работавшего на Балджера. Мюррей, с 1983 года сидевший в тюрьме, искал возможность обменять свою информацию на смягчение наказания.

Перед самой отставкой Уэльд передал «все материалы в Бостон для последующего расследования». Но посланные материалы легли на столы друзей Коннолли и многолетних охранителей сделки с Балджером, людей наподобие Джеремайи О’Салливана и нового близкого друга Коннолли – Джима Ахерна. Начальник бостонского отделения организовал служебную проверку Коннолли, которая неспешно растянулась на весь 1988 год и даже захватила часть следующего, 1989 года. В ней не участвовали агенты из других подразделений, только коллеги Коннолли по отделу – и получилось, что Коннолли было поручено самому проверить все обвинения против себя.

Ахерн ясно дал понять, что считает обвинения необоснованными. В письме на имя директора ФБР Уильяма Сэшшенса он жаловался, что этот недавний запрос по поводу Коннолли стал «еще одним звеном в длинной цепочке подобных обвинений, тянущейся уже много лет». Ахерн заверил своего начальника, что пока воздержится от любых выводов, но в следующий раз уже сдерживаться не будет. Он писал: «Не желая заранее предвосхищать результаты настоящей проверки, отмечаю, что все предыдущие обвинения ни разу не подтверждались и что достижения агента Коннолли оцениваются чрезвычайно высоко как всем Управлением по уголовным делам, так и мной лично». Отзыв получился – хоть на стенку в рамочке вешай.

В июне Джо Мюррея доставили в Бостон из федеральной тюрьмы в Данбери, штат Коннектикут, для допроса агентами из бостонского отделения ФБР. Эд Кларк и Эд Куинн сели за стол напротив Мюррея. Оба агента были приятелями Коннолли, особенно Куинн, который работал вместе с ними много лет и всего несколькими месяцами ранее выпивал за здоровье Коннолли у него на свадьбе.

Мюррей рассказал агентам, что слышал о том, как Балджер и Коннолли вместе ездили на Кейп-Код и вместе арендовали апартаменты в бостонском районе Брайтон. Он сообщил, что несколько подручных Уайти, тот же Пэт Ней, знали, что Балджер и Коннолли близки и Балджер держит Коннолли на коротком поводке. «Коннолли – не проблема для нас», – обронил как-то Ней. Мюррей также заявил: «Балджер и Флемми организовали убийство Баки Барретта в 1983 году», – и рассказал все, что знал о событиях последних суток, предшествовавших исчезновению Барретта.

Бостонские федеральные агенты кивали и делали записи, но не задали ни одного дополнительного вопроса – ни о Коннолли, ни о роли Балджера в убийствах Халлорана и Барретта, ни о том, что еще было известно Мюррею об Уайти Балджере.

Кларк позже опишет свою роль в тот день как работу скромного стенографиста, а не опытного следователя ФБР. С его точки зрения, он находился там, чтобы просто выслушать все, что хотел рассказать Мюррей, и передать полученную информацию тому, кто ее проверит и примет решение о том, стоит ли предпринимать какие-либо дальнейшие действия. Кларк даже подумал про себя, что «Мюррей сможет стать первоклассным информатором». Но вместо того, чтобы работать с ним дальше, Мюррея отвезли обратно в тюремную камеру в Данбери. По словам Кларка, ему не поручали проверять информацию, полученную от Мюррея.

Тем временем Джим Ахерн и его подчиненные отправили отпечатанный на машинке доклад Кларка в штаб-квартиру ФБР, настаивая, чтобы руководство впредь отказалось от любых проверок по поводу Коннолли. В сопроводительном письме все обвинения Мюррея были отвергнуты как «слухи и необоснованные предположения». Заключение было таким: «Бостон рекомендует закрыть дело и не предпринимать никаких действий».

