в порядок, пока ждал окончания работы сушилки. Когда она закончила, я все сложил и был дома к 10:15 вечера. Я сразу же пошел в свою комнату и закончил то небольшое домашнее задание, которое у меня было. В ту ночь я спал довольно крепко.

После школы в четверг я сделал домашнее задание, затем принял душ и оделся, чтобы пойти к Каре на ужин. Я надел черные брюки, бледно-голубую рубашку и черные лоферы, затем взял свою фетровую шляпу и отправился к Каре. Ее отец открыл дверь, когда я позвонил в звонок, и пригласил меня в гостиную. Я решил, что буду ждать, пока он заговорит о танцах, но ждать пришлось недолго.

«Стив, мы обсудили эти танцы с Карой и не думаем, что это хорошая идея. Надеюсь, ты не расстроишься, если мы скажем, что ей не разрешается идти», — сказал он.

«Я понимаю вашу точку зрения, сэр. Я не согласен с вами, но, конечно, я буду уважать ваши желания. Это не повлияет на мое отношение к Каре, сэр, но я разочарован».

«Спасибо. Я надеялся, что ты достаточно взрослый, чтобы понять, и, похоже, я был прав. Ты больше не думал о том, чтобы пойти в церковь?»

«Немного, сэр, но я еще не принял решения. Я еще поговорю об этом с Карой».

«Что ж, думаю, сейчас я не могу просить большего, хотя должен сказать, что для человека, который знает Библию так хорошо, как ты, я немного удивлен, что ты не являешься членом хорошей церкви».

«Сэр, пожалуйста, не поймите меня неправильно, но посещение церкви не делает вас христианином так же, как посещение Макдональдса делает вас гамбургером».

Он усмехнулся: «Знаешь, сынок, ты говоришь прямо как Кит Грин! Ты слышал его музыку?»

«Нет, сэр, я никогда о нем не слышал».

«Он христианский певец. Ты должен послушать его альбом For Him Who Has Ears to Hear. Я могу одолжить тебе пластинку, если хочешь».

Я подумал, что это не повредит, и сказал ему, что послушаю. Он пошел и взял альбом, а я положил его в машину, чтобы не забыть о нем. На обложке был изображен хиппи, а не проповедник, и я подумал, что это может быть неплохо. Когда я вернулся в дом, Кара была в гостиной. Я подумал, не устроил ли ее отец так, чтобы он мог сказать мне о танцах без ее присутствия.

Кара встала и поцеловала меня в щеку, а потом мы сели на диван, между нами было чуть больше половины подушки. Мне хотелось закатить глаза, но я знал, что лучше этого не делать. Я также знал, что в какой-то момент мне это надоест, и мне придется быть очень осторожным, чтобы не сказать ничего такого, что могло бы обеспокоить отца Кары. Меня осенило, что я веду себя как типичный ухажер. Действительно ли я был так заинтересован в Каре? На самом деле я не знал.

Мы сидели и разговаривали, в основном о школе и колледжах. У меня сложилось четкое впечатление, что мистер Бланшард ожидал, что Кара выйдет замуж почти сразу после окончания школы. Если это то, чего он хотел, то я был не тем парнем! Мне нужно было беспокоиться о колледже, и я не собирался жениться на Каре! Кара говорила о поступлении в евангелический колледж и упомянула Библейский колледж Грейс в Мичигане, Тринити-колледж в Дирфилде, штат Иллинойс, и Библейский институт Муди в Чикаго.

Я никогда не слышал ни об одном из этих учебных заведений, и у меня сложилось четкое впечатление, что цель поступления в любой из них — найти мужа, а не получить образование. Весь этот менталитет смущал меня так же, как Катт смущало то, что американки выходят замуж в 22-25 лет. Я начинал понимать, что существует довольно много разных мировоззрений и что одна из вещей, в которой я должен быть уверен, — это то, что та, на ком я женюсь, имеет схожий набор ценностей и схожее мировоззрение.

Я не желал ничего похожего на мое воспитание, где мой отец был бы довольно либерален в обращении со мной, если бы моя мама не была такой, какой она была. У них двоих были почти диаметрально противоположные взгляды на детей и мир в целом. Папа не был таким свободным, как шведские родители, которых я знал, или как Спенсеры, но он был близок к этому. Мама, с другой стороны, была больше похожа на мистера Бланшард, хотя он был намного добрее в том, как он вел дела. Я задался вопросом, как он отреагирует на изменение мышления своей дочери, и решил, что, скорее всего, это будет очень похоже на реакцию моей мамы, хотя, возможно, без криков и истерик.

Еще одна вещь, которую я заметил о семье Бланшард, заключалась в том, что миссис Бланшард мало говорила и мало общалась со мной. Я видел ее всего пару раз, и оба раза она только приветствовала меня или прощалась. Сегодня вечером она явно была на кухне и готовила. Я подумал, не ожидают ли от нее и Кары, что они будут мыть посуду, пока «мужчины сидят в гостиной», перефразируя то, что я читал в книге «Вся королевская рать». Пока я размышлял об этом, появилась миссис Бланшард и сказала, что ужин готов.

Мы пошли к столу, и я был достаточно подкован, чтобы понять, что нужно подождать, пока будет произнесена молитва. Мы никогда не молились дома, что, как я подозревал, было маминой уступкой атеизму отца. Мистер Бланшард молился в свободной форме, и когда он заканчивал, мы все говорили «Аминь». Я ждал, пока мне предложат каждое блюдо по очереди, и заметил, что нас с мистером Бланшард обслужили первыми. Я понял, если речь идет о гостях, но мысль о том, что отец Кары должен первым брать с каждого блюда, меня раздражала.

Подумав об этом, я нашел это забавным. В Швеции, где настаивали на равенстве, к женщинам, на мой взгляд, относились плохо, а парни вели себя как придурки. Здесь же все было наоборот, и я чувствовал легкое угнетение. Я предпочитал средний путь, когда я обращался с женщинами как с леди, но не ожидал, что они будут ходить за мной по пятам, как слуги. Мне было интересно, что думает об этом Кара. На самом деле, мне было интересно, что Кара думает о многих вещах. Нам определенно будет о чем поговорить после этой ночи!

Еда была вкусной, что меня ничуть не