полученную в гараже. Притягательная сила легких денег, которые он зарабатывал в 1970-е, была непреодолима, вскоре в полиции штата и УБН получили информацию, что Хоуи барыжит кокаином. Детективы обратились к Вышаку, новичку без каких-либо тайных предпочтений и связей с ФБР. Тот немедленно воспользовался одним из своих планов: переждать некоторое время и записать с помощью установленного на Хоуи микрофона его беседу с Уайти о «Санта-Клаусе».

Но сначала они должны были поймать Хоуи с поличным. Сеть информаторов доложила, что Хоуи довольно неосмотрительно принимает заказы прямо по телефону. После подходящего «достаточного основания», полученного в результате работы детективов, Вышак убедил суд дать разрешение на прослушку телефона Винтера, а потом устроил совещание со следователями, чтобы минимизировать количество ненужных издержек для специалистов, которые будут этим заниматься.

«Жучок» был обнаружен в первый же день прослушки. Все, что смогли услышать следователи, – Хоуи, откровенно валявшего дурака по телефону. Информатор сообщил им, что Хоуи предупредил его воздержаться от важных разговоров с ним по телефону. Вышак сразу понял, как все устроено среди бостонских правоохранителей.

Тогда он решил поступить с расследованием художеств Винтера так же, как поступал раньше в Бруклине: подключить к делу сразу несколько ведомств. В Нью-Йорке всегда удавалось организовать совместную работу в одной сводной команде следователей из разных подразделений. Но в Бостоне все было по-другому. Вышаку пришлось приспосабливаться к принятому в этом городе обычаю «минимальной осведомленности». Распространив в городе слухи о том, что дело Хоуи Винтера провалилось, он тут же начал разрабатывать новый план, на этот раз посвятив в него лишь нескольких избранных, которым он мог полностью доверять.

Используя свои, по отзывам коллег, «необычайные инстинкты», он посчитал, что один из поставщиков кокаина для Винтера может оказаться «слабым звеном». Этот курьер, бывший заключенный сорока с небольшим лет, совсем недавно женился, и дома его ждали жена и ребенок. Следователи завели на него дело о транспортировке кокаина, а потом предложили ему выбирать: получить новый огромный срок и отправиться прямиком в тюрьму – или же начать сотрудничать со следствием и остаться дома со своей семьей. Инстинкт Вышака сработал, и поставщик проходил с микрофоном целый год, обсуждая с Хоуи доставку нескольких кило кокса. В 1992 году Хоуи был взят с поличным при попытке продажи партии кокаина. В ближайшем будущем ему грозил новый десятилетний срок, который вполне мог вырасти на двадцать лет, если Вышаку удастся доказать (а в этом мало кто сомневался), что предыдущие судимости за мошенничество и вымогательство сделали Хоуи рецидивистом.

Винтера отвезли в мотель, где Вышак, детектив из полиции штата Томас Даффи и агент УБН Дэниел Догерти допросили его. Они объяснили ему всю тяжесть его положения, как будто он не понимал этого и без них. Они прямо заявили ему: нам нужен Балджер, который, между прочим, ничем не помог тебе, когда ты вышел из тюрьмы. Не могли бы мы поработать вместе? Хоуи мрачно выслушал их, ему было понятно, что они имеют в виду; их вопрос буквально повис в воздухе. Он попросил разрешения посоветоваться со своей женой, Элен Броньей. «Стать стукачом, доносчиком? – в ужасе переспросила она. – Скажи им, пусть засунут язык себе в задницу!» Хоуи так и поступил.

В мае 1993 года Винтер был признан виновным и осужден на десять лет. Бывший «король» Уинтер-Хилл, он вышел из зала суда серым унылым днем, одетый в серый скучный костюм: шестидесятидвухлетний преступник, которому предстояло провести в тюрьме ближайшее десятилетие и все имущество которого поместилось в небольшой бумажный пакет. Осужденный барыга, женатый на несгибаемой женщине, но не стукач.

Хоть Вышаку и не удалось выйти на Балджера, дело Хоуи стало для него большим успехом. Это было не просто осуждение одного из участников банды Уинтер-Хилл – в результате совместной работы сложился тесный круг единомышленников: энергичный прокурор, детективы из полиции штата и агенты УБН. Все вместе они только и ждали удобного случая, чтобы «накрыть» Балджера. Со своей стороны, Вышак просто горел желанием заводить все новые дела. В общем, работа кипела.

* * *

«Отряд» Вышака решил пересмотреть старое дело, начатое еще полицейским детективом Чарльзом Хендерсоном в начале 1980-х годов. Хендерсон, прослушивая магнитофонные пленки с оперативными записями, услышал, как букмекеры-евреи из пригорода говорили об «Уайти» и «Стиви». Будучи начальником отдела особых операций, Хендерсон время от времени арестовывал почти каждого из местных букмекеров и прекрасно знал: теперь они отстегивают долю Балджеру. Уайти и сам по себе раздражал воинственного детектива. Кроме того, он понимал: Балджеру позволяют заниматься вымогательством, и всем правоохранителям в принципе «до лампочки», что он там делает, – за исключением разве что нескольких детективов из полиции штата и весьма немногочисленных местных прокуроров. Честно говоря, такова была формальная политика ФБР – не заниматься мелкими сошками вроде обычных букмекеров.

Но для Хендерсона эти букмекеры были мостиком к Балджеру, он понимал, что они могут уступить скоординированному давлению, если бы вдруг его удалось организовать. Хендерсону было прекрасно известно о печальной судьбе операции в гараже на Ланкастер-стрит и даже кое-что о последствиях убийства Халлорана. Но в первую очередь он был прирожденным копом, которому уже порядком надоел этот бандит, заправлявший всем Южным Бостоном с молчаливого согласия ФБР. Хендерсон сделал кое-какие предположения. Ему были нужны дела против букмекеров, которые позволили бы полиции взять под контроль доходы от азартных игр, используя закон о конфискации. Это был верный способ привлечь внимание букмекеров. Кроме того, ему нужно было передать их федеральным прокурорам вроде Вышака, чтобы те проходили в качестве свидетелей против Балджера по какому-нибудь делу о вымогательстве. Однако, когда Хендерсон в конце 1980-х принялся воплощать свой план, он быстро понял, что политика в этом деле не менее важна, чем доказательства.

К 1990 году Хендерсон пришел к выводу, что настало время действовать. Он только что был назначен начальником одного из управлений в полиции штата. На руководящих постах других правоохранительных ведомств также появились новые люди. Генеральный прокурор штата Скотт Хершбергер, окружной прокурор в округе Мидлсекс Томас Рейли и прокурор Уэйн Бадд были приятелями и вполне могли работать вместе. Одним из факторов, до сих пор затруднявших расследование дел против букмекеров и организованной преступности, были пересекающиеся юрисдикции окружных прокуроров. Это делало поимку букмекеров трудноосуществимой, если, к примеру, нужно было прослушать их телефонные номера, зарегистрированные в соседнем округе. Так что первое, что предпринял Хендерсон на своей новой должности, – это добился от Хершбергера разрешения на преследование букмекеров вне зависимости от границ округов. Вторым его достижением стало назначение своего протеже Томаса Фоли начальником отдела особых операций.

План состоял в том, чтобы завести такие дела против