– Тина, давай? – обрадовалась идее Ольга.

– А это кто? – Лиргисо уставился на вошедшую Ли. – Какое грациозное существо!

– Пошли отсюда! – Тина без церемоний потащила его к выходу. – Мало тебе Тлемлелха, теперь ты к моим друзьям подбираешься…

– Тина, сколько можно припоминать мне Тлемлелха? Это некорректно… Фласс, вы мне руку сломаете!

На лестнице они чуть не сшибли худощавого паренька в полицейской форме, загорелого, с кучерявой огненно-рыжей шевелюрой. Видимо, это и был Поль Лагайм, семейное бедствие. Он вытаращил глаза и благоразумно попятился, освобождая дорогу.

– Что происходит? – запоздало сработали рефлексы полицейского: двое посторонних в доме его сестры, при этом один и на человека-то не похож, да еще дерутся…

– Это преступник! – объяснила Тина.

– У вас документы при себе? – неуверенно крикнул им вслед Поль Лагайм, когда они направились к лестнице в подвал.

– Поль, вот это и есть Тина Хэдис! – донесся сзади голос Ли. – Ты же хотел познакомиться!

Тина втолкнула Лиргисо в комнату.

– Не лезь к моим друзьям! Я знаю, что ты такое, и здесь я тебе развернуться не дам.

Заперев дверь, она взбежала по ступенькам и заглянула в атриум.

– Ребята, мне нужен вакуумный клей. Найдется?

Посмотрев на нее, дизайнеры решили, что лучше без возражений отдать ей и клей, и все остальное, что она попросит. Снова спустившись в подвал, Тина сняла предохранительную крышечку с тяжелого металлического баллона и направила раструб на щель между дверью и косяком. Вакуумный клей – название народное – используется при аварийных работах в открытом космосе. Схватывает намертво, без специального растворителя не снимешь. У Ольги в мастерской растворитель наверняка есть, но клеевой слой он разрушает за три-четыре часа. Лиргисо надежно замурован.

– Хрен ты теперь оттуда выйдешь! – бросила Тина, удовлетворенно глядя на дело своих рук.

– Тина, я всегда знал, что вы прелесть, – донеслось из-за двери.

Вернув баллон, Тина бегом поднялась наверх. Извиниться. И объясниться. Ольга стояла перед зеркалом и разглядывала свое лицо – невероятное, до мурашек по коже красивое порождение ирреального мира.

– Тина, ты, по-моему, предвзято к нему относишься. – Она заговорила первая, увидев Тину в зеркале у себя за спиной. – Куда ты его дела?

– Обратно в подвал. Прости за весь этот бедлам… Как получилось, что ты его выпустила?

– Я пошла узнать, удобно ли ему и не нужно ли что-нибудь… Сначала разговаривали через дверь, потом он пообещал, что не уйдет, и не сделает ничего плохого, и тогда я открыла. С ним очень приятно поговорить, он умеет видеть и ценить красоту. Зря ты к нему так сурово…

– Ольга, я не спорю, что Лиргисо обладает обаянием высшей пробы, но Тлемлелх по его вине до сих пор находится в шоке. Знаешь, в здешних джунглях есть роскошные цветы, которые охотятся на мелких птиц и насекомых? Лиргисо такой же. Свои хорошие качества он очень расчетливо использует, чтобы подчинять себе окружающих. Он приставать к тебе не пытался?

– Я сделала вид, что не понимаю этих намеков. Не могу же я вот так сразу…

– Ясно.

– А макияж хорош. – Ольга вздохнула. – Жаль будет смывать… Ничего, я это засниму и потом попробую воспроизвести.

– Где она? – донесся с лестницы голос Джеральда, дизайнера с орбитального спутника «Сиролл», а вскоре появился и сам Джеральд, долговязый, улыбающийся. Он подхватил Тину, как сама Тина незадолго до этого подхватила Ли, продержал несколько секунд, сумев не скривиться от натуги, и поставил на пол. – Никак не привыкну, что стройная девушка весит центнер! Ольга?.. О, вот это дизайн лица! Кто делал? Я не знаю здесь никого, кто на такое способен!

