— Там маньяк Фишер поковыряется ножиком в твоем жирном брюхе! — Славка залился нервозным хохотом, но почти сразу сбился, и все четверо вздрогнули.

Алексей стиснул кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Появилась неприятная трясучка под коленками. Он уже жалел, что сам предложил зайти сюда за самострелом. Что если внутри и правда кто-то скрывается? Вдруг он сейчас смотрит на них из пыльной глубины дома и по подбородку его стекает слюна, как у собаки Павлова?

Но в тоже время заколоченные окна манили его к себе.

— Где лежит твой самострел, Лёха? — спросил Рудик, Он не трясся, как остальные, но это место ему определенно было не по вкусу.

— Сразу за порогом, под половицей, — пробормотал Алексей.

— Тогда пошли возьмем его и уберемся отсюда к чертовой бабушке!

Мальчики обошли наглухо заколоченную веранду и приблизились к крыльцу. Кругом между яблонь горами лежал разный строительный мусор. Фундамент дома крошился и проваливался в сырую, замшелую полутьму. Оттуда пахло плесенью и старым мышиным пометом. Облупленная деревянная дверь, исполосованная потеками голубой краски, оказалась не только закрыта, но и приперта изнутри какой-то тяжелой мебелью. Рудик несколько раз толкнул дверь плечом, потом с разбега ударил по ней ногой. Алексей попытался просунуть плоскую железяку между дверью и косяком, но у него ничего не вышло.

— Неделю назад здесь все было открыто, — сообщил Рудик.

— А может ну его — этот дурацкий самострел! Пойдемте отсюда, а? — начал было Митяй, но Алексей бросил на него убийственный взгляд.

— Все окна заколочены, но можно залезть через второй этаж, — предложил Рудик, — Напротив бойлерной есть пристройка. Мы там прятались от ухарей с Парковой.

На восточной стороне дома окна отсутствовали. В двадцати метрах к востоку виднелась заброшенная котельная. Вдоль обшарпанной бетонной стены лежали какие-то запчасти, карданный вал от грузовика, ржавые трубы, автомобильные покрышки.

К дому примыкала низкая хозяйственная постройка. Склад садовой утвари или мастерская. Рудик первым забрался по стволу яблони и перепрыгнул на рубероидную крышу сарая. Казалось, ветхое строение сейчас рассыплется на куски. Гнилые доски угрожающе заскрипели. С крыши потекла застоявшаяся в щелях вода.

Алексей вскарабкался следом за Рудиком.

— Слушайте, пацаны, я здесь не поднимусь, — канючил снизу Митяй. — Эта ветка обломится подо мной. Наверняка обломится. Я лучше здесь подожду.

— Скажи лучше сдрейфил, пердила! — крикнул Алексей.

— Точно сдрейфил, — нервно захихикал Славка. — Думает там и вправду добрый дядя Фишер сделает ему чик-чик между ножек.

Митяй застонал, обхватил двумя руками ствол яблони и начал медленно пониматься. Он то и дело вскрикивал и пыхтел как трактор «Кировец» на пониженной передаче. Алексею и Рудику пришлось перетащить его на крышу с протянутой вперед ветки дерева. Через пару минут Славка присоединился к остальным.

Они подошли к противоположному краю, где начиналась высокая двускатная крыша дома, обшитая листами кровельной жести. Рудик указал на узкий, изъеденный ржавчиной карниз, проходящий под окном мансарды. Рама выломана, слева свешивается размокший кусок оргалита, а справа зияет дыра, ведущая внутрь дома.

— Нам туда.

Алексей склонился над срезом крыши и посмотрел вниз. Среди лопухов и крапивы скалился битый кирпич и острые, как зубы пираньи, осколки бутылочного стекла. Кроме всего прочего прямо под окном из земли высунулись две устрашающего вида железяки. Когда-то они были двумя частями автомобильного бампера.

— Я не полезу туда! Не полезу! — запищал Митяй. В его голосе угадывались признаки паники. Глаза забегали по лицам друзей в поисках понимания.

— Если ты не полезешь, то будешь считаться жалким трусом и сосунком, — жестко отрезал Рудик. — Никто из нас не станет водиться с трусливым предателем, так что можешь катиться домой, под юбку к своей мамаше!

— Но, ребята, пожалуйста... — Митяй едва не плакал, поочередно обращая молящий взор то на Алексея, то на Рудика. На Славку он специально не смотрел, опасаясь насмешек. Алексей проникся сочувствием к приятелю, но решил брать пример с Рудика. Он хотел выглядеть жёстким парнем, которому море по колено.

— Или лезь с нами или отправляйся копаться в песочке с малолетками!

Митяй втянул голову в плечи. Он высморкался и несколько раз шмыгнул носом, стараясь совладать со слезами отчаяния. Алексей ожидал новой порции уколов и издевательств со стороны Стрепетова, но их не последовало. Славка как завороженный уставился вниз, в четырехметровую пустоту. Его лицо стало белым как кефир.

Рудик первым ступил на шаткий карниз. Одной рукой он ухватился за черный провод, протянутый сквозь листву к двум фарфоровым предохранителям. Его кеды едва не соскользнули, когда он перехватывал левую руку, цепляясь за оконный наличник. Но все обошлось, и через несколько секунд он уже исчез в окне.

Теперь настала очередь Алексея. Он поставил левую ногу на карниз и зажал пальцами провод. В желудке шевелилась котлета с рисом, съеденная на завтрак. Котлета дергалась и подпрыгивая к горлу, как живая. Он задержал дыхание, стараясь приклеиться к шершавой стене дома. Алексей ухватился двумя руками за деревянный плинтус над окном, но слишком поторопился. Левая нога соскочила с карниза, а плинтус затрещал и пришел в движение. Алексей понял, что падает. Рудик до половины свесился из окна, схватил его за ремень и втащил на подоконник. Алексей со вздохом опустился на пол под окном. Нижняя челюсть затряслась. В каждый сустав словно вогнали по кубику новокаина.

— Ну что, Лёха, зассал? — Рудик похлопал его по плечу, — Ничего, все путем.

— Спасибо. — Алексей отдышался и даже смог выдавить из себя улыбку. — Мог бы спикировать на врага, как Талалихин. Вот бы фашисты внизу удивились!

— Это был Гастелло, дурень, — Рудик снова высунулся из окна.

— Эй, слабаки, где вы там! Лезьте за нами!

В ответ лишь далекий гул тяжелых грузовиков на шоссе, щебет птиц да приглушенное шелест листвы. Митяй и Славка куда-то пропали.

— Лезьте, кому сказал! Трусы! Предатели!

Снова молчание.

— Они ушли, — Рудик обернулся и сплюнул под ноги. — Струсили и убежали. Придется