Так и было сделано. Отчеты были «положены под сукно», словно похоронены, как трупы Халлорана и Барретта, а информация, дискредитирующая Коннолли, была предана забвению, словно еще одно незначительное недоразумение.

* * *

Ощущение своего превосходства у Коннолли, Балджера и Флемми, казалось, лишь росло: город принадлежит им. Так, Балджер мгновенно вышел из себя в аэропорту Логан, когда его с подружкой, Терезой Стэнли, задержали при посадке на самолет авиакомпании «Дельта Эйрлайнз», вылетавший в Монреаль.

Было начало восьмого утра. Тереза расплатилась наличными за два билета в первый класс. Балджер, одетый в черный спортивный костюм, держал в руках черный кожаный чемоданчик. В чемоданчике лежали как минимум пятьдесят тысяч долларов наличными, которые он собирался вывезти из страны. Когда чемоданчик просматривали через сканер, сотрудница таможни разглядела на экране несколько подозрительных свертков. Расстегнув молнию на чемоданчике, она обнаружила пачки денег – все в стодолларовых купюрах. Прикинув, что сумма явно больше разрешенных к вывозу десяти тысяч долларов, таможенница сказала Балджеру и Стэнли отойти в сторону; ей нужно было посоветоваться с полицией.

«Пошла к черту», – прорычал Балджер.

Он собрал деньги в чемоданчик, застегнул его и быстро пошел прочь. Затем передал чемоданчик какому-то человеку со словами: «Кевин, забери это». Кевин Уикс выскочил из дверей аэропорта, забрался в черный «Шеви Блейзер» и скрылся из виду. А Балджер просунул ногу в крутящуюся дверь аэропорта, чтобы помешать охраннику, бросившемуся в погоню.

Балджер препирался с охраной, когда в здание аэропорта вошел Билли Джонсон, переодетый в гражданскую одежду полицейский из полиции штата Массачусетс. Никто из них не узнал Балджера, оравшего на охранников аэропорта. Тереза стояла рядом с ним.

«Эй вы, а ну подойдите все сюда», – закричал Джонсон.

Джонсон представился, и сотрудница таможни принялась объяснять, что произошло, но Балджер перебил ее. «Рот свой поганый закрой, – рявкнул он, ткнув в нее пальцем. – Ты врешь!» Джонсон потребовал у него документы, и Балджер вытащил водительские права: «Джеймс Джей Балджер, дом 17, Твоми-Корт, Южный Бостон».

Теперь в разговор вступил еще один охранник. Он попытался обратиться к Джонсону, но Балджер заорал на него: «Завали хлебало».

Джонсон повернулся к Балджеру: «Сам завали! – он с силой прижал Балджера к стене, став одним из немногих, кто когда-либо посмел прикоснуться к знаменитому бандиту. – Еще одно слово, и я тебя арестую».

Но Балджер не унимался. «Значит, так вы относитесь к жителям города? – огрызнулся он. – Так, значит, да?» Джонсон не обращал на него внимания. Полицейский отобрал сумочку с деньгами у Терезы Стэнли, пересчитал: оказалось ровно девять тысяч девятьсот двадцать три доллара, даже чуть меньше разрешенной к провозу суммы. В конце концов, посовещавшись с другими полицейскими, Джонсон обнаружил, что у него нет оснований для задержания Балджера. Вероятно, ему можно было бы вменить нарушение общественного порядка, но полицейский решил, что это будет совсем уж дешевый трюк. Он отпустил Балджера и Стэнли. Разъяренный Балджер жестом подозвал такси и умчался из аэропорта.

Жизнь продолжалась как ни в чем не бывало. Флемми теперь частенько ставил суматошную криминальную деятельность на паузу, предаваясь своему излюбленному занятию – прыжкам с парашютом в компании своих армейских друзей и посещению мероприятий Международной ассоциации ветеранов Воздушно-десантных войск, в которую он недавно вступил. Он начал разъезжать по всему миру, чтобы