Эрен приподнял бровь:

– И с каких это пор тонкости закона имеют для тебя значение?

Тави усмехнулся:

– Закон меня не беспокоит. Если только он не будет путаться под ногами.

Эрен фыркнул:

– Кажется, мы еще вчера старались избежать встреч с забияками во дворе Академии. А теперь к нам приближается армия канимов. – Он пристально посмотрел на Тави и вздохнул. – Хорошо, я с тобой.

Тави кивнул:

– Спасибо.

Эрен кивнул в ответ.

– Скажи Магнусу, чтобы нашел для тебя хорошую лошадь, – сказал Тави. – И доспехи. Возможно, сегодня мне потребуется посланец, и я хочу ему доверять.

– Конечно, – сказал Эрен.

– И… – Тави нахмурился. – Если дела здесь пойдут не лучшим образом, Эрен, ты должен будешь уйти. И рассказать о том, что произошло, Гаю.

Эрен молчал целую минуту.

– Ты курсор, Тави. Это твой долг – пойти к Гаю самому, если ситуация выйдет из-под контроля, – прошептал Эрен.

Тави провел рукой по коротко подстриженным волосам.

– Сегодня, – тихо ответил он, – я легионер.

* * *

Тави стоял на зубчатой стене над воротами в южной части города. Осадные стены Элинарха были ниже, чем в гарнизоне в долине Кальдерон, и не такими толстыми, но они уходили глубоко в землю и должны были выдержать любые удары, не поддержанные чересчур большим количеством фурий.

Конечно, он не знал, какими возможностями располагают ритуалисты канимов. Лицо Тави оставалось спокойным. Сегодня победа зависела не столько от силы его людей, сколько от их мужества, и он понимал, что должен всеми способами поддерживать моральный дух своего войска. И хотя он опасался второго удара алой молнии, который мог прийтись как раз туда, где он находился, командир Первого алеранского легиона стоял неподвижно, его дыхание оставалось ровным, и он очень надеялся, что все видят его выдержку перед лицом наступающего врага.

Вокруг него расположились ветераны центурии Маркуса. Вдоль стены стояли другие центурии, готовые поддержать братьев по когорте. Во дворе, за их спинами, ждали еще две полные когорты, одна из них состояла из ветеранов и новобранцев, а вторая совсем не имела опыта сражений, в том числе и центурия Макса. Всего здесь собралась почти тысяча легионеров в доспехах и при оружии.

Тави знал, что дальше, на ключевых оборонительных позициях, расположилась еще тысяча человек, а за ними, у входа на мост, три тысячи. Остальные должны были охранять северную стену, оставшаяся кавалерия ждала своего часа у въезда на мост, готовая нанести удар по врагу, подошедшему с неожиданной стороны.

Во́роны – вот что прежде всего увидел Тави.

Сначала он подумал, что к юго-западу от города поднимается столб черного дыма. Но вместо того чтобы дрейфовать вместе с ветром, мрак рос, ширился и вытягивался, а потом Тави понял, что смотрит на воронов, паривших кругами над головами канимов, точно вращалось колесо упавшего на бок фургона. Он ожидал, что почти сразу увидит канимов, но прошло еще четверть часа, и вращающийся диск воронов стал еще больше.

Тави понял, что это значит. Он недооценил количество воронов. Их оказалось в четыре или пять раз больше, чем он предполагал. Из чего следовало, что он никогда не видел такого несметного числа воронов, считая огромную стаю, появившуюся после Второй кальдеронской битвы.

Легионеры принялись перешептываться. Тави почувствовал, что им также не доводилось видеть столько любителей падали. Затем они услышали бой барабанов, сначала совсем слабый, но постепенно он набирал силу. Горестно затрубили горны, и возникло ощущение, будто они слышат вой огромного волка, бегущего сквозь грозу.

Тави почувствовал, как люди у него за спиной начали испытывать тревогу, они обменивались испуганными взглядами, шептались, раздался легкий скрежет – легионеры проверяли доспехи и оружие.

На свободном пространстве перед городом появились всадники и пехота, двигавшиеся к воротам, – дозоры и небольшие отряды, которые наблюдали за канимами и беспокоили их по пути. Они усталой рысью возвращались в город после долгого и тяжелого дня, проведенного в седле. Далеко не все из них уцелели в коротких, но жестоких схватках. Некоторые погибли. Другие, наиболее умелые заклинатели дерева и местные ополченцы, останутся в поле, будут скрываться от врага, наблюдать за его маневрами и наносить быстрые удары по флангам с последующим быстрым отходом.

Во всяком случае, таким был исходный план. Тави хорошо знал, как быстро и жестоко реальность вносит поправки в любые планы.

Последние отступающие отряды вошли под защиту городских стен, и ворота с грохотом захлопнулись за ними. Бой барабанов и вой горнов приближался, и Тави с трудом сдерживал крик – таким изматывающим было ожидание. Ему хотелось сражаться, убивать, бежать, делать хоть что-нибудь.

Но время действовать еще не пришло, и он видел, что его люди испытывают такие же чувства. Поэтому Тави стоял и смотрел на врага, внешне сохраняя скучающее спокойствие. Он ждал.

Наконец появились первые канимы, они перевалили через вершину ближайшего холма, скрывавшего их из виду. Впереди следовали небольшие отряды, растянувшиеся вдоль склона на полмили. Увидев город и алеранцев на стенах, они запрокинули головы и пронзительно завыли. От этих жутких звуков волосы на затылке Тави встали дыбом.

Он услышал, как зашумели головастики у него за спиной и Шульц приказал им заткнуться.

– Ладно, Маркус, – сказал Тави, и его самого поразило, как спокойно прозвучал его голос. – Поднимем знамя здесь.

Маркус был против любых действий, позволявших врагу определить местонахождение командира, но Тави отмел его возражения, и один из его людей поднял знамя Первого алеранского легиона с красно-синим орлом. Полотнище развевалось на ветру, надетое на древко длинного боевого кавалерийского копья. Как только знамя взвилось вверх, Тави вскочил на зубец стены, чтобы все легионеры могли его увидеть. Он обнажил свой меч, взмахнул им над головой, и тысячи клинков покинули ножны, и в ответ на жуткий вой горнов и бой барабанов раздался могучий звон стали.

Тави запрокинул голову и издал собственный боевой клич, вложив в него все свое нетерпение, страх и ярость, и к нему тут же присоединились голоса тысяч легионеров, яростный звуковой шторм, от которого задрожали стены города.

Когда все канимы перевалили через вершину холма, они увидели тысячу закованных в сталь легионеров со сверкающими мечами в руках, готовых к битве и бросающих яростный вызов приближавшемуся врагу. Первый алеранский легион – яростный, исполненный боевого духа, стремящийся поскорее вступить в сражение с врагом – стоял за спиной своего командира, готовый к встрече с войском неприятеля. И хотя канимов было намного больше, легион имел мощные оборонительные позиции и обладал сильными рыцарями-магами, что делало его очень