когда они ждали вертолет горноспасателей, вызванный Гектором, а сами пытались докричаться до Адиля и Вероники, погребенных под обломками скал. Но лишь тишина отвечала им. Катя с болью думала о женщине, отравительнице сестры и жестокой убийце, подверженной приступам неконтролируемой ярости, поверившей в реальность «клада» до исступления. И об уйгурском принце-Шаде, верном и ужасном слуге Темного предка, процитировавшем внезапно в своем последнем обращении к нему слова Гамлета об «очах моей души». Они теперь покоились вместе в одной каменной могиле. Насколько опасны алчность и легковерие? И где грань между верой и чистым фанатизмом? Способны ли интеллект и просвещение поставить ему заслон?

Всю ночь они жгли костер – знак для вертолета, но горноспасатели прилетели лишь на рассвете. До их прибытия полковник Гущин выбросил ружье «Ремингтон», его подхватил и унес мутный поток нового водопада. Гектор и Катя не остановили его. Вертолет смог приземлиться лишь на опушке плохого леса, и горноспасатели добирались до уступа пешком. Затем они все вместе обследовали завал – долго, тщательно, снова окликая погребенных по именам. Вертолет поднимался в воздух и кружил над местом взрыва, передавая по связи спасателям: никаких следов пропавших людей, огромный завал, он теперь уже останется навечно. В сумерках все поисковые работы прекратили. Гектор, Катя, полковник Гущин и Горбаткин вместе со спасателями спустились к опушке леса. У вертолета их ждал проводник на лошади, целый и невредимый – и в стельку пьяный. Пока шли, Гектор успел подзарядить свой мобильный и телефон Гущина через пауэрбанк, хотя его ресурсы тоже находились на пределе. Проводник отправился вниз верхом, а они все погрузились в вертолет горноспасателей, и он доставил их в нижний лагерь. Утром туда нагрянули казахские стражи порядка. Они дотошно допросили их всех об обстоятельствах катастрофы в горах. К счастью, у них четверых ночью у костра в ожидании вертолета было достаточно времени договориться о своих общих показаниях казахской полиции с минимумом информации о происшедшем и о тайне грота. Полковник Гущин, представившись коллегам официально, сразу передал им видеозапись признания Адиля Кашгарова в убийстве Абдулкасимова и инженера Шахрияра. Правда, прежде он лично тщательно отредактировал видео и сильно его сократил. А видеозапись признания Вероники, пересланную ему Гектором, Гущин от казахских коллег утаил. Гектор же вообще стер это видео у себя в мобильном. Катя не вмешивалась, размышляя: они все сейчас невольно оказались на стороне уйгурского принца, охраняя тайну замурованного грота от посторонних? Или ими движут иные причины? Все же они не дома, они – путешественники в чужой стране со своими законами и порядками. Следует проявлять осмотрительность и осторожность. Полковник Гущин, опытный в подобных делах, оставляет за собой право распоряжаться признанием Вероники. Однако им еще неизвестна позиция проводника, свидетеля всего случившегося в горах. Что расскажет он местным полицейским? Уйгур Имин Хислат повел себя мудро: «У меня всю память взрывом отшибло, не помню я вообще ничего», – молвил он стражам порядка, качаясь на нетвердых ногах. После отъезда полиции из лагеря Гектор щедро с ним расплатился и поблагодарил его.

Они быстро свернули лагерь и спешно повезли орнитолога Горбаткина в аэропорт. Казахские силовики скоро свяжутся с коллегами из Киргизии, чтобы узнать подробности об арендованной им машине. Несмотря на видеозапись признания Кашгарова в убийстве Абдулкасимова, орнитолога ожидают долгие и серьезные разборки с правоохранителями сразу двух государств. Его пока не задержали, отпустили, но расслабляться не стоит. Лучше скорее покинуть страну. Гектор прикинул: ближайший к Комирши аэропорт не в Алматы, а на Иссык-Куле в Киргизии. В отличие от Каракола, туда все еще летают прямые рейсы из Москвы, возят туристов на озеро. Им предстоит всем вместе возвращаться на Иссык-Куль, вновь пересекая границу. В пути беспечный Горбаткин о своих проблемах с законом особо не переживал, он оплакивал погибель величайшего открытия века:

– Все пропало! И ни фотографий, ни видео у меня не осталось из-за разбитого пулей телефона!

