Ха, и никакого риска свалиться, потому что вокруг пояса накрепко обвязан конец веревки, которая теперь на века замурована в толще камня.

Придя в себя после судорог, смягченных «Бархатным привратником», но все равно сволочных, Дирвен перестал барахтаться над пропастью и кое-как развернулся лицом к скале.

– Давай сюда, – позвал он напарника. – Меня дальше веревка не пустит, она теперь тут насовсем.

И когда взломщик, корячась по стенке, подобрался ближе, Дирвен сообщил:

– Двадцать семь шагов в одну сторону. «Прыжок» и «Привратник» в левом наружном кармане. Доставай сам, у меня пальцы не гнутся. Надевай на шею и пошли. Там пещера с полками, в ней всякого навалом, и есть лаз, который ведет куда-то еще, но я туда не ходил.

Кем выполнил его указания.

– Не дрейфь, – подбодрил повелитель амулетов. – Двигаем по моей команде, на счет раз.

Веревку пришлось обрезать – того, что осталось, еще на двадцать семь шагов не хватит. Теперь он держался только на «Липучке», и лучше не мешкать.

– Приготовились! Три… Два… Раз!

Зажмурил глаза и ломанулся вперед. Те же сволочные ощущения, даже еще хуже, но есть надежда, что выбираться они будут другим путем. Целых двадцать семь шагов… Но можно порадоваться, что не сто двадцать семь.

Когда эта пытка закончилась, и Дирвен кулем свалился на пол, приглушенные «Бархатным привратником» судороги он ощутил почти с благодарностью. Мгновение спустя понял по звукам, что Кем с прыжком справился. Вот он: валяется, скрючившись, под стенкой пещеры. Скверно себя чувствует, но живехонек. Чтобы прийти в себя после такой передряги, ему нужно больше времени, чем повелителю амулетов.

Шатко поднявшись на ноги, Дирвен принялся изучать то, что находилось в ящиках, на столах и на полках. Обнаружил кое-какие стоящие артефакты, добавил к своему арсеналу. То, что Кем должен добыть для Охотницы – отдельная статья, а что касается всего остального, кто первый нашел, того и трофеи. Кошельки с нангерскими кундами, овдейскими ролтингами, ларвезийскими ривлами, бартогскими фальденами – самое ходовое в просвещенном мире. Сгреб в заплечную котомку: возмещение за причиненный Нетопырем ущерб.

На одной из полок запас продовольствия: галеты, дюжина палок худьякьяги, бутылки с водой и вином. В самый раз.

– Те амулеты, которые забрал у меня Нетопырь, принадлежат мне, – слабым голосом напомнил Кем. Он уже не корчился, а сидел, привалившись к стенке.

Ну да, был у них такой уговор.

– На столе в жестянке из-под чая, – показал Дирвен. – Я не трогал.

Взломщик с горем пополам доковылял до стола и принялся разбираться со своим арсеналам: что-то в карманы, что-то на шею.

– «Солнечный проводник» тоже здесь, – пробормотал он обрадованно.

– А тот амулет, который тебе Рогатая дала?

– Что?.. – голос парня прозвучал озадачено. – Если ты про Харменгеру, она ничего мне не давала.

– Я про Рогатую Госпожу, которая носит Фрактальный Венец.

– А… – похоже, он напрягся. – Это мой амулет.

– Кто спорит, что твой, – фыркнул Дирвен.

Артефакт из рога злокаверзной Госпожи Вероятностей он бы не тронул, даже если бы тот валялся под ногами и упрашивал «возьми меня». Кто знает, какого подвоха можно ждать от такой штучки.

– То, за чем ты пришел, здесь есть? – добавил он деловито.

– Нет. Оно не так выглядит. Тут должны быть и другие помещения, наверняка внизу, чтобы Нетопырь мог попасть туда в любое время.

– Тогда пошли вниз. Жратву берем с собой.

Еду и питье Дирвен сначала проверил «Ядоведом», который нашелся среди прочего. Сложили галеты и колбасы в котомки, но часть оставили – чтобы Нетопырь не заметил пропажи, если ему вдруг приспичит что-нибудь отсюда забрать. Наполнили фляжки водой и вином из бутылок. Кем взял кое-что из амулетов, сунул в свою котомку кошелек с овдейскими ролтингами.

– Компенсация, – буркнул он, поймав взгляд Дирвена.

– И правильно, – одобрил тот. – Жалко, все отсюда не вынести. Погоди, я отолью. Нассым по углам, поделом Нетопырю!

Кем последовал его примеру. Сортира тут нет, кладовка не для этого, а что за проемом – неизвестно. Так что поступили они так по необходимости, а не из зловредных соображений, но Дирвен все равно мстительно ухмылялся.

На полках нашлись мотки веревок и волшебные лампы – в том числе налобные, на кожаных ремешках. Захватили с собой, пригодятся. А за проемом начинался прорубленный в скале коридор, полого уходящий вниз.

Этот спуск в неизвестность оказался еще сволочнее, чем подъем. Использовать «Прыжок хамелеона» пришлось четыре раза: вившийся во чреве горы серпантин преграждали завалы. Арнахти принял меры, чтобы сделать свою кладовку недоступной, да все равно просчитался.

Пробирались по каменной кишке больше суток. Несколько часов ушло на ночлег, спали по очереди. И наконец, после четвертого завала, очутились в коридоре мало-мальски обустроенном.

Пол тут был ровнее, своды выше. Глубоко вздохнув после очередной порции судорог, с которыми уже и «Бархатный привратник» не справлялся – не хватало у него заряда на «Прыжки», растянутые на два-три десятка шагов – Дирвен сначала сморщил нос, потом воспрянул духом.

– Чуешь? – спросил он сорванным голосом.

Кем все еще корчился, подвывая сквозь зубы, но, услышав вопрос, отозвался:

– Чего?..

– Принюхайся. Вроде пришли куда надо.

Если на предыдущих участках маршрута пахло каменным нутром горы и больше ничем, не считая чесночного аромата худьякьяги из котомок, то здесь ощущалась слабая вонь то ли выгребной ямы, то ли отхожего места. Значит, поблизости есть что-то живое… Или недавно сдохшее.

Выпив по глотку воды, амулетчики выпрямились в полный рост. Прежде им приходилось идти, согнувшись, а здесь даже долговязый Кем не доставал макушкой до скального потолка.

Дальше коридор разветвлялся лабиринтом, но толковый амулетчик с запоминающим пройденный путь «Дорожным помощником» нигде не заплутает. Через некоторое время вонь усилилась, и очередной проем вывел в обитаемую пещеру – ее можно было назвать условно обитаемой, потому что посередке торчала железная рама, и под перекладиной висело что-то живое, растянутое на цепях за все четыре конечности.

– Это здесь, – помертвевшим голосом произнес взломщик.

А Дирвен потрясенно выругался.

Мгновение спустя он понял, что на раме распялен не человек. Всего лишь овца с налысо выбритым брюхом. И на этом белесом вздутом брюхе виднеется продольный разрез, зашитый частыми стежками.

Животное издало негромкий горловой звук, страдальчески глядя на людей. Вокруг рамы сплошным кольцом стояли плошки, как будто с застывшим жиром.

Взломщик нетвердо