– Я не против, – сказала Ава, – если ты возьмешь меня на той неделе на аукцион телят.

– Уговор, мисси. Ладно, мне пора. Спасибо за чай, Мэри. Пока, Ава.

Ава подождала, пока Джек закроет за собой дверь.

– Что-то, Мэри, Джек все время тут сидит. Мне кажется, у тебя завелся поклонник.

– Вот скажете тоже, я замужняя женщина! – возмущенно возразила Мэри, покраснев. – Да мы с Джеком Уоллесом знакомы с самых пеленок. Просто теперь, как у него жена умерла, ему нужна компания.

– Ну, я бы на твоем месте была осторожна, – поддразнила ее Ава. – А тетя ЭлДжей отдыхает?

– Да. Я пригрозила, что иначе запру ее в спальне. Твоя тетя-бабушка слишком уж упряма. Не мешало бы ей помнить, что ей уже восемьдесят четыре, а эта гадкая операция может измотать женщину и вдвое моложе.

– Отнесу ей чашку чая. – Ава подошла к плите, взяла чайник и отнесла к раковине, чтобы наполнить.

– Не очень задерживайся. Портниха приедет к пяти. Видит бог, как же я буду рада, когда этот день рождения пройдет.

Ава слушала жалобы Мэри, продолжающей раскатывать тесто, зная, что та втайне наслаждается всеми этими планами и суетой.

– Мы все будем помогать, Мэри. Не волнуйся. До него еще месяцы. Если ты будешь так переживать, у тебя будет нервный срыв. А что сегодня на ужин?

– Стейк и пирог с почками, как любит твоя бабушка.

– Тогда мне опять просто тарелку овощей, ладно?

– Ой, не начинай ты мне снова с этими твоими дурацкими вегетарианскими штучками, а? Люди едят мясо тысячи лет, как и кошки едят мышей. Это нормально, это часть революции.

– Ты, наверно, хотела сказать «эволюции», Мэри, – ухмыльнувшись, поправила ее Ава, наливая в заварочный чайник кипяток и помешивая его.

– Неважно. Не удивительно, что ты такая бледная. Неправильно это для девочки, которой надо расти, а это твое тофу, которое ты ешь, не может заменить доброго куска мяса. Я…

Ава выскользнула из кухни с чаем на подносе, а Мэри, не заметив этого, еще какое-то время продолжала причитать. Ава поднялась наверх в комнату ЭлДжей.

– Войдите, – раздался ответ на ее стук.

– Привет, дорогая, ты хорошо отдохнула? – спросила Ава, ставя поднос с чаем на кровать своей тети-бабушки.

– Надо полагать, – блеснули ей навстречу ярко-зеленые глаза ЭлДжей. – А как иначе-то, со всем этим сном среди дня. Чувствую себя то ли младенцем, то ли инвалидом. Уж и не знаю, что хуже.

– Тебе всего месяц назад заменили бедренный сустав, припоминаешь? Доктор сказал, ты должна отдыхать как можно больше. – Ава налила чай в любимую фарфоровую чашку ЭлДжей и протянула ей.

– Сколько суеты! Да я в жизни и дня не болела, пока эта чертова корова не лягнула меня своим копытом!

– Я тебе клянусь, у нас все в порядке. Мэри на кухне, ворчит и бранится, а портниха скоро приедет. Тебе совершенно не о чем беспокоиться, – утешала ее Ава.

– То есть ты хочешь сказать, юная леди, что без меня легко можно и обойтись?

– Нет, ЭлДжей. Я хочу сказать, для тебя сейчас самое главное – как можно быстрее поправиться. – Ава нежно поцеловала свою тетю-бабушку в макушку. – Допивай свой чай, а когда у меня кончится примерка, я вернусь и помогу тебе спуститься вниз.

– Я тебе только одно скажу. Нет шансов, что я появлюсь на своем собственном празднике в этих идиотских ходунках, – мрачно сказала ЭлДжей.

– Тетя ЭлДжей! У тебя еще полно времени, чтобы поправиться, так что без паники. И, кроме того, подумай обо мне, бедняжке, – мне-то придется надеть платье! – Ава в ужасе сделала большие глаза. – Все, я пошла упражняться в женственности.

Когда Ава вышла, ЭлДжей поставила чашку на поднос и откинулась на подушки. Ава – такой сорванец, точно мальчишка, и всегда им была, с самого детства. И такая робкая, стеснительная, ей хорошо только среди близких. Единственный момент, когда она излучает уверенность, – это когда возится со своими животными. ЭлДжей просто обожала ее.

Почти восемнадцать лет назад, после нескольких недель ожидания возвращения Чески из Лос-Анджелеса ЭлДжей отказалась от всех своих планов не привязываться к маленькой девочке, которую та бросила на ее попечение. И, таким образом, в возрасте, когда большинство ее ровесниц садятся у очага, прикрывая колени клетчатым пледом, ЭлДжей меняла пеленки, ползала по полу на четвереньках за встающим на ноги младенцем и стояла в толпе взволнованных мамочек, годящихся по возрасту ей во внучки, на школьной площадке в первый учебный день Авы.

Но все это дало ей новый всплеск жизни. Ава стала ей дочкой, которой у нее никогда не было. И, по чистому совпадению, они обе разделяли любовь к сельской жизни, природе и животным. Да, у них была большая разница в возрасте, но это, похоже, не имело никакого значения.

С тех пор ЭлДжей провела много часов, недоумевая, как же такая женщина, как Ческа, сумела произвести на свет такого разумного, уравновешенного ребенка. Когда много лет назад Ческа улетела в Лос-Анджелес, ей даже не хватило совести позвонить Дэвиду и ЭлДжей, чтобы сказать, что с ней все в порядке. И Дэвид, и без того по горло занятый Гретой, только что вышедшей из комы, уже собирался лететь туда, чтобы привезти ее домой.

Но тут ЭлДжей в Марчмонт пришло письмо, написанное детским почерком Чески.

Отель «Беверли-Уилшир»

Беверли-Хиллз

90212

18 сентября 1962

Моя дорогая тетя ЭлДжей,

Я понимаю, что вы наверняка подумаете обо мне очень плохо, оттого, что я бросаю Аву. Но я очень много думала о том, что мне делать, и мне кажется, что сейчас я не смогу стать для нее такой уж хорошей матерью. Единственное, что я могу делать хорошо, – это играть в кино, и студия только что предложила мне заключить пятилетний контракт.

Таким образом, я, по крайней мере, смогу платить за содержание Авы и за ее будущее, но я буду очень занята, снимаясь в кино, и это значит, что на нее у меня совсем не будет времени. Мне пришлось бы взять няню, ну и, кроме того, я не думаю, что Голливуд – хорошее место для того, чтобы растить ребенка.

Я понимаю, что прошу очень многого, но мне бы хотелось, чтобы Ава осталась в Марчмонте и чтобы у нее было детство в этом чудесном месте, такое, о каком мечтала бы я сама. Вы позаботитесь о ней, тетя ЭлДжей? Мне всегда было так хорошо и спокойно, когда я была там с вами, и, я уверена, вы сможете