– Да я там снял домик у одних… –уклончиво ответил Антон. – За ней присматривают. Молоко свое, куры свои.Ей полезно.

– Ну, хорошо, – Рита кивнула. –А это далеко от вашего вонючего городишки? Как там насчет экологии?

– Насчет экологии там как надо, потомучто от нашего вонючего городишки это километров двести пятьдесят.

Он накинул вдвое, отчаянно надеясь, что Риткане захочет тащиться в такую даль, и она в самом деле уставилась на него чуть лине с ужасом:

– Иди-и ты! Я не хочу никуда ехать, и такскоро сутки мотаюсь туда-сюда, устала как собака.

Дебрский мгновенно подрулил к тротуару:

– Ну и не езжай.

Она уставилась на него недоуменно:

– То есть как?

– Молча. Можешь выйти здесь.

– Да ну, глупости, – сердито сказалаона. – Никуда я не выйду, ищи тебя потом, свищи. Но на кой черт ехать заЛапкой ночью? Давай вези на свою хазу, там поспим, а утром ты ее привезешь.

Мелькнула мысль: а может, и правда отвезти еедомой, оставить там, а самому опять рвануть в Карабасиху? Сделать одно дело, азатем уж разбираться со всем остальным… Нет, что за чушь лезет в голову? Онпотеряет час, а то и больше, мотаясь по огромному городу туда-сюда. А потом,скорее всего, вообще все дело сорвется, когда Рита войдет в квартиру и увидиттам явные следы пребывания женщины. Даже не пребывания, а постоянного обитания!Еще догадается, что Антон женился. Такое устроит, что он потом и к полудню невырвется из города. А в Карабасиху надо попасть сегодня, чем быстрей, темлучше!

– Нет, я должен быть там сейчас. Этистарики приболели и просили забрать Лапку, – ожесточенно импровизировал онна ходу. – А завтра у меня безумный день, ни минуты спокойной не будет.

– Ну, тогда поехали, что жподелаешь, – пожала плечами Рита. – Надо, значит надо.

Дебрский неохотно тронул автомобиль с места.Ч-черт, вот черт! Что же теперь делать?

– Ты даже не спросишь у меня, как яжила-поживала, – обиженно пробормотала Рита. – Мать говорила, тыраньше звонил, а потом бросил.

– Никак не пойму, ты в отпуске, что ли? –зло спросил Дебрский. – Или там отпусков не дают? А может, сбежала?

О, как было бы великолепно, скажи она – да,мол, сделала ноги до срока. Он бы подвернул к первому же посту автоинспекции ис чистой совестью сдал беглую преступницу Маргариту Дебрскую, осужденную занепредумышленное убийство на пять лет лишения свободы, однако почему-тозамаячившую в его жизни уже через три года. Но это наивные мечты, конечно.

– Почему сразу – сбежала? У нас такогоуговора не было. У нас был уговор, что я отмотаю от звонка до звонка. Я так исобиралась, даже ни разу писануться не пыталась – ну, выслужиться передначальством, до срока заработать освобождение, – пояснила она, поймавкосой, недоумевающий взгляд Антона. – Татуировочку сделала себе на левомплече… Мы там все кололи татуировочки кто во что горазд, но у тех, у кого домадети остались, что-нибудь душевное: на пояснице аист с ребенком на спине илиголовка детская на руке. А у меня вообще – хоть рыдай: «Любовь и нежность»,потом написано – «Антон» и дата: 2001 год. Я ж должна была выйти в 2001-м.Однако кто ж знал, что амнистию объявят?

Амнистия, значит… Недаром Инна так опасаласьэтой амнистии! Но дальше опасений дело не пошло. Они слишком закрутились сосвоими делами, чтобы проверить, кого освобождают. Нет, помнится, Инна что-тотакое говорила, будто убийц амнистия не коснется. Но раз так, каким же образомосвободилась Ритка?

– Да, мне повезло, – самодовольнокивнула та, словно подслушав его мысли. – Вообще-то с моей статьейвыпускали, только если совсем хреново со здоровьем. Чтоб ты знал: у меня теперьпрогрессирующая чахотка. А также злокачественная фиброма. – И злораднорасхохоталась, словно учуяв, как радостно встрепенулось сердце Дебрского: –Рано радуешься, сволочь. Конечно, зона не курорт, однако все это липа. Помоглидобрые люди, они ведь даже в тюряге есть.

– Добрые люди? – Антон резкообернулся к ней. – Ты имеешь в виду, что за все это… за амнистию, засправки… заплатила?

– А что? – повернулась Рита с такимотвратительно-невинным видом, что Дебрский едва удержался, чтобы не ударить еев лицо. – Вполне бы могла и заплатить. Я теперь богатая женщина, развенет? Мать говорит, деньги приходили регулярно.

– Да, я исполнил все, что обещал, –кивнул Антон. – У тебя на счету пятьдесят тысяч долларов. – И невыдержал, сорвался: – Так какого же черта ты сюда притащилась? Чего тебе ещенадо?!

– А ты на меня не ори! – завизжалаРитка так пронзительно, что у Дебрского заломило в ушах. – Договорщикнашелся! Бумажки бездушные переводил, а мне хоть бы одну дачку с воли кинул!Вертухайки на меня как волки рычали, я же нищая была, ничем им голодные пастизаткнуть не могла! Чего тебе еще надо, главное! Много чего, чтоб ты знал! Этиполста тысяч – копейки по сравнению с тем, что мне пришлось вынести. Да меня впервую же ночь бабы в камере изнасиловали самым зверским образом: засунули впромежность бутылку и давай волтузить! Это уж потом я кое-как научилась за себястоять, а сначала лизала щелки всякой суке, кто побольнее за волосы схватит. Дая за эти годы только раз за мужика и подержалась… Настоящий был хрен, не четатвоему стручку! Сделал он, видишь ли, все, что обещал! Ты мне со своей Кошкойчто обещал? Как выйду, получу деньги. А я их не могу получить, ты же их насрочный вклад положил, чтоб только через пять лет взять! Что ж мне, обратно втюрягу возвращаться? Там хоть кормят, а тут – ложись и помирай!

– Да тише ты! – простонал Антон,чувствуя, как его начинает бить мелкая, противная дрожь, как слабеет тело – такбыло всегда, всю жизнь, стоило Рите начать орать и визжать. – Какогочерта? Я ведь это ради твоего блага сделал. У Катерины Ивановны то один мужик,то другой, ну сама посуди: повытаскали бы они из нее эти деньги, ты вернуласьбы к разбитому корыту – что бы делала?

Его взгляд упал на приборы, и у Антонаперехватило горло: под двести идет! Дорожные указатели мелькали так, что неразглядеть. Господи, да ведь он и Балахну проскочил на такой же безумнойскорости, даже не заметив городка. И если его кто-то пытался остановить,какой-нибудь бессонный автоинспектор, Дебрский не заметил и его. Вот будетсюрприз, если на посту возле Горьковского моря его задержат за превышение!Тогда всему конец… всему!

Нет, хватит. Эта Ритка свела его с ума. Надонемедленно избавиться от нее – любым способом.

Он подрулил к обочине, и Рита беспокойнозавозилась:

– Чего ты? Чего остановился?