— Мы их усыновить. Мы не собираться. Чучаи и я жениться, но не официально, понимаешь? Мы думать, что быть бездетные, и ничего страшного. Идти битва. Идти война, которой мы не хотеть и от которой нигде не деться. Мы очень бедные, страна разрушенная. Так что мы не против быть только двое. А потом в первый месяц здесь мужчина привозить жена в родах три сутки, потерять очень много крови. Мама умереть. Отец уехать. Малыш жить и приехать домой со мной и Чучаи. Каждый наш ребенок был ребенок здесь, который нужен дом. Но мы не можем дом все дети здесь, которые нужен.

Рози отложила ложку, чтобы отдышаться, чтобы просчитать всю невероятность рассказа, не говоря о том, чтобы сидеть за столом с его героиней.

— Ты чудо!

— Я?

— Ты.

— Почему ты говорить?

— Ты ушла из дома, от своей семьи. Ты работаешь здесь, в этих условиях, год за годом, без сколько-нибудь существенного образования, оборудования и расходных материалов. Ты взяла к себе детей, которым была нужна семья, и сделала их своими. И все это — страдая от клейма… — Она запнулась.

— Катои, — подсказала нужное слово Кей. Рози послышалось в этом слове что-то кошачье. — Одна из вещей, которые обозначать мое имя, Кей. Переводить как ледибой, женщина-мужчина. Как вы говорить?

— Трансгендер, — голос Рози звучал сокрушенно, она даже сама это услышала и задумалась: почему?

— Но на самом деле не страдать клеймо, — добавила Кей.

— Ой, нет, я не имела в виду… — начала было Рози, но Кей тут же продолжила:

— Не так для Поппиклод, я думать. В Таиланд много катои. Нет большой значение. Мы все буддист. Есть карма. Есть жизнь. Есть просто еще один способ быть.

— Правда?

Это было самое потрясающее из всего, с чем сталкивалась Рози до сих пор в своем путешествии, даже если считать ту женщину, которая приехала в клинику в уже начавшихся родах и буквально скатилась наземь со слона.

— Буддистский путь, — пожала плечами Кей. — Прошлая жизнь одно, эта жизнь другое, следующая третье. Что ни случиться в прошлая жизнь, что сделать меня такой, это не моя вина. Все это знать. Я, моя душа, будем много тел, пока не закончить, некоторые мужские, некоторые женские, некоторые оба. Так что нормально. Никто нет дела до того, что у меня под штанами.

— А что… — Рози-клиницист боролась с Рози-благовоспитанной и победила, потому что слишком многое перевернулось с ног на голову. — А что у тебя под штанами, если ты не против моего вопроса?

— Как у Жаль-Ральф, у меня есть все оригинальные части, — улыбнулась Кей. На Рози произвело впечатление ее владение языком, допускавшее игру словами. — Многие клиники в Бангкок делать операцию, но в основном для иностранцев. Многие катои здесь оставлять. Какие части — не важно. Важно — это душа, как двигаться, как одеваться, как любить, как быть. Совсем как Поппи, я женская душа, так что для меня, или Чучаи, или сыновей, или дочерей, или для кого угодно не важно, что под штанами.

Логично?

Рози, лишившись дара речи, только кивнула. Говорить об этих вещах было трудно даже на родном языке, не то что на чужом.

— Так что ты просто…

Просто — что? Она и сама не совсем понимала, о чем спрашивает.

Но Кей кивнула.

— Я расти на север от Чианг Май. Даже не маленький городок. Деревня. Ферма. Но мой кузен катои, так что я знать, что это нормально. Потом в школе другие ученики катои. Показать мне как. Волосы. Одежда. Гормоны легко достать, если хотеть, но многие не хотеть. Просто меня достаточно. Для Поппи не так, я думать?

— Не так. — Рози покачала головой и жестко сказала себе, что было бы недопустимо разреветься перед этой женщиной, вместе с которой она всю вторую половину дня удаляла дробь из бока шестилетнего ребенка. — Совсем не так. Всем есть дело до того, что под штанами у Клода. Под штанами у Поппи. И многие из тех, кому есть дело, против. Вначале все знали, и это было небезопасно. Потом никто не знал, а потом они узнали, и это было еще хуже.

— Зачем хранить секрет?

— Потому что я ничему не научилась. Я же видела! Я видела, какие ужасы бывают от того, что это держат в секрете. Я видела, какие бури разражаются, когда этот секрет раскрывается. Но каким-то образом почему-то совершила ту же ошибку!

— Ошибка хорошо, потому что ты учиться, исправлять.

— Я не знаю, как, — призналась Рози.

— Срединный путь.

— У меня на родине никакого срединного пути нет. Ты мужчина — или ты женщина. Посередине ничего нет. Ты либо подчиняешься, либо скрываешься. Ты либо подчиняешься, либо не прав. Если одеваешься как женщина, ты должен быть женщиной, а если любая твоя часть не является женской, это ненормально.

— Не только срединный путь между мужской и женский. Срединный способ быть. Срединный способ жить с тем, что тяжело, и с теми, кто тебя не принимать.

— Как это сделать?

— Ты все время помнить: все есть перемена.

— Все — что?

— Вся жизнь. Ты никогда не заканчивать, никогда не завершать. Никогда не уже стать, всегда только становиться. Понимать? Жизнь есть перемена, так что всегда нормально, что ты еще не там. Есть так для тебя, и Поппи, и всех. Те люди, которые не понимать, меняться. Те люди, которые бояться, меняться. Нет никакого до и никакого после, потому что перемена есть то, что есть жизнь. Ты жить в перемена, в между.

— А это как сделать?

— Жить жизни — одна, другая, третья — и учиться. Продолжать пытаться. Находить срединный путь быть. Эта жизнь. Следующая жизнь. Находить свой путь.

Рози не была уверена, что сможет ждать так долго.

Кей улыбнулась:

— Знать историю Будды?

Рози покачала головой:

— Совсем как ты и Клод. Поппи. Совсем как все. История перемен, от незнание к знание, от невежество к просветление. Но просветление долго, брать много времени, трудное время. Если не долго, не приходить к просветлению. У Будды быть много жизней перед последней. В последней жизни Будда быть принцем. Понимать?

Рози понимала. Рози все понимала в историях о принцах.

— Очень безопасная жизнь во дворце, поэтому не знать о нищете, болезни, старости, смерти. Потом он выйти в мир и учиться. Потом он помогать. Это важная часть. Когда он учиться, он слушать и рассказывать, он помогать. Он оставить семья, оставить дворец, оставить быть принцем. — Рози согласно кивала. Эта часть истории звучала знакомо. — Он узнавать о мире и людях. Он медитировать, чтобы научиться быть. Он отказаться от вся еда и вода и дом, но тогда его тело слишком громкий, чтобы достичь покой, поэтому он снова учиться: слишком мало так же плохо, как слишком много. Он учить, рассказывать свою историю, помогать людям видеть истину. Он говорить: будь добрый и прощай, честный и делись. Он говорить: все меняться, так что нормально. Он говорить: срединный путь. Он просвещать. Вот такая история. Учиться ошибки, и исправлять, и рассказывать. От незнания к знанию. Даже Будда. Понимать?