согласился и доложил д’ Але, что с 1 июля 1940 года новая служба будет готова к действиям. Ее наименованием стала аббревиатура компании “Сельские работы” — ТР, первоначально созданные пять периферийных постов получили кодовые обозначения:

— ТР-112 (Лимож), начальник Эмиль Риго (“Ришпен”);

— ТР-113 (Клермон-Ферран), начальник Жоаннэ (“Жанзен”);

— ТР-114 (Лион), начальник Юго (“Юрель”);

— ТР-115 (Марсель), начальник Гиро (“Жорж Энн”);

— ТР-117 (Тулуза), начальник д’Оффелиз (“Добрэ”).

Особо значимыми являлись посты ТР-113, ТР-114, ТР-115 и ТР-117, в дальнейшем вовлеченные также в ведение радиоконтрразведки. Точки в Северной Африке планировалось создать позднее, по мере получения достоверной информации об обстановке в этом регионе и о позиции местного командования, что и произошло в октябре 1940, январе 1941 и июле 1941 года, когда в Алжире, Рабате и Тунисе были образованы посты ТР-119, ТР-120 и ТР-121. В оккупированной зоне точки контрразведки существовали под обозначениями с приставкой “бис” и фактически представляли собой нелегальные контрразведывательные резидентуры. Пэйоль пользовался документами на имя уроженца Алжира Филиппа Перье. Архивы контрразведки разместили в подвалах сыроварен в Рокфоре. На момент создания ТР располагала 20 внедренными в структуры абвера агентами, а полностью ее агентурный аппарат насчитывал всего несколько десятков человек. Однако к концу 1941 года он пополнился почти 500 новыми агентами. Штат ТР со временем вырос до 429 человек[109].

В рассматриваемый период во Франции действовали еще два контрразведывательных органа: гражданская контрразведка СТ, за лояльностью которой следил всецело преданный Дарлану капитан 2-го ранга Рольен, и Бюро внутренней безопасности, предназначенного для пресечения работы подрывных, прежде всего коммунистических элементов. С этим бюро неразрывно связано имя полковника Жоржа Груссара, впоследствии неожиданно для всех ставшего заметной фигурой в истории французского Сопротивления. Он был профессиональным военным и в 1938 году являлся комендантом военной академии в Сен-Сире, в 1940 году возглавлял штаб дислоцированного в Эльзасе армейского корпуса, а перед самым поражением был переведен на значительно более низкую должность начальника штаба командующего парижским оборонительным районом. Если вспомнить, что Париж был объявлен открытым городом и не защищался никак, то становится понятно, что боевой опыт Груссара равнялся нулю. После подписания перемирия военное министерство направило его в Виши, где он был уволен из армии и назначен генеральным инспектором “Сюртэ насьональ”. На этом посту полковник проявил инициативу в формировании внутри своего ведомства мобильного полицейского подразделения из бывших солдат — Группу защиты (ГД[110]). Впоследствии утверждалось, что в действительности Груссар желал негласно предоставить ее в распоряжение Сопротивления, что косвенно подтверждается его контактами с прибывшим из Лондона Пьером Фурко, а также Жюльеном де Бенувиллем и Эммануэлем д’Астье де ля Вижери. Вскоре в составе “Сюртэ насьональ” было сформировано уже упомянутое Бюро внутренней безопасности с ГД. Ее первое применение оказалось несколько неожиданным даже для самого Груссара. 13 декабря 1940 года бойцы Группы защиты обеспечивали силовую поддержку ареста вице-премьера Лаваля, произведенного по указанию маршала Петэна с подачи министров юстиции и внутренних дел. Однако уже 17 декабря на улицах Виши появились отряды германских СС, и Лаваля пришлось выпустить на свободу. На следующий день после этого Груссар получил приказ о роспуске ГД и своем увольнении из “Сюртэ насьональ”.

