– Они совсем не защищаются, – заговорил с сестрой Крагх, – но при этом словно окружены магическими нитями, позволяющими избегать смертельных и губительных ран.

– Да, – подтвердила Сильмара, наблюдавшая, как один из зверей-воинов, успевший в пылу сражения потерять свое оружие, получил мощнейший удар копьем от своего врага, но не был проткнут, а лишь упал на спину, мгновенно вскочил обратно и впился в держащую копье руку врага своими зубами. Шокированный воин Колдуна закричал от боли и невольно выпустил свое оружие. Этим тут же воспользовался воин-зверь, успевший вырвать зубами из руки врага кусок мяса, завладеть его копьем и прикончить противника его же оружием.

Другому одержимому духом зверя воину враг одним ударом отрубил держащую меч руку чуть ниже локтя. Любой нормальный человек после такой раны, воя от боли, повалился бы на землю, но этот лишь оскалился безумной усмешкой, дико зарычал и, наступив на собственную руку, вырвал второй целой рукой из нее меч, после чего продолжил еще яростней крушить своих врагов.

– Хватит таращиться! – зло рявкнул на брата с сестрой Харальд Суровый. – Нам надо успеть убраться, пока из этого ущелья не показалась целая армия! А ну поживей! Однако военачальники врага и не думали преследовать основной, переодетый русичами, отряд викингов. А когда вслед за «русичами», после громкого нечеловеческого воя Торольва, воины-звери вдруг резко развернулись и бросились наутек, в стане врага послышался громкий приказ:

– Не преследовать! Они специально выманивают нас из ущелья! Всем вернуться к началу прохода!

– Эти дурни, видимо, решили, что мы хотим прорваться через ущелье в их лагерь, – услышав громкий приказ вражеского командира со злорадной усмешкой произнес Харальд.

– Ага, – поддержал его один из ярлов, – а еще они, кажется, уверены, что у нас в засаде еще есть воины, и немало. Викинги, довольные, что им так легко удалось одурачить воинов Ничейных гор, весело загоготали, продолжая все быстрей и уверенней удаляться от места недавнего сражения.

– Всадник! – вдруг резко крикнул один из них, указывая на следующего за отрядом человека.

– Вот черт! – зло бросил Харальд и тут же добавил: – Всем спрятаться за щиты!

Такую команду конунг отдал потому, что в приближающемся воине он без труда распознал монгола. Командир викингов решил, что это передовой разведчик все же посланного им вслед отряда преследования. Харальд прекрасно знал умение этих раскосых воинов осыпать на полном скаку своих врагов градом стрел и решил поберечься.

Однако приближаться к готовому отразить атаку отряду всадник не стал. Взяв чуть в сторону и лишь мельком взглянув на застывший отряд, монгол уверенно поскакал прочь.

– Кажется, он один, – неуверенно раздалось среди викингов.

– Ну да, больше нет никого.

– Точно один! Видимо посыльный к Колдуну. Повез донесение о заварухе в Ничейных горах.

Вместе с остальными провожали взглядом убирающегося прочь монгола и дети драконов. Только в отличие от остальных они каждую секунду пробовали на вкус окружающий воздух. Достигшие их раздвоенных языков частички вкуса воина, принятого за посыльного, отчего-то, независимо друг от друга, заставили их вспомнить странного старика в пещерах ожидания Некроманта. Почему этот монгольский всадник родил в их головах воспоминание о плене, ни Сильмара, ни Крагх понять так и не успели. Монгол удалился слишком быстро, а Харальд Суровый Сигурдссон незамедлительно приказал побыстрее убираться восвояси.

Густой плотный туман и полное отсутствие ветра, который мог бы этот туман разогнать, спутали все планы. Штурм замка должен был начаться больше часа назад, однако из-за пришедшей с туманом практически нулевой видимости воевода приказал отсрочить приступ до того времени, пока не станут различимы предметы хотя бы на расстоянии полета стрелы.

– Какой тут, к черту, полет стрелы, – недовольно пробурчал стоящий в шеренге перед Глебом лучник, – я и стоящих в первом ряду копейщиков-то не вижу!

– Да уж, – поддержал говорившего один из бойцов Глеба, также стоящий впереди него, только чуть правее, – я вообще не понимаю, подумаешь, туман? Что мы, теперь мимо замка промахнемся? Вон наверху шпили его башен и сейчас видно!

– А ну заглохните там, умники! – сердито огрызнулся на недовольных опытный и бывалый воин из шеренги арбалетчиков. – Какой прок нам на приступ идти, если обороняющихся на стенах не видно и прицельный огонь вести невозможно? А если те, что в замке, нам навстречу выступят? Такой туман как темная ночь, попробуй тут разбери, где свои воины, а где чужие! Запросто можно своих вместо чужих рубить начать, а чужих за своих принять!

После сурового разъяснения бывалого воина больше никто вслух высказываться не осмелился. Все стояли в полной тишине, и лишь иногда кое-где раздавался негромкий шепот.

Глеб, как и положено пращнику, находился в самом последнем ряду выстроенного шеренгами войска. Впереди него находились две шеренги лучников, затем шеренга, состоящая из ряда арбалетчиков, а впереди арбалетчиков – целых три ряда копейщиков. При этом у самой первой шеренги копейщиков были наиболее массивные щиты.

Сам Глеб ничего в построении вооруженного холодным оружием войска не понимал, но слышал от воеводы, что такое распределение воинов почти полностью копирует стандартное ассирийское построение и является наиболее эффективным как для атаки, так и для обороны.

Только вот отсутствие на данный момент как первой, так и второй начинало утомлять, да и туман этот все больше действовал на нервы. Так что бывший капитан мысленно был вполне солидарен с роптщущими по соседству воинами, хотя и понимал, что все делается правильно.

С каждой минутой ожидания мысли Глеба утекали все дальше от происходящего. И как он ни пытался максимально собраться и сосредоточиться перед боем, ничего не получалось.

С тех пор как чудесным образом бывший капитан очутился в этих землях, он многое узнал, многому научился, но, как это часто бывает, чем больше ты узнаешь, тем больше у тебя возникает вопросов.

Например, предстоящая новая война с местным драконоголовым племенем. А ведь штурм замка на болоте – это и есть начало самой настоящей войны. Вряд ли драконоголовые, особенно если приступ и осада закончатся победой русичей, стерпят подобную агрессию. Хотя чего они хотели? Они ведь не думали, когда предавали Чародея и преданных ему русских витязей, что это сойдет им с рук.

А началось все, как рассказал Глебу сам Евпатий, с появления в замке лесного волшебника самых настоящих амазонок. Каким-то образом Чародею удалось призвать к себе дев-воительниц, да еще и не единожды это повторить.

Дело в том, что никому из магов, несмотря на то что история земли знает немало примеров проявления женской отваги и принятия женщинами участия во многих сражениях и битвах наравне с мужчинами, никогда не удавалось переместить в эти земли хоть одну представительницу женского пола.