Возникла заминка. Ольга вопросительно смотрела на Тину, та соображала, что сказать. Потом вкратце объяснила про Лярн. К ним присоединились Ли и Поль. Тина хотела сходить за Тлемлелхом, но передумала: увидев Ольгин макияж, тот наверняка поймет, чья это работа. Еще испугается… Поль сказал, что незийский вид на жительство Тлемлелх, скорее всего, получит без проблем, раз он контактер да еще художник. Деятелей искусства Нез принимает охотно.

Пришел кот, начал драть гелевое кресло, и без того оклеенное по бокам заплатками под цвет обивки. Его шуганули, тогда он полез на стол за печеньем.

– Тина, дай Полю в лоб, – попросила Ли. – А то у меня не получается, он приемы знает!

Поль перед Тиной тушевался, но, когда она предложила перейти на «ты», почувствовал себя более непринужденно.

Отозвав Тину в угол, Джеральд с заговорщическим видом шепнул:

– Давай сделаем тебе прическу?

– У меня уже есть. – Тина потрогала свисающий ниже талии спутанный хвост волос.

– Тина, это не прическа, а страх божий! У тебя же там колтуны, как у Ольгиного кота после двухнедельной гулянки на стороне… Раз ты отрастила длинные волосы, их надо холить. – Мне их Стив вчера отрастил, для маскировки – до того, как мы узнали, что Космопол признал свою ошибку. Я постригусь накоротко.

– Лучше я, ты так пострижешься… Я же помню, как ты это делаешь. Оля, ножницы можно?

Стива, который вернулся далеко за полночь, Тина встретила с короткой стильной стрижкой, но тот не обратил на это внимания. Он рассказал, что силарцы принимали его почти как своего – это во-первых, и что они готовы взять на себя официальное обращение в Галактическую Ассамблею по поводу контакта с Лярном – это во-вторых. Теперь дело было только за информационным пакетом.

Страх заполнял резиденцию Гуннара-Виллерта подобно прозрачному бесцветному киселю. Иногда Адела ощущала, какой он липкий, холодный, мерзкий. Он был повсюду: в рабочем кабинете, куда Виллерт ее не пускал, в зале с фотографиями (трупы, алкоголики, подборка на тему «Человек в сортире», сцены насилия – Виллерт утверждал, что эта экспозиция очень поучительна, ибо показывает истинное лицо человечества), во всех комнатах и коридорах. Излучающим страх источником был сам Гуннар, однако даже в его отсутствие гнетущая атмосфера не исчезала. Когда-то Алела мечтала о совместной жизни со своим покровителем, но виделось ей это совсем не так.

Враг Гуннара не давал о себе знать. Гуннар лелеял надежду, что его наконец-то настигла такая смерть, после которой он не смог регенерировать, и одновременно боялся, что это затишье перед бурей. Линда Ренон, она же киборг Тина Хэдис, погибла на Лярне: аэрокар, который она угнала, был сбит и упал в море-студень. Адела решила, что это Божья кара. Всякий раз, когда она вспоминала о лезвии ножа у своего горла, у нее холодело в животе. И улей Виллерту пришлось взорвать из-за Тины Хэдис. Туда ей и дорожка!

Клод Хинби тоже пропал. Он должен был встретить стадо хавлашмыров около прохода на Лярн, перегнать к лагерю забойщиков, которым знать о проходе не полагается, и получить пулю в затылок. Вместо этого он исчез, растворился в пространстве. Должно быть, при виде возникающих из пустоты хавлашмыров нервы у него сдали, так что он бросил приманку и сбежал, а сейчас лежит в какой-нибудь расселине, потихоньку мумифицируясь в беспощадно сухом, прокаленном солнцем воздухе. Адела по нескольку раз в день бормотала ругательства в его адрес: поручили ему дело, заплатили хорошие деньги, а этот умник даже здесь все испакостил!