твой полуголый уродец не поможет. Я выложу фотографии твоей матери-шлюхи с мужчинами, которых она ублажала в этом самом месте. И посмотрим, как после этого твой придурок отец будет продолжать лизать жопу этой суке. Прошла к чёрту отсюда, – толкаю её в плечо, а так хочется врезать ей по лицу. Ненавижу. Ненавижу и её, и мать! Ненавижу! И после всего, что Флор сделала, она приходит сюда и говорит мне об этом? Сука! Ненавижу!

Взбегаю по ступенькам в свою комнату и молюсь, чтобы этого идиота там не было. Закрываю за собой дверь и, прислушиваясь, прижимаюсь к ней. Только через пару минут могу спокойно вздохнуть и пересилить желание кричать. Я так давно этого не делала. Не выходила из себя. Не позволяла себе думать о них, живущих в роскоши и любви, когда меня лишили последней.

– Что б вы сдохли, – шиплю я и, залетая к себе, с силой швыряю сумку в стену. Плевать. Адреналин зашкаливает, но я не разрешаю себе плакать из-за них. Из-за идеализированной семьи, которую у меня украли. Продали её! Меня продали!

Падаю на кровать и быстро дышу, чтобы немного прийти в себя. Нет, не буду вспоминать. Не буду. Они недостойны ни одной мысли. Не заслуживают ни одной слезинки. Я всё это отдала когда-то, но никто так и не понял меня. Непроизвольно забираюсь пальцами под манжеты и потираю шрамы на запястьях. Почему же, когда грудь давит от воспоминаний, то это сразу же вспыхивает на моей коже болезненными ударами пульса? Почему такая сильная связь до сих пор? Почему я лелею в голове эту муку, когда она убивает меня? Почему он так хочет видеть меня мёртвой? Рафаэль может встать в очередь, таких, как он, много. Но именно то, что он мне посоветовал и бросил прямо в лицо так глубоко ранит. Снова.

Сколько раз я убеждала себя, что в этом мире не существует людей, которым удастся дотянуться до чего-то неизвестного во мне. Я даже определений не знаю, но зато чувствую. Это страшно. Мой мир создан из карточных домиков, и очень опасен ветер перемен. Он разрушит всё и меня заодно. Ветер с металлическим ароматом горячей крови и серо-зелёных глаз. Ну почему же меня так заботит этот парень и его мысли по поводу нечаянной глупости, совершённой из-за отчаянного желания быть любимой? Бред. И лучше от него избавиться поскорее.

Поднимаюсь с кровати и сбрасываю с себя одежду и нахожу подходящую для побега из университета. Я не собираюсь вызывать своего шофёра, просто заказываю такси к пяти часам дня. А до этого у меня достаточно времени, чтобы перебрать и сложить одежду в коробку, ту, что отнесут на склад.

Стук в главную дверь моих апартаментов застаёт меня за окончанием уборки, и я замираю. Никого не жду. Те, кто хотел бы со мной встретиться, написали бы мне сообщение с вопросом: «где я?». Значит, это не ко мне или неинтересные мне субъекты. Но ладно повторный стук, к этому прибавляются шаги из соседней комнаты. Он что, здесь? Рафаэль всё это время находился у себя? Видимо, да, потому что его топот ни с чем не перепутать. Тихо подхожу к двери и слышу французскую речь.

Нет, не может быть. Нет…

– Простите, я ни черта не понял, – произносит Рафаэль.

Паника медленно и верно затопляет моё сердце. Разум отказывается принимать действительность. Нет!

– Конечно, куда тебе до прекрасного и мелодичного языка. Мне нужна Эмира, она в данный момент присутствует здесь? – Женский голос переходит на английский с явным и наигранным акцентом, точнее, картавостью.

По позвоночнику проносится ледяная волна ужаса и страха. Нет… пожалуйста.

– Ну да, куда мне до лягушачьих лапок, – хмыкает Рафаэль, и это вызывает нервную усмешку.

Выгони её, прошу тебя!

– Я понятия не имею, в спальне ли Мира, но если она хотела бы вас видеть, то сама бы встретила, – добавляет с нескрываемым недовольством Рафаэль.

Ты же понимаешь, кто это, да? Ты… ты меня защищаешь? Ты же знаешь, что я слышу всё и нахожусь рядом, правда?

– Так. Мне срочно нужна Эмира. Отойди.

– Мэм…

– Закрой рот, мальчишка. Я даже не удивлена, что она спуталась с таким, как ты. Опустилась до такого уровня, при котором уже ничто не поможет.

Зря она это сказала.

Злость и обида за столько лет поднимают в моём теле невероятно мощный поток силы встретиться со своим страхом лицом к лицу и выстоять.