– Отлично, – кивнул Брейн. – Поехали, Лиам.

И они поехали дальше.

Однако Брейн все отчетливее чувствовал некое звенящее напряжение, которое становилось все более жестким и ощутимым.

Он подошел к винтовому креслу и, взобравшись на него, запустил панель для прогрева, чтобы в любой момент, заскочив на вращающийся стул, сразу открыть огонь.

Да, панель тратила много энергии, и нецелесообразно было запускать ее при движении. Однако Брейн был уверен, что все делает правильно. И пусть уменьшается запас аккумуляторной батареи – сейчас важнее было оказаться готовым.

Заметив действия руководителя группы, Таурос, Янгверд и Дино тоже взялись за оружие – подтащили его к себе и присоединили к амуниции все необходимые гаджеты.

Брейн одобрительно кивнул. Теперь все они были в бронежилетах, легких тропических шлемах, с навигационными планшетами на запястьях и оружием, а также огромным количеством боеприпасов.

Брейн уже не удивлялся, почему Дино тащит с собой почти шесть тысяч патронов, при том, что Янгверд и Таурос на своих разгрузках разместили по сорок автоматных магазинов на пятьдесят патронов каждый. Да, магазины здесь были поменьше из-за того, что гильзы были сгораемые, за исключением тонких поддонов, однако Брейн не представлял себе, как из этих «этажерок», которые переносили на себе бойцы, они смогут быстро доставать магазины для быстрой перезарядки.

И насколько долго они собираются вести бой, имея под руками такое количество патронов? Десятки часов? Сутки? А куда еще можно деть сорок магазинов?

В его мире десять таких магазинов – это был солидный задел для получасового боя.

Так получилось, что «бэ-эм восемнадцать» с полностью оснащенным и готовым к выходу экипажем попал в засаду именно в тот момент, когда был к этому подготовлен.

Будто бы что-то почувствовав, Лиам дернул джойстик, и броневик, заскользив вправо, напоролся на мину. Грохнул взрыв, и правая гусеница вместе с двумя катками развалилась. Броневик продолжал ехать боком, и внутри его началась суматоха.

Лиам дергал джойстик, но машина не поддавалась контролю. Выли приводы, броневик дергался, но продолжал скользить вправо, пока не ударился бортом о большое дерево.

– Всем на выход! – крикнул Брейн. – Немедленно! Я поддержу вас огнем!

– А как же вы, сэр? – спросил Дино.

– Подчиняться приказу! – прокричал Брейн, торопливо взбираясь на стул.

В волнении он дважды не попадал на него и падал, и ему казалось, что это происходит бесконечно долго и их вот-вот поджарят, на самом деле на все были затрачены какие-то секунды, и, заскочив на место, он с ходу включил подачу.

Лиам схватил автомат и дернул джойстик в другую сторону, и машина заскользила влево.

Теперь уже слышно было, как по ее бортам стучат пули.

Лиам отключил стопорное устройство десантной двери, и бойцы – все, кроме Брейна, стали выскакивать наружу. Командир же – запустил тепловизорную функцию радара и, поскольку панель была разогрета загодя, сразу увидел сосредоточение тепловых мишеней, по которым тотчас открыл шквальный огонь из пушки, поставив расход боеприпасов на пятьсот снарядов за залп. Теперь экономить снаряды было незачем.

Пушка заработала с бешеной скоростью и начала выкашивать все подозрительные, с точки зрения Брейна, возможные вражеские позиции.

Деревья ложились, как трава, а кусты разлетались в тонкую взвесь – двадцатимиллиметровая пушка «бэ-эм восемнадцать» не знала удержу, превращая в пыль любую указанную Брейном цель.

А между тем организовавшие эту засаду десантники совсем не ожидали такого ответа. Сержант Рузвельт предполагал, что, попав на мину, броневик, как и всякий нормальный броневик, остановится, а дальше все зависело от его бойцов. Но броневик не остановился. Потеряв гусеницу, он продолжал двигаться, пока не уперся в какое-то дерево, а потом на его крыше неожиданно заработала пушка, и била она так, словно стрелок точно знал, где находились его неприятели.

Двоих сержант Рузвельт потерял сразу, и результаты работы двадцатимиллиметровых снарядов были ужасающи.

– Шордер! Шордер! – закричал сержант, надеясь, что гранатометчик его услышит. И он услышал. Несколько гранат ударили рядом с уцелевшей – левой гусеницей, но броневик продолжал двигаться боком – теперь в сторону от дерева.

Он бешено вращал единственной уцелевшей гусеницей, и автопилот заданной программой добавлял или убавлял обороты, заставляя машину держаться носом к засаде.

А между тем пушка продолжала расходовать боезапас так, что нельзя было поднять голову.

Сержант Рузвельт слышал, как кричат его бойцы, получившие осколки от снарядов. А вскоре заработали и другие огневые точки. Команда броневика сумела рассредоточиться, и группа сержанта Рузвельта оказалась в чрезвычайно опасной ситуации.

Теперь опасной была не только пушка, но и автоматический огонь с других огневых точек. И хотя, судя по звуку, это был всего лишь автоматный стрелковый огонь, а легкие пули спецкостюмы десантников держали прекрасно, прочность защиты была не бесконечной.

Но все же главным сейчас было – поймать стрелка башенной пушки, который стрелял так, будто видел каждого бойца сержанта Рузвельта.

Рузвельт понимал, что в этом есть и какая-то часть везения, и он ждал, когда это везение противника кончится.

Он ждал, припав к земле. Вот хлопнула новая граната, но она легла слишком далеко от гусениц. Сержант не мог даже поднять голову, чтобы посмотреть, он лишь чувствовал запах сгоревшей взрывчатки и сырой, вывороченной взрывом земли. В ответ противник развернул пушку и врезал очередью туда, откуда прилетела граната. Кусты срезало напрочь, от деревьев полетела белая щепа. Сержант Рузвельт зажмурился, опасаясь, что теперь на вызов никто не ответил.

– Как вы там, Шордер? – крикнул сержант.

– Сэр, он разнес к едрене-фене наш боекомплект! У меня есть гранатомет, но нет гранат!..

– Да как же вы могли?

– Сэр, уже то, что мы уцелели, – большая удача.

– Внимание, группа! – крикнул сержант Рузвельт, заметив, что броневик остановился. – Видите десантную дверь?

– Да сэр, мы видим! – отозвались уцелевшие солдаты.

– Он там один! Шордер, Стейр и я – подавляем огнем позиции автоматчиков, а Ингвард и Аренс – штурмуют броневик!

– Я – Шордер – принято.

– Ингвард принял, ждем команды.

– На счет «три»! Раз… два… три! Понеслись, ребятки! – крикнул сержант и открыл огонь по выявленным позициям автоматчиков.

Брейн бил и бил по кустам, ориентируясь на показания датчиков тепла, но очень скоро разрывы его снарядов создали такой фронт огня, что на экране нельзя было различить тепловые фронты – все перемешалось. И только Брейн подумал о том, что пора бросать броневик и присоединяться к своим бойцам, как послышался треск взломанного замка, и в салоне появились два чужака в черной, чрезвычайно технологичной оснастке.