Скилл ответил, не поднимая головы:

– Если ты можешь меня убить, Придон, – убей. Можетбыть, я в самом деле заслужил… Не знаю. Раньше мне было все ясно, как и тебе.Но не теперь, не теперь… Если можешь, давай зайдем вон в тот дом. А потом тыможешь убить меня. Я сам подставлю тебе горло.

Страшная буря в груди, что терзала Придона, едва позволилауслышать его слова. Без слов, без чувств он пошел за братом. Так же безмолвно,не понимая, что делает, следом за ним перемахнул через высокий забор, прошли втени к боковой калитке для слуг. Сердце Придона снова облилось кровью: какнизко пал его брат – здесь ходят рабы, слуги, челядь! Ни один артанин, дажесамого низкого рождения, не позволит себе зайти с черного хода.

Скилл постучал с интервалами, за дверью послышались шаги.Дверь распахнулась, Придон уловил, как в полутьме замаячил и стал приближатьсяженский силуэт. В правой руке женщина несла разгорающийся факел.

Не видя затаившегося Придона, женщина бросилась к Скиллу,обняла свободной рукой за шею… Первым безумным порывом Придона было выскочитьиз тени и вонзить нож в обоих. Он скрежетал зубами, пот выступил на лбу и потекв глаза ядовитыми струйками.

Он видел, как Скилл осторожно отстранил женщину, сказал ейтихонько:

– Прости, но наша тайна раскрыта… Придон, заходи.

Не убирая ладони с рукояти ножа, Придон вступил в полосусвета. Женщина ахнула, тонкая рука задрожала. Скилл поспешно перехватил факел,обернулся к брату.

Женщина в ужасе смотрела на обнаженного до поясамускулистого артанина. В лице его она увидела смерть. Беспощадную, неумолимую.Глаза смотрят с ненавистью, пальцы на рукояти ножа вздрагивают от напряжения.

– Войди в дом, Придон, – сказал Скилл. – Апотом мы в твоих руках.

– Вы уже сейчас в моих руках, – процедилПридон. – А рука моя – карающая рука моей родины!

Скилл молча повел через плохо освещенное помещение, дальшепошли богатые комнаты. Светильники бросали мягкий свет на изящные статуи избелого мрамора, из стен выступали красивые барельефы.

Потом поднялись по широкой лестнице на второй этаж. Скиллшел молча, не оглядывался, ненужный факел рассыпал красные трепещущие искры.Широкие медные светильники давали чистый ровный и спокойный свет.

На втором этаже оказались в широком зале, откуда три двери вразные стороны. Скилл наконец загасил факел, пошел прямо. Придон чувствовал,что устрашенная женщина идет следом. Странно, даже не пытается позвать напомощь слуг, охрану, в таком доме должно быть немало воинов.

Эта комната оказалась небольшой, уютной. Повеяло чем-тодавно забытым. Придон повернулся и сразу увидел у самой стены детскую кровать.В нем, прикрытый одеялом до подбородка, спал мальчишка.

Скилл приблизился к кроватке. К изумлению и негодованиюПридона, старший брат опустился на колени, нежно взял в огромную ладонь тонкиерозовые пальчики. Подержал, тихо коснулся губами, поднялся. Лицо оставалосьбледным, в глазах блестели слезы.

Женщина подошла сзади, обняла нежно и ласково. Скилл сказалтихо поверх головы ребенка:

– Это мой сын, Придон. Теперь ты можешь убить нас всех.

Придон молчал, слишком оглушенный, чтобы даже шевелиться.Скилл выждал, но Придон не двигался, и Скилл, продолжая обнимать женщину, вывелее из комнаты.

Придон вышел следом, машинально прикрыл дверь.

– Как это могло? – спросил он сдавленно. –Как ты мог? Ты же… артанин!

Скилл сел на роскошный диван, что так контрастировал с егогрубым плащом простолюдина. Женщина опустилась рядом. На Придона она стараласьне смотреть, по ее прекрасному, белому как мрамор лицу катились слезы, авлюбленный взгляд не отрывала от лица Скилла.

– Я был молод и свиреп, – произнес Скиллтихо. – Я знал только кровавые забавы, любил свист стрел и звон оружия.Треск пожаров и крики умирающих врагов были моей самой сладкой музыкой. Нокогда я встретил Валенсию, меня поразило святое безумие!.. Я бросил все, я ушелтайком в Куявию, я сумел завоевать ее любовь… Но все было тайно, ибо нашистраны воевали, и о муже из Артании нельзя было и подумать. Затем однажды яполучил от нее письмо, что она решила выйти замуж за бера Гицула, знатноговельможу, могущественного своей родней, богатствами и землями. Я обезумел отревности, метнулся к ее дому, но ее уже и след простыл!..

Женщина вздрагивала и прижималась к груди Скилла.

Для Придона было яснее ясного, все куявы – грязные продажныетвари, а Скилл продолжал глухо, и лютая мука звучала в его тихом голосе:

– И тогда я проклял ее, проклял женскую неверность,проклял все!.. И снова возглавил отряд самых свирепых воинов. Снова совершалнабеги, снова жег, убивал, уничтожал, разрушал без счета. Прошли годы, и вотоднажды… помнишь, мы ехали по этой же улице? Все эти годы этот богатый дом былзаперт. Но тогда мне почудилось, что в нем живут люди… Вечером я снова поехалмимо этого дома, пока вы с Аснердом и Вяземайтом веселились в корчме. Да, в домвернулись слуги, начали убирать, чистить, ремонтировать, приводить в порядок.Больше ничего я не увидел. Потом мы встречались с куявским тцаром, ты взялсяотыскать меч… Словом, когда мы снарядили тебя и отправили с Олексой и Туром, я,как будто зачарованный, снова вскочил в седло и помчался в сторону Куявии.Наверное, я не только выглядел, но и был безумным… На этот раз я увидел средислуг одного из старых, которые служили ей еще в те времена. Ты бы видел, скаким презрением он посмотрел на меня! Узнал, посмотрел и отвернулся! Этотжалкий куяв!.. Как я не убил его сразу, не понимаю… Наверное, потому, чтоошалел от такой наглости слуги, который к тому же не просто слуга, а еще ивечно трусливый куяв. Схватил его, тряхнул, прорычал, что сейчас распорю его,как хозяйка распарывает на столе жирную рыбу…

А ты знаешь, что этот трус, этот слуга и – хуже всего,куяв! – мне ответил?

В тихом голосе Скилла звучал страшный крик, который мог бырушить стены. Женщина вздохнула, прижалась крепче.

– Он мне ответил, – продолжил Скилл мертвымголосом. – Он мне ответил… Я никогда не забуду, что ответил мне старыйжалкий куяв. Он сказал мне в лицо, что иного не ждет от труса и подлеца,который позорно бросил его госпожу, соблазнившись на деньги какой-то там дочкимелкого вождя горного племени!

Женщина вздрогнула, ее руки вцепились в Скилла крепче,словно боялась потерять его снова.

– Я все понял сразу, – прошептал Скилл. –Понял, какой я был дурак… Я тогда верил людям. Просто верил. А какой-томерзавец, какой-то… он составил подложные письма: ей от меня, что бросаю радидругой, а мне сообщили, что она вышла замуж за этого бера… На всякий случай еев самом деле увезли в другой конец страны. Там к ней несколько раз приезжали«свидетели», рассказывали, как я счастливо живу со своей женой. Она все равноне сдавалась, много раз посылала ко мне людей с письмами, чтобы объясниться,умоляла меня не бросать ее…