Пока что не нашедшая способ проникнуть внутрь агентура доносит сведения, что некоторое время, примерно три-четыре месяца, ничего не получалось, но потом король вмешался лично и теперь англичане не закупают мушкеты и пушки, их армия снабжается полностью за счёт государства, что является нехорошим звоночком для Таргуса.

Франки тоже не хлопали ушами, поэтому кардинал Флёри, до сих пор крепко держащий короля за задницу, посоветовал тому построить крупную мануфактуру близ города Э, что в Нормандии. Денег выделили немерено, для чего ввели дополнительный налог, ограбивший страну на несколько миллионов ливров, опоясав город Э высокой и тонкой стеной, доставив туда выкупленные мануфактуры нужного профиля и, вроде как, создав условия для массового производства мушкетов и пушек, франки развели там эталонную шпиономанию, учась у лучших, поэтому агенты Таргуса тоже не могут проникнуть в город. Пока что.

Карл VI, кайзер «Священной Римской империи», тоже создал свой промышленный центр, для чего ограбил приобретённые территории Боснии и Герцеговины, а также вложил контрибуцию от османов. Клостернойбург, город, выбранный кайзером, был обнесён стеной, территорию его объявили запретной для кого угодно, туда под конвоем поступают ресурсы и провиант, а выходят готовые изделия, совсем как у «Промзоны» Таргуса.

Сам он понимал, что хоть десять тысяч мастеров за стеной закрой, если не будет понимания перспективной технологии, то толку не будет. Но проблема в том, что понимание было: информация, особенно на ранних этапах становления «Промзоны» утекала, по крупице, по грану, но утекала, поэтому промышленная мысль ключевых стран Европы обогатилась и они начинали не на пустом месте. Будь Таргус королём англичан или франков, он бы имел в десять раз больше преимуществ и уже добился бы существенно большего. Разворачивание производств происходило бы многократно быстрее, легионы разворачивались бы в десятикратных объёмах, то есть не жалкие десятки тысяч, а сотни тысяч. И к текущему моменту вся Европа была бы уже под его чутким руководством на устойчивом пути к романизации. Но увы. Начинать ему пришлось с очень малого.

Официально Таргусу уже одиннадцать лет, рост его, по последним замерам, 151 сантиметр, а вес достиг отметки в сорок один с половиной килограмм. Всё это даётся ценой изнурительных тренировок и жесткой самодисциплиной. Организм его не стремился к развитию, поэтому приходилось его перебарывать и есть невкусную, но очень питательную еду, подвергать тяжёлым тренировкам и жёстко соблюдать самостоятельно установленный режим.

– Петер, зайди ко мне, – позвал его, идущего по коридору в направлении своей комнаты, Карл Фридрих.

Таргус сменил направление движения и оказался в кабинете курфюрста.

– Садись, – Карл Фридрих, изрядно поддатый, сидел за своим рабочим столом и читал какое-то письмо. – Пришло сегодня утром. Это приглашение от кайзера посетить бал в Вене. Зовёт меня, тебя и Елизавету Александрину.

– Не ко времени, – махнул рукой Таргус. – Скажи, что мы заболели и не можем приехать.

– От таких предложений не отказываются, – покачал головой Карл Фридрих. – Там произойдёт твоё официальное знакомство со своей невестой.

– Я никуда не поеду, – вздохнул Таргус. – Слишком много дел у меня в «Промзоне», ещё и шестой легион комплектуем, никто не хочет продавать нам новобранцев, а добровольцы идут слишком медленно. Я должен заняться этим вопросом до уборки урожая этой осенью. И жена твоя… снова в положении.

– Она намерена ехать, – улыбнулся Карл Фридрих. – Я не смог её отговорить.

– Почему она узнаёт об этом раньше, чем я? – спросил Таргус.

– Если бы ты не пропадал в Эгиде и «Промзоне», узнавал бы всё раньше, – резонно отметил курфюрст. – Но ладно, можешь не ехать. Скажу, что ты простыл.

– Когда выезжаете? – поинтересовался Таргус.

– В июне, – ответил Карл Фридрих, достав из-под стола новую бутылку вина.

Бутылка из мутно-зелёного стекла, произведённая в «Промзоне», с характерным звуком освободилась от пробки и содержимое её наполнило стеклянный бокал.

– Я дам вам в поддержку манипулу гренадёров, – произнёс Таргус. – Возьми побольше своих гвардейцев.

– Я не дурак, чтобы подвергать себя и жену излишней опасности, – нахмурился Карл Фридрих. – Разумеется, что я возьму побольше охраны.

– Вот и замечательно, – кивнул Таргус. – А знакомство с моей будущей женой проведём в следующем году.

//Курфюршество Шлезвиг, г. Эгида, 22 июня 1739 года//

– Ваша Курфюршеская Светлость… – в кабинет Таргуса вошла Зозим Александриненсбугская. – У меня…

– Ты неправильно обратилась ко мне, – Таргус, писавший новый указ от имени Карла Фридриха, отметил не соответствие.

– Ваш отец… И мать… – Зозим чувствовала себя неловко.

– Что случилось? – напрягся Таргус.

– Карета… – Зозим обошла стол и встала на колени перед креслом Таргуса. – Они мертвы, Ваша Курфюршеская Светлость…

Таргус молча и пристально смотрел на склонившую голову Зозим, положившую руки на его правую ногу.

– Как? – спросил он жёстким тоном.

– Агент на месте докладывает, что под мостом через Эльбу был заложен мощный пороховой заряд, – начала доклад Зозим. – Скорее всего, кто-то сумел похитить хлоратит со стройки канала. Подрыв обрушил мост в реку, Его Курфюршеская Светлость успел вынырнуть, но затем снова нырнул, вероятно, за женой… И не вернулся. Их тела уже обнаружили и везут в Шлезвиг…

– Проклятье… – Таргус закрыл лицо руками.

Он уже успел привыкнуть к Карлу Фридриху. Пусть он и не был его настоящим отцом, они даже отдалённо не походили друг на друга, внешне и характером, но он оказался неплохим человеком, особенно для германца. Было искренне жаль его.

– Мне очень жаль, мой господин… – вероятно, очень искренне сказала Зозим.

Таргус молчал некоторое время.

– Это осложняет ход наших дел, – произнёс он наконец. – У меня на шее теперь двое малолеток, а также курфюршество, которое придётся полноценно принять.

С «братьями» нужно что-то делать, бросать их на произвол судьбы будет не этично хотя бы из уважения к Карлу Фридриху.

– Итак, Зима, – Таргус поднял недобрый взгляд на свою ассистентку, которая удивилась резкому изменению эмоционального состояния своего патрона. – Это явное объявление войны, только я ещё не знаю наверняка, кто мне её объявил…

В дверь деликатно постучали.

– Ваше Светлейшее Высокородие, – заглянул в помещение гренадёр из личной охраны Таргуса. – Письмо от кайзера.

– Давай его сюда, – Таргус протянул руку.

Гренадёр передал письмо. Таргус внимательно осмотрел его и заметил признаки, что его вскрывали. Нет, при беглом взгляде оно выглядело как не вскрытое, но опыт агента Арканиума быстро выявил подлог: едва заметные следы действия влаги свидетельствовали о применении небольшой водяной бани.