Жорж Груссар

Важнейшими направлениями деятельности спецслужб являлись криптоанализ и радиоразведка, которые в “свободной зоне” Франции по сравнению с предшествовавшим периодом не только не прекратились, но после незначительного перерыва даже активизировались. 10 июня 1940 года в городок Венсат в Центральном массиве на 10 грузовиках эвакуировались оборудование и персонал центра “Бруно”, возобновивший там свою деятельность. Однако генеральный штаб не выходил на связь с центром, и его работа оказалась бессмысленной. 17 июня “Бруно” получил указание о срочной эвакуации, в первую очередь всего иностранного персонала. 15 поляков и 7 испанцев на трех самолетах улетели в Алжир и обосновались там по документам прикрытия. Тем не менее, уже в середине июля польская разведка решила возобновить дешифровальную работу и организовала там экспозитуру № 300 под руководством Гвидо Лангера. По согласованию с СР после заключения перемирия поляки вместе с испанцами группами по 2–3 человека вернулись во Францию и разместились в замке Ле Фузе недалеко от Марселя. В октябре 1940 года из них был образован комбинированный центр перехвата и дешифровки (база “Кадикс”) под непосредственным руководством майора Ромона. Естественно, он подчинялся полковнику Бертрану. Прикрытием центра являлась частная фирма, работавшая в области радиоэлектроники, тексты перехватов поступали от подчинявшейся правительству Виши Группы по внутреннему радиоэлектронному контролю (ГКР). Надеявшиеся на продолжение довоенного сотрудничества англичане снабдили базу “Кадикс” десятью передатчиками, а основными объектами ее заинтересованности были:

— переписка штабов и подразделений вермахта во Франции, Германии, Бельгии, Болгарии, Чехии (“Протекторат Богемия и Моравия”), Венгрии, Польше (“Генерал-губернаторство”), Ливии, Югославии, и в оккупированных районах СССР (с июня 1941 года);

— переписка СС и полиции в Австрии, Чехии, Франции, Нидерландах, Люксембурге, Норвегии, Польше и в оккупированных районах СССР (с июня 1941 года);

— радиограммы агентов абвера и СД во Франции и Французской Северной Африке;

— переписка штаб-квартиры Германской комиссии по перемирию в Висбадене с ее точками на юге Франции и во Французской Северной Африке.

В декабре 1940 года Густаву Бертрану подчинялись расположенные на территории Франции и в Тунисе 14 постов перехвата с 150 приемными станциями 23 различных типов. Утраченными в результате разгрома оказались важнейшие посты в Эльзасе и Лотарингии и вдоль итальянской границы. Штат криптографов насчитывал 32 человека (в том числе 15 поляков и 7 испанцев), располагавших четырьмя “бомбами” для прочтения закрытой с помощью “Энигмы” переписки. Польская “Команда 3” продолжала попытки вскрытия “Энигмы”, а испанская “Команда Д” — работу над итальянскими шифрами и кодами. Они работали под столь глубоким прикрытием, что вплоть до октября 1942 года их не мог отыскать даже абвер, принимавший группу за обычную строительную компанию.

В начале 1941 года в пригороде Алжира заработала точка “Кадикса” П.О.1 “Куба”. Ей руководил бывший заместитель начальника польского Бюро шифров майор Максимилиан Цезкий, в подчинении которого имелось от 6 до 8 радиооператоров и дешифровальщиков. Персонал “Кубы” периодически обновлялся, было решено каждые 3–4 месяца производить ротацию сотрудников с “Кадиксом”. Это привело к тяжким для немногочисленной польской группы последствиям: во время морского перехода было потоплено судно, на котором погибли криптоаналитики Ежи Розицкий, Ян Граминский и Петр Смоленский, а также прикрепленный к ним французский офицер Франсуа Ланэ. Основными задачами алжирской точки являлись радиоконтрразведка и ретрансляция через юг Франции в Лондон радиограмм польской нелегальной резидентуры “Рыгор” под руководством майора, в дальнейшем генерала М. Словиковского. 9 ноября 1942 года спасшиеся