Давным-давно я был влюблен…

– Может, я и не получу эту роль, – тихо сказал он.

Она фыркнула.

– Заткнись. Ты пройдешь это прослушивание. Кензи не проделала бы весь этот путь, если бы не была в этом уверена. Думаешь, она захотела зачем-то прийти к своему бывшему? Ты нужен ей именно для этого. Это единственное объяснение.

Джаспер зарылся носом ей в волосы, глубокий выдох заставил ее волосы затрепетать.

– Ненавижу. Зачем вселенной сводить нас вместе лишь для того, чтобы заманить в ловушку и подменить карты, едва мы только начали?

Она обняла его за талию, жалея, что ей нужно его отпустить.

– Может быть, потому что вселенная знала, что мне был нужен ты. Без тебя я бы до сих пор пряталась в своем кабинете, возможно, осталась бы без работы. Даже если бы мы знали друг друга всего пару месяцев, время, которое мы провели вместе, направило мою жизнь в другое русло – в лучшую сторону. Я не жалею об этом, даже несмотря на то что это будет чертовски больно, когда ты уйдешь.

Джаспер крепче обнял ее, прижимая к груди.

– Ты мне тоже помогла. Это время с тобой было…

Она пошевелилась, ослабляя его хватку, и села, прижав руку к его губам.

– Не нужно речей. Пожалуйста. От этого будет еще больнее.

Выражение лица Джаспера стало напряженным, но он кивнул, и она опустила руку.

– Ладно. Никаких речей.

Она вгляделась в его лицо, и еще одна мысль пришла ей в голову. Не только у нее должны были вот-вот рухнуть надежды.

– Труппа уже знает?

Он поморщился.

– Нет. Я не хочу, чтобы они знали, пока это не будет решено на сто процентов. Пожалуйста, ничего не говори.

– Но…

– Они возненавидят меня, и это их отвлечет. Я хочу, чтобы они выложились по полной в субботу вечером, а они сделают это только в том случае, если будут верить, что ставки реальны. Они все талантливы. И на самом деле я им не нужен, чтобы получить театр. Если инвесторы увидят шоу и захотят принять участие, я попрошу Моник взять на себя ту роль, которую собирался играть в управлении бизнесом, если она этого захочет. Они могут получить театр и без меня.

Холлин нахмурилась.

– Ты – неотъемлемая часть шоу, Джас.

– Они могут вести шоу и без меня, – твердо сказал он. – Я не лишу их снова этой в возможности. Я буду в субботу с вами, поддержу тебя и труппу на сцене, отдам этому все, что у меня есть, и мы сделаем так, чтобы для них все сложилось удачно. Я хочу достичь своей мечты, но я не собираюсь им мешать.

Холлин встретилась с ним взглядом, чувствуя себя не очень хорошо из-за перспективы держать это в секрете от труппы.

– Ладно. Но ты обещаешь, что будешь? Я не хочу объяснять, почему тебя нет.

Он протянул руку, как будто собирался коснуться ее лица, но затем опустил ее.

– Я клянусь. Я буду.

Она кивнула и проглотила комок в горле.

– Итак, я полагаю, пришло время для нашей последней тренировки в наших фальшивых отношениях, да?

– Что ты имеешь в виду?

– Разрыв.

– Холлин, – сказал он с болью в голосе.

– Я должна швыряться вещами? – спросила она, пытаясь улыбнуться. – Или обзывать тебя? Может быть, захлопнуть несколько дверей или дать тебе пощечину?

Уголок его рта приподнялся в грустной ухмылке.

– Тебе от этого станет лучше?

Она подняла руку и легонько шлепнула его по лицу.

– Не сработало.

– Может быть, попробуем что-нибудь еще?

Она пристально смотрела на него, запоминая каждую черточку его лица.

– Может быть, мне нужно обратное.

– Что? – Его голос был мягким, знающим, как будто он мог прочитать каждую мысль в ее голове.

– Настоящее прощание. – Она поднялась с дивана и протянула руку. – Пойдем в постель, Джаспер Дирс. Уже поздно.

Его глаза нашли ее взгляд, в них была тоска.

– Холлин, ты уверена…

– Уверена. Давай закончим хорошими воспоминаниями.

Джаспер взял ее за руку, поцеловал костяшки пальцев и позволил отвести себя в спальню.

Это не будет длиться вечно. Но у них может быть еще одна ночь.

Этого ей должно было хватить на всю жизнь.

Потому что одну вещь она знала наверняка. Независимо от того, какие мужчины появятся в ее жизни в будущем, она больше никогда не встретит такого, как Джаспер Дирс.

Кензи преобразилась. Она стояла напротив Джаспера в комнате для прослушивания, с волосами, разделенными посередине пробором и собранными в тугой пучок на затылке, в платье тусклого серого оттенка, а макияж был настолько неброским, что казалось, будто его вовсе нет. Аврора Боринг оживала.

Она настояла, чтобы Джаспер гладко выбрился для прослушивания – у Эдди Экстатика не было щетины – и оделся в ярко-розовое поло и брюки. Они репетировали эту сцену в офисе по нескольку часов каждый день с тех пор, как приехали в Лос-Анджелес. Но на этот раз режиссер и один из продюсеров сидели в комнате, готовые увидеть их выступление и определить судьбу Джаспера.

Они вчетвером встретились заранее, чтобы обсудить концепцию шоу, и у Джаспера сложилось впечатление, что эта роль на девяносто девять процентов принадлежит ему. Ему всего-то и нужно было не облажаться во время этого прослушивания, и дело было бы в шляпе. Это был он. Момент, которого он ждал столько, сколько себя помнил. Он глубоко вздохнул и кивнул Кензи. Она подмигнула, излучая уверенность.

– Готовы, ребята? – уточнила режиссер Энджи, откинувшись на спинку стула и водрузив очки для чтения поверх черного остроконечного боба.

– Ага, – подтвердила Кензи. – Джас, готов?

– Готов. – Он повел плечами, входя в роль. Просто еще один этап. Ему не нужно волноваться.

– Начните с начала сцены в офисе, – попросила Энджи.

Кензи начала сцену, произнося все ровным тоном с выражением «жизнь изматывает». Аврора Боринг во всех отношениях, в каждом слове. Это зрелище немного успокоило Джаспера. Они с Кензи столько раз изображали этих двух персонажей, когда исполняли скетч вместе с импровизацией, что это было похоже на визит к старым друзьям. Он дождался своей реплики и вышел на сцену, произнося слова и погружаясь в чрезмерно восторженную роль.

В течение нескольких минут они продолжали, войдя в привычный заезженный ритм. Он мог предугадать ее выбор, сыграть на нем. Кензи была права. У них были плохие отношения, но на сцене они танцевали в унисон. Это был симбиоз, который мог появиться только в результате многолетней совместной импровизации.