— Три дня назад.

— Съезжу, наверное, к нему на днях. Отдохну.

— Он завтра уже должен вернуться.

— А что так? — удивился Майский, зная, как подолгу отец любил жить летом на даче.

— Юлия Романовна его теперь дольше, чем на неделю не отпускает.

— Я-я-ясно, — протянул Майский.

Закончив обжаривать овощи, Марина сбросила все в кастрюлю, и, уменьшив огонь, смогла, наконец, прерваться и сесть за стол. Только сейчас, оказавшись с ней рядом, почти вплотную, Майский заметил, какой у нее был изможденный вид. Он виделся с Мариной последний раз всего месяц назад, но за это время в ее облике произошли разительные изменения. В движениях ее отсутствовала сейчас прежняя легкость и живость, столь свойственная ей раньше; с заметным облегчением переведя дух, она уселась на стул и, ссутулившись, облокотилась на стол обеими руками, подперев при этом ладошками голову снизу; кожа на ее лице имела болезненный неприятный землистый оттенок; она улыбалась, но ее открытая улыбка не могла уже полностью скрыть собою все те муки, которые ей постоянно приходилось претерпевать в последнее время, а в неизменно приветливом и добром взгляде ясно просматривалась терзавшая ее тревога.

Отметив про себя сейчас все эти метаморфозы, Майский, однако, решил, что для него же будет проще и даже, наверное, удобнее до поры до времени не подавать виду о сделанных им наблюдениях и вести себя, как ни в чем не бывало.

— Что у тебя новенького? Как бизнес? — поинтересовалась Марина.

— Нормально, — ответил Майский совершенно бессодержательным тоном, обобщая в этом единственном слове ответы сразу на оба вопроса.

— Как там дядя Паша?

— Да-а-а!.. Дядя Паша этот…, — слегка отвернув голову и махнув рукой, раздраженно произнес Майский, как бы делая вид, что не расположен сейчас разговаривать о дяде, но в то же самое время своей чрезмерно эмоциональной реакцией ясно давая понять Марине, что ему очень многим хочется поделиться.

По всему было видно — он ждет только, когда та проявит дальнейшую заинтересованность, чтобы с чистой совестью излить то, что накопилось у него внутри, не выглядя при этом болтуном, который рассказывает все при первом же упоминании о человеке. И Марина уловила это его желание выговориться.

— Что такое у вас случилось? — вопросительно приподняв брови, поинтересовалась она очень чутко и деликатно.

— Да-а… Видимо правду про него говорят, что он совершенно бестолковый предприниматель, — будто бы нехотя, нахмурившись, но при этом довольно оживлено продолжил Майский. — Это же надо так не чувствовать спрос. Ему что не предложат под реализацию — все берет. Когда он первую партию книг в магазин заказывал, ему такой ерунды насовали: самоучители работы на компьютере, самоучители английского, религиозных книг всяких разных, стихи… Нет, ну ты мне скажи, кто сейчас стихи читает?! Короче, все, что не продавалось — все ему сплавили. В итоге мы за первые полмесяца вообще ни одной книги не продали, пока я сам не поехал и почти весь товар не обменял. Только тогда торговля и пошла.

— У вас же продавца нет? Постоянно он торгует?

— Да…, — тихо и недовольно ответил Майский. На секунду он замолчал, задумавшись над чем-то, после чего продолжил: — Тоже вот еще: кто не попросит — всем в рассрочку товар дает. А я разгребаю потом эту кашу. Деньги и месяц и два могут не нести, а платить то за аренду, за пополнение ассортимента надо вовремя!.. В людях при этом совершенно не разбирается — еще повезет, если возвратят долг. Ведь он просто так товар дает, даже и паспорта не спрашивает!

— Бывало, что не возвращают?

— Вот именно! Два раза такое уже было. Один мужик вообще энциклопедию, подарочную, за восемьсот рублей взял и все — пропал! Уж и не знаю, что он такого дяде Паше наговорил, что тот ему дорогущую энциклопедию просто так дал… Да ему что не говори — всему поверит! Доверяется любым словам, любым мыслям, совершенно не фильтруя их. На любую идею падок. Я его вообще теперь не слушаю. Сегодня может придерживаться одной точки зрения — завтра уже совсем другой, зачастую прямо противоположной… Один раз говорит мне: «Надо срочно квартиры покупать! Скоро будет кризис, рубль рухнет и только недвижимость стоимость свою не потеряет». Через два дня встречаю его, а он мне с выпученными глазами заявляет: «Продавай квартиру!». «Почему?!» — спрашиваю я. «Продавай — цена на недвижимость сейчас рухнет! Через три месяца за эти деньги две квартиры возьмешь!». Ты представляешь?! Всего два дня прошло с того, как он уверял меня, что сейчас лучшее время для покупки квартиры. Услышит какую-нибудь идею — и тут же ее принимает, не утруждая даже поразмыслит над услышанным!.. При этом так нравиться ему разглагольствовать и поучать, так он уверенно говорит, что кто не знает его — не усомнится в словах ни на секунду. Трепло! А как любит, когда ему почтение выказывают, когда по имени-отчеству называют — «Павел Федорович». Хэх, — презрительно, но в то же время как-то горько, ухмыльнулся в сторону Майский. — Что-то я заговорился совсем, — произнес он, как бы опомнившись и развернувшись к Марине. — Как у тебя-то дела?

— Хорошо. На работе все по-прежнему… Завтра в больницу пойду, на обследование.

— Что случилось?

— Ничего страшного; старая болячка…, — махнула рукой Марина. — Ты поговорить о чем-то хотел? — спросила она, посмотрев ему прямо в глаза своим участливым взглядом.

— Да… Ты не могла бы мне занять немного денег? — сходу перешел к делу Майский, посчитав, что не имело никакого смысла ходить сейчас вокруг да около или начинать издалека. — На месяц, — тут же, не дожидаясь ее ответа, добавил он, боясь услышать незамедлительный отказ и пытаясь этим дополнительным аргументом наклонить ее к нужному решению.

— Деньги?… — озадаченно повторила Марина, будто спрашивая саму себя, убрав при этом голову с рук и сложив их на столе. — А сколько тебе надо?

— Тридцать тысяч.

— Тридцать тысяч? — снова переспросила она.

— Мне нужно за аренду магазина заплатить, — принялся разъяснять цель займа Майский, хотя Марина и не спрашивала его об этом. — Обязательно нужно до завтрашнего дня… Сейчас, к сентябрю, к началу учебного года как раз самая торговля пойдет. В течение месяца я тебе все верну.

Марина колебалась не больше минуты.

— Хорошо. Но я тебя попрошу никому не рассказывать про заем. Пусть это останется между нами.

— Конечно. Ни слова.

— Тебе деньги сейчас нужны будут?

— Желательно.

Этот ответ явно озадачил Марину. Она напряженно выдохнула, после чего, встала и вышла из кухни. Майский слышал, что она прошла мимо зала в одну из дальних комнат. Вскоре в глубине квартиры послышался шум