– Несчастный? – переспросил он задумчиво. –Не скажите, Ваше Величество… Иргильда фыркнула:

– Да ты посмотри на него!

– Свойство любви в том, Ваше Величество, –осторожно сказал Барвник, – что она дает благо именно тому, кто ееиспытывает…

Иргильда нахмурилась, голос ее прозвучал брезгливо:

– Что-то говоришь непонятно. Маг поклонился, сказалсмиренно:

– Простите, Ваше Величество. Я привык разговаривать стцаром, а он меня понимает.

Она фыркнула, ушла в сопровождении фрейлин и Горасвильда.Барвник с непонятным выражением смотрел вслед. Когда никого не оказалосьвблизи, с губ его сорвалось горькое:

– Что знает о любви тот, кто не презирал именно того,кого любил?

А Придон двигался через зал, почти ничего не видя передсобой. Перед глазами непрошено появилось и не хотело исчезать счастливое лицоСкилла. Таким он никогда не видел сурового брата. В глубине черных глаз, где онвсегда видел готовность подраться, вступить в схватку, сломить противника, вглубине черных, как поспевшие ягоды терна, глаз, в которых всегда готово вспыхнутьбешенство воина, вчера он видел дивный чистый свет!

Это не портило брата, еще как не портило. Он стал еще выше,сильнее, краше, теперь похож на спокойного уверенного в себе бога воинскихзабав. Но ведь с Куявией не то что воюют, но… Нет, и это не то. При чем тутвоюют или не воюют. Но та женщина – знатного рода, у нее здесь дворец, –слуги… Тайком не увезешь, знатные люди у всех на виду… Он едва не сбил с ногЧерево. Тот отскочил, ухватил за рукав.

– Куда прешь? У меня для тебя новость.

– Ну?

– Тцар возвращается. Уже прискакали гонцы, велят к егопоявлению готовить ванну с горячей водой, собрать на стол.

– Итания? – выдохнул Придон.

– Будет вот-вот, – сообщил Черево довольно. –Сперва ванна, пир, потом пообщаемся. А ты куда? Придон признался с бьющимсясердцем:

– Хочу просто поговорить со старым магом. Тем, которыйоднорукий. Он должен знать много… А мне так хочется узнать о волшебном оружии,о зачарованных конях…

Черево похлопал себя по животу. Придон ожидал, что снова опирах и забавах, но бер вдруг посерьезнел, сказал очень задумчиво:

– Волшебное оружие, зачарованные кони… В самом деле, оттой древней эпохи осталось много вещей… Гораздо больше, чем знают. Далеко невсе волшебные, как думают! Ведь те древние люди пользовались и простыми чашкамида кружками, сидели за простыми столами, а не только за волшебными. Но в то жевремя знаем, что у правителя земель Вантит есть дивная птица, перья как жар, аголос слаще меда. Кто слышит эту птицу, забывает все печали. Если человектвердо задумал себя лишить жизни, стоит послушать эту птаху, он уходит с жаждойжить и трудиться. Еще у владыки горного княжества Барбусии, это клочок землимежду нашей Куявией и вашей Артанией, есть чудесный конь, что может мчаться поводе, как другие кони скачут по земле. У северного вождя Тора есть необычныймолот, что, куда бы тот его ни бросил, всегда возвращается к хозяину. Нашповелитель, когда был в гостях у Тора, попросил позволения бросить… так я емупотом вправлял кисть, когда он ловил летящий обратно. Знаем о копье, чтопробивает любые стены. Таких копий, кстати, найдено четыре, и все испробованына городской стене толщиной достаточной, чтобы по верху прошли три солдата… Чтоеще? Знаем про чудесные ларцы, про мечи, жезлы – как из волшебных деревьев, таки простых, но зачарованных… Есть много видов разных браслетов, а уж колец так ивовсе видимо-невидимо! Понятно, их не снимают даже при купании или в постели сженщиной, так что всю мощь магии всегда старались воплотить в кольца… Все этособирать не пересобирать! Не на одно поколение героев хватит подвигов.

Голова Придона шла кругом, не думал, что на свете столькочудесного, необычного, что от мира дивов осталось так много.

Черево заметил его потрясение, сказал с усмешкой:

– Это еще что!.. А сколько от мира дивов осталось…нерукотворного? К примеру, на востоке отсюда в горах растет дерево, отведавсока которого в течение недели, человек…

Звонкие радостные звуки труб прервали его снисходительнуюречь. Через зал пробежали замешкавшиеся слуги. Кто-то на ходу напяливалкрасочную одежду с драконами на полах, кто-то на бегу надевал шапку спавлиньими перьями.

– Тцар прибыл, – выдохнул Черево. – Прости,мне надо идти. Тцара должны встречать самые знатные.

В голосе бера звучала и перехлестывалась через крайгордость, он-де приобщен к числу этих самых-самых, но понятно же, что есликто-то из знатных и сильных не встретит, то, значит, считает себя равным,что-то замышляет, такого надо быстро в подвал, порасспрашивать, клещами сдираякожу, а потом и на кол, даже если вина не доказана.

– Я с тобой, – сказал Придон твердо.

– Опять? – испугался Черево. Внезапно смягчился: –Ладно, дал слово – держи, а не дал – полезай в кузов! Пойдем, теперь уже головуне срубят.

Иргильда брезгливо морщилась, народ слишком уж радостнойтолпой валит из дворца к дороге. Подумаешь, зрелище: тцар возвращается с охоты!Барвник тоже двинулся было в ту сторону, но Иргильда произнесла железнымголосом:

– Куда?

Барвник пожал плечами.

– Встречать тцара и повелителя…

– Наш супруг повелел вам, – сказала Иргильда снажимом, – в свое отсутствие служить мне.

– Но он же…

– Еще не прибыл, – отрезала она. – Извольтебыть!

Да-да, быть на месте.

Она указала пальцем на место, что очень напоминало место упорога, на которое указывают взятому в дом из жалости приблудному псу.

А молодой Горасвильд засмеялся.

– Он хотел присоединиться к этим двум! Вы толькопосмотрите…

Им сверху было видно, как в пестрой толпе, возвышаясь наголову, двигается могучий артанин. Голый до пояса, он резко выделялся, какростом и могучим сложением, так и свирепой красотой дикого зверя: блестящаяздоровая кожа, бугристые от мускулов спина и плечи, иссиня-черные волосы, тугоперехваченные металлическим обручем.

Артанин раздвигал народ, как бык раздвигает стадо овец, дажене замечая сопротивления, а за ним спешил человек в пестрой одежде.

– Это ж Черево, – воскликнул молодойГорасвильд. – Что-то слишком близко сдружился! А раньше артан ненавидел.

Барвник заметил хмуро:

– Он и сейчас ненавидит. Но этого варвара трудно не уважать.Даже не любить… трудно. Он благороден, даже если это идет ему во вред. Я немогу представить на его месте куява.

Иргильда несказанно удивилась.

– Вы, маг тцара, сказали слово в защиту этого…сумасшедшего артанина? Или мне послышалось?