— Будьте уверены, что оно доброе. Я выполнил вашу просьбу. Глеб Кириллович готов с вами встретиться.

Не знаю, должна ли я была этой новости обрадоваться, я только больше занервничала. Даже кашлянула.

— Когда?

— Прямо сейчас. Если вы подъедете к Вокзальной площади, вас там встретит машина.

— А на своей машине я не могу приехать к Глебу Кирилловичу? — с ноткой сарказма поинтересовалась я.

— Можете, конечно. Если согласны сами ехать в Нижний Новгород.

— В Нижний? — Я поневоле нахмурилась. — Глеб в Нижнем, не у нас?

— Вы же прекрасно знаете, Наталья, насколько маленький у вас городок. Все всё знают, все всё видят…

— Ну да, — проговорила я чуть слышно, пребывая в полном смятении от того, как скоро мне нужно принять решение, и насколько оно для меня важно.

Словно почувствовав мои сомнения, Паршин переспросил:

— Вы всё ещё хотите встретиться с Глебом Кирилловичем?

Я выдохнула.

— Да, хочу. Я сейчас подъеду.

Интересно, если я не явлюсь вовремя на работу, Юганов сразу меня уволит?

Наплевать.

Одна мысль о том, что через пару часов я увижу Глеба, меня здорово будоражила. Не знаю, чего я ожидала. Что мы встретимся с ним в кафе или ресторане, которых в нашем городе было наперечет? Но факт того, что мне придётся отправиться к нему на встречу в другой город, придала всему происходящему ещё больше таинственности, опасности и волнения. Я чувствовала себя если не преступницей, то чем-то сродни Мата Хари. Шпионкой. Осторожничала, выходя из своего автомобиля на Вокзальной площади, и торопливо нырнула в салон подъехавшей темной иномарки. Зачем-то поздоровалась с затылками впереди сидящих мужчин. У меня на автомате вылетело:

— Здравствуйте.

На меня даже никто не посмотрел и не обернулся. Я вздохнула, замолчала и стала смотреть в окно.

До Нижнего Новгорода ехать больше часа. Надо сказать, что довольно мало времени для того, чтобы подготовиться к встрече с Глебом. Непонятно почему, но мне хотелось плакать. Наверное, от того, что я вдруг поняла, что совсем не хочу с ним встречаться. Мне страшно с ним встретиться.

Несколько раз в моей сумке начинал беззвучно вибрировать телефон, я смотрела на экран, видела фотографию мужа, и мне становилось ещё больше не по себе. Телефон я, в конце концов, отключила. За окном мелькали деревья, деревья, взгляду не за что было зацепиться, и я не переставала волноваться. Я то и дело поднимала руку и теребила свободную прядь волос, что свисала вдоль щеки, затем себя одернула. Не хватало ещё предстать перед Глебом растрепой.

Как ни странно (хотя, наверное, совсем не странно), в Нижнем Новгороде Глеб проживал в той же гостинице, в которой мы останавливалась в ту единственную ночь, что провели вместе. Я прошла в холл вслед за своими сопровождающими, прошла мимо ресепшена и гостей гостиницы, с напряжением вглядываясь в широкие спины охранников, остановилась рядом с ними у лифта, ожидая, а на меня всё также не обращали внимания. Я была не слишком важным заданием для них. Привезти из районного городка непонятную девушку, которая молчит и вздыхает. Это тебе не грудью шефа защищать от пуль предателей.

Глеб проживал на самом верхнем этаже, в люксе. На этаже всего несколько номеров, довольно просторных, но не поражающих воображение интерьером. Никакой тебе лепнины, позолоты и роскошеств. Лишь несколько просторных комнат с мебелью, подобранной дизайнерами.

Дверь в сам номер для меня открыли, не подумав постучать, пропустили меня вперед. Я осторожно переступила порог. И, наконец, один из охранников подал голос и сказал:

— Входите. Глеб Кириллович скоро подойдет.

Откуда он знает, что Глеба в номере нет? Мы же только подъехали.

Уточнять и спрашивать ни о чем, я не стала. Вошла в номер, а за мной тут же прикрыли дверь. Я осталась одна в гостиной с панорамным окном. Огляделась. Совершенно не знала, что делать. Никаких личных вещей Глеба в комнате заметно не было, всё выглядело так, будто в номере только что побывала горничная и всё дотошно прибрала. Я сделала несколько шагов, посмотрела на одну стену, потом на другую, прошла к окну и посмотрела на улицу. По всей видимости, Глеб моего появления с нетерпением не ожидал. Занимался своими делами, а я, так сказать, лишь пункт в его сегодняшнем расписании.

Ждать пришлось больше получаса. Я присела на мягкий диван и поглядывала на часы. Сама не понимала, чего больше в моих взглядах — страха или нетерпения.

А потом входная дверь за моей спиной открылась, я так ждала, когда это произойдет, но все равно подпрыгнула от неожиданности. И со страхом обернулась.

Всё-таки со страхом.

На какие-то долгие секунды между нами повисло напряжение. Глеб вошел, закрыл за собой дверь, и остановился. Мы смотрели друг на друга в молчании. Конечно, в своих мыслях я собиралась присмотреться к нему, что-то прочитать по его взгляду, поймать эмоции, я ведь такая проницательная, по крайней мере, кажусь себе таковой, но, конечно, я лишь в растерянности уставилась на него, вдруг осознав, что понятия не имею, зачем приехала сюда. Что я собираюсь ему сказать, о чем просить? Я, можно сказать, не знаю этого человека, не знаю, на что он способен, и как отреагирует на мои слова. Не проще было бы остаться в привычной для себя обстановке, в знакомом окружении, и попытаться решить проблему там?

Но я приехала к Глебу.

— Хорошо выглядишь, — произнес он со знакомыми мне интонациями. И меня от тембра его голоса до мурашек пробрало.

Он тоже хорошо выглядел. Точнее, выглядел так, каким я его и помню. Статным, уверенным в себе, с открытым взглядом. И, судя, по деловому костюму, в Нижнем Новгороде он не отдыхал, а работал.

Я вдруг поняла, что Глеб, вроде как, комплимент мне сделал, а я всё молчу, молчу, только глаза на него таращу. Нервно кашлянула и проговорила:

— Спасибо.

Он прошел в номер, налил себе воды, на меня обернулся. Он меня рассматривал, с любопытством, и даже скрывать этого не хотел. Вот только никакого бурления крови от его взгляда я не чувствовала, потому что смотрел на меня Глеб ни как мужчина на женщину, он,