а шестьдесят лет назад святоши захватили власть и решили проблему радикально.

— Похоже эту штуку изначально разрабатывали против мужчин. — Линн выглядела напуганной, но держала себя в руках. — В армии женщин было мало — по сохранившимся данным, от семи до пятнадцати процентов. Девиация гораздо эффективнее любых ядов, кассетных бомб или гамма-лучей. Зараженный не умирает, но становится миной замедленного действия. Превращается в монстра и рвет сослуживцев на куски.

— Генетическое оружие?

— Что-то вроде того.

— А как они размножаются?

— После завершения трансформации становятся обоеполыми, — объяснила Робинс, — Мерзость! Даже думать об этом противно. Они погружаются в стазис при температурах ниже точки замерзания. Молодняк развивается прямо в утробе взрослой особи, а потом какое-то время питается ее тканями. Жрут мамашу, пока не окрепнут.

Лютер сидел в той же позе и трясся как вибростанок. Под рясой что-то шевелилось и перекатывалось. Лицо превратилось в подобие свиного рыла. Килар вроде бы разглядел два торчащих клыка, но в полумраке мог и ошибиться.

— Обходим стол и медленно двигаемся к выходу.

Он не стал углубляться в научные дебри, хотя вопросов было предостаточно. Например, Жар. Он ведь с севера. Значит люди как-то сумели приспособиться. А Пантелеев и та серая тварь, которая сожрала Рудика? Они тоже девианты. Все внешние приметы и особенности поведения сходятся. Зачем плодить сущностей сверх необходимого? Но как рукотворная зараза из будущего попала в Москву конца семидесятых и начала девяностых? Примерно так же, как он сам оказался на чужой планете. Его провал не первый и не единственный. Кто-то играет со временем и пространством, не задумываясь о последствиях. События падают и толкают друг друга, как фишки домино. Разгадка где-то совсем рядом, но сейчас не время и не место.

Килар начал смещаться к выходу с карабином на уровне глаз.

— Спасибо за гостеприимство, Лютер. Нам пора. Извини, но от прощального рукопожатия я воздержусь.

Внезапно Странник услышал Зов. Это было как пропустить хук в челюсть. Резкий механический голос ворвался к нему в уши:

— Килар!

Он отпустил цевье винтовки и прижал левую руку к затылку.

— Килар!

— Что случилось? — Линн обернулась к нему, — Что-то с головой? Проклятие, Килар! Скажи хоть что-нибудь!

Зов усилился. Тонкий ноющий звук отразился от стенок черепа. Как шилом по металлу. Странник передал карабин Линн, едва не уронив его на пол.

— Думаю, ты стреляешь лучше меня.

— Только не с одной рукой! — Она пристроила карабин на сгибе левого локтя.

— Килааааааар!

Странника повело в сторону. Он оперся об угол стола.

— Что происходит? — Робинс оторвала глаз от прицела, — Мы можем тебе помочь? Эй, постой! Ты куда собрался?

Килар поплелся к выходу, с трудом удерживая равновесие. Он запнулся носком ботинка о порог и чудом не упал. Ноги заплетались, чуть не завязываясь в косичку. Перед ним в воздухе появилось что-то вроде дымного уплотнения серебристо-жемчужного цвета, в котором проступили контуры необычного женского лица с тонкими, заострёнными чертами и огромными темными глазами. По-своему красивое, но хрупкое как стекло.

— Килааа-ааар! — теперь это был уже не призыв, а оглушительный рокот, полный властных, повелительных интонаций.

Он поднял взгляд и увидел тяжеловесный силуэт, выглядывающий из-за кромки каньона. Сомнений не было: Крест призывал его к себе, и Странник не мог противиться его зову. Килар повернулся и вошел в дом. Лютер так и сидел, сгорбившись, за столом. Женщины замерли посреди комнаты с оружием наготове.

— Мне нужно подняться наверх, к Кресту.

— Что? Прямо сейчас! — воскликнула Линн. — Ты в своем уме?

— Это очень плохая идея, — согласилась Робинс.

— Я должен, — повторил Килар.

— Тогда я иду с тобой! — Линн решительно шагнула к нему. Килар остановил ее, схватив двумя руками за плечи.

— Нет! Тебе туда нельзя. Я пойду один.

Линн посмотрела ему в глаза и, очевидно, нашла в них нечто такое, что заставило ее послушно отступить назад.

— Черт, хорошо! Если ты так хочешь, я останусь, но...

— Не спрашивайте меня ни о чем, ладно? — перебил ее Странник. — Отложим объяснения на потом. Не спускайте глаз с Лютера. — Килар говорил достаточно громко, чтобы его мог слышать отшельник. Хотя, кто знает, насколько острый у него теперь слух. Может он даже мысли читает. — В отличие от меня, вы знаете возможности этих существ. Если захочет что-то сделать — кончайте ублюдка. Но не стреляйте, пока он не попытается на вас напасть. Нужно задать ему напоследок несколько вопросов. Если я правильно понял, мы встретим много таких как он, когда попадем на север. Лучше по возможности собрать информацию. Но зря не рискуйте. Вы все поняли?

— Мы не дуры! Но какого хрена? — фыркнула Робинс.

— Вернусь — расскажу. Думаю, кому-то надоело играть с нами в темную, и он готов побеседовать начистоту. А если нет, я заставлю его это сделать.

Странник притянул к себе Линн и поцеловал в губы.

— Береги себя. И не беспокойся ни о чем. Все будет хорошо.

— Ты врешь, Странник, но я сделаю вид, что поверила.

— Я обещал никогда не врать тебе. Помни об этом.

— Ага. Я запомню.

Килар направился к двери. Его ноги неожиданно отяжелели. Едва зажившие раны ныли, мышцы потеряли эластичность, стали как джутовые веревки. Странник обернулся с порога. Он ожидал какой-нибудь прощальной реплики со стороны Лютера, но тот не проронил ни слова. Его тело напоминало каменную глыбу в глубине комнаты.

Килар спустился с крыльца и направился прочь от дома по остаткам древней дороги. Он чувствовал себя смертельно уставшим. Килар справился с легким приступом головокружения, но через несколько шагов приступ повторился. Он остановился перед базальтовой плитой, взывающей к голосу совести и одновременно призывающей бояться полной Луны. Его наделили способностью разбирать буквы, но он не понимает их смысла. В этом мире слова и понятия