– Как поживаете? Я направляюсь в Уортинг.

– В таком случае, я перехватил вас вовремя, – ответил граф. – Мне нужна ваша подпись на одном или двух документах.

Перегрин недовольно скривился.

– Прямо сейчас? – спросил он.

– Да, именно сейчас. Есть еще одно дело, которое я должен обсудить с вами, однако не думаю, что улица – самое подходящее для этого место.

– Но разве не могу я заехать к вам завтра? – взмолился Перегрин.

– Мой славный мальчик, неужели ваша встреча в Уортинге настолько важна, что вы не в состоянии уделить мне полчаса? Перенос нашей с вами беседы на завтра вполне устроит вас, зато решительно не подходит для меня. Я еду на скачки.

– Ну, хорошо! – вздохнул Перегрин. – Полагаю, мне лучше поехать с вами, если уж вы так настаиваете.

Граф ловким движением длинных пальцев расправил вожжи.

– Я все время собираюсь спросить у вас, Перегрин, почему ваш батюшка не отправил вас в Оксфорд, – заметил он. – Это сослужило бы вам добрую службу.

Перегрин покраснел до корней волос, повернулся к своим лошадям и с мрачным видом последовал за фаэтоном его светлости.

Особняк, который Уорт арендовал на Стейне, стоял на углу Сент-Джеймс-стрит и обладал тем преимуществом, что позади него располагался собственный двор с конюшней. Уорт первым въехал в мощеный булыжником переулок, тянувшийся вдоль дома, загнал фаэтон во двор и сошел вниз. Генри, спрыгнув с облучка, занялся лошадьми, и в это время в воротах показался тильбюри Перегрина.

– Скажите своему слуге, чтобы он отвел лошадей на конюшню, – посоветовал граф, стаскивая с рук перчатки.

– А я думал, будет лучше, если он просто даст им остыть, водя их в поводу, – возразил Перегрин. – Я ведь не задержусь настолько долго, а?

– Как вам будет угодно, – пожал плечами граф. – Это же не мои лошади.

– Ладно, будь по-вашему. Тайлер, делай, как говорит его светлость, – распорядился Перегрин, слезая с облучка. – Но имей в виду, они снова понадобятся мне уже через полчаса!

Слова эти были сказаны строгим тоном, чтобы показать графу, что полчаса – максимальный срок, который готов уделить ему Перегрин, но, поскольку Уорт уже поднимался по железным ступеням, ведущим к задней двери дома, то вызывало сомнение, расслышал ли он эти решительные речи. Перегрин последовал за ним, отчаянно желая стать на десять лет старше и обзавестись манерами в десять раз более уверенными, чем у графа.

Дверь открывалась в коридор, ведущий из прихожей в заднюю часть дома. Она оказалась не заперта, и граф провел Перегрина в свою библиотеку, квадратное помещение с окнами, выходящими на Сент-Джеймс-стрит. Меблирована комната была строго, чтобы не сказать – скудно, и жалюзи, висящие на окнах, хотя и не позволяли любопытным заглянуть внутрь, но пропускали мало света.

Граф, небрежно швырнув перчатки на стол, повернулся к Перегрину, который с неодобрением и пренебрежением оглядывался по сторонам. Улыбнувшись, Уорт сказал:

– Да, у вас на Марина-Парейд намного лучше, не так ли?

Перегрин метнул на него быстрый взгляд.

– Ага, значит, это и есть тот самый дом, где хотела поселиться моя сестра!

– Да, вы правы. Разве вы сразу не догадались?

– Ну, в общем, я не придал этому особого значения, – признался Перегрин. – Это ведь Джудит была твердо настроена… – Он вдруг умолк и с горечью рассмеялся. – Откровенно говоря, я и сам не знаю, какой из двух домов она действительно хотела снять!

– Разумеется, она хотела тот, который, как я ей сообщил, она не получит, – ответил граф, подходя к пристенному столику, где стояли графин с вином и два бокала. – К счастью, я смог вовремя угадать ее намерения, чтобы исправить собственную ошибку, вообще заговорив об этом доме.

– Да, тогда она дьявольски разозлилась на вас, – сказал Перегрин.

– В этом нет ничего нового, – бесстрастно отозвался граф.

– Знаете, а ведь перед этим она вовсе не питала к вам неприязни, причем уже долгое время, – заметил Перегрин, внимательно разглядывая табакерку с открытой крышкой, стоявшую на письменном столе графа. – Собственно говоря, она испытывала к вам прямо противоположные чувства.

Граф стоял спиной, но при этих словах юноши оглянулся на него, и графин в его руке замер над одним из бокалов.

– Неужели! И что бы это значило?

– Проклятье, да ничего особенного! – ответил Перегрин. – А что это должно означать?

– Хотел бы я знать, – заметил граф, вновь принявшись наполнять бокалы.

Перегрин метнул на него острый взгляд и, бесцельно щелкая крышкой табакерки, вдруг выпалил:

– Я могу задать вам один вопрос, сэр?

– Разумеется, – сказал граф, закрывая графин пробкой. – Какой именно?

– Пожалуй, он вам не понравится, да и я могу ошибаться, – начал Перегрин, – но ведь я брат Джудит, и одно время мне казалось, особенно после намека моего кузена, что вы… э-э, в общем, я хочу спросить вас… короче говоря…

– Догадываюсь, о чем вы хотите спросить меня, – обронил граф, протягивая Перегрину один из бокалов.

– Вы думаете? – вырвалось у Перегрина, который принял бокал, с сомнением глядя на него.

– Я вполне понимаю ваши опасения, – продолжал граф, в голосе которого зазвучали зловещие нотки. – Мысль о том, что на вас свалится обуза в виде зятя в моем лице, способна кого угодно вывести из равновесия.

– Я вовсе не это имел в виду! – поспешно запротестовал Перегрин. – Более того, я не думаю, что существует хоть малейшая опасность… то есть, возможность, я хотел сказать… что это случится на самом деле.

– Скорее всего, нет, – согласился граф. – Но вы употребили подходящее слово – «опасность». Итак, вы хотите и далее развивать эту тему, или же вернемся к нашим собственным делам?

– Я так и думал, что вам это не понравится, – с удовлетворением заключил Перегрин. – Да, давайте поскорее покончим с делами. Я готов.

– В таком случае, присаживайтесь, – сказал граф, выдвигая один из ящиков своего письменного стола. – Вот акт распоряжения имуществом, и я хочу, чтобы вы его подписали. – Достав документ официального вида, граф протянул его Перегрину.

Перегрин потянулся было за пером, но выразительно приподнятые брови лорда Уорта заставили его остановиться.

– Я, конечно, польщен столь слепой верой в мою честность, – сказал Уорт, – но все-таки вынужден просить вас никогда не подписывать бумаги, предварительно не прочитав их.

– Разумеется, при обычных обстоятельствах я бы этого не сделал! Но ведь вы мой опекун, не так ли? Проклятье, что за слог! Не разберешься, где начало, а где – конец! – После подобного пессимистического заявления Перегрин, подкрепившись глотком вина, откинулся на спинку стула, дабы внимательно изучить документ. – Так я и знал! «Вышеизложенный», «в дальнейшем» и все такое прочее. Решительно непонятно! – Он вновь поднес бокал к губам и отпил глоток. Опустив его, взглянул на графа. – А это что такое? – поинтересовался юноша.