Гектор утешил его:

– Я отснял несколько фоток внутри грота, дарю тебе, Сева, владей.

Горбаткин испустил вопль восторга, узрев фотографии полного скелета мегантропа. Попросил мобильный Гектора и написал Адели Викторовне, послал ей снимки. Хранительница оссуария ответила лаконично: «Обсудим в музее, возвращайтесь!» Горбаткин, не выдержав искушения, сразу запостил пару фотографий на форум любителей-криптозоологов: проверить реакцию. И расстроился, сник.

– Коменты посыпались: фейк, подстава, – объявил он скорбно. – Не верят! Косные, недалекие…

– Жалкие, ничтожные личности! – голосом Паниковского подхватил Гектор. – Севочка, се ля ви.

– Несмотря на нашу жесткую дискуссию на Симоновом валу, я безмерно благодарен судьбе, подарившей мне встречу с вами. – Горбаткин обвел их всех взглядом в машине. – И возможность найти грот Велиантова и его друзей. Великое открытие все равно состоялось, пусть мир и не узнал о нем.

– Плюс-плюс[29]. И много sorry за тот мой наезд, – в серых глазах Гектора сверкали искры-чертики. – В качестве компенсации от меня тебе новый ночной «двуглазый».

– Спасибо, буду рад экипировке, я же свою в машине бросил, – вздохнул Горбаткин. – Федор Матвеевич, а за мной для вас, нашего соседа по Никитскому переулку, экскурсия по всей альма-матер. Покажу вам хранилища, куда никогда не ступала нога чужака!

В этот момент у полковника Гущина зазвонил мобильный.

– Федор Матвеевич, вы в отъезде, путаница с часовыми поясами, а у нас новости! – раздался голос криминалиста-эксперта. – Мы наконец-то разобрались с содержимым капсул. Правда, выводы неоднозначные. Везде оказалась не горная порода, а костные останки, окаменелости со следами воздействия огня. Из-за сильных повреждений они не подлежат точной идентификации. Все раздробленно, обожжено огнем. Но мы все же попытались соединить их, понять хотя бы приблизительно, с чем имеем дело.

Они все слушали, затаив дыхание – итак, что же забрал профессор Велиантов из грота?

– Выводы экспертизы? – коротко спросил полковник Гущин.

– Вроде бы части указательного пальца неизвестного примата, – осторожно ответил криминалист-эксперт. – Но, судя по размеру, палец должен принадлежать какому-то гиганту. Совершенно фантастическому существу. Короче, я вас должен огорчить. Перед нами некий розыгрыш. Фейк.

Полковник Гущин поблагодарил коллегу, дал отбой. Они переглянулись. Горбаткин, однако, моментально воспрянул духом.

– Федор Матвеевич, а полиция-сосед не могла бы отдать зоомузею-соседу сей «фейк»? – осведомился он. И Гущин кивнул.

Они добрались до аэропорта среди ночи, купили Горбаткину билет на ближайший утренний рейс до Москвы, а себе – на следующий день. Им еще предстояло уладить дела в Караколе – вернуть арендованный джип, оборудование и расплатиться с хозяевами гостевого дома. Рассвет они встретили на Иссык-Куле. Гектор специально свернул на шоссе вдоль озера. У гостевого дома их ждал заспанный сын хозяев – Гектор списался с ним еще в аэропорту. Он вручил Гектору ключи от своего рыбацкого катера, приспособленного для прогулок туристов, качавшегося у дощатого причала.