неплотным кольцом неподалеку от колодца, образуя некое подобие широкой арены. Бастет и Азамат находились в центре этого круга. Последний все также блистал своим пластинчатым доспехом. Шлем-шишак защищал голову. На правом бедре красовалась тугая повязка. Азамат непринужденно чеканил обнаженным мечом по левой ноге, чуть выставив ее вперед. «Снаряжение» Бастет было намного скромнее. Пара повязок из серой ткани, прикрывавшей те женские места, которые обычно возбуждают мужчин, да меч с изогнутым лезвием на конце. Больше ничего. Вид у нее был усталый и изможденный. Закусив нижнюю губу, она смотрела в сторону каменистого утеса, у подножия которого покоились гиены. Когда мы вплотную приблизились к кругу, Азамат окатил нас ледяным взглядом. К моему превеликому сожалению, я не заметил в его облике чего-то такого, что указало бы на признаки отравления.

— Почему так долго? — хмуро спросил Азамат у Тарару.

— Приводил его в чувство, — не моргнув глазом, ответил тот. — Этот пьянчуга выжрал столько вина, что завсегдатаю трактира не снилось.

— Да, я вижу, — загробным и невыразительным тоном произнес Глава, — от него смердит, как от навозной кучи.

— Интересно, где ты в пустыне нашел навозную кучу, Азамат? — усмехнулся я.

— Я смотрю прямо на нее, — холодно ответил тот.

— Так мы начнем, или вы будете упражняться в красноречии до утра? — спокойно спросила Бастет.

Азамат злорадно оскалился:

— Договорим позже, Саргон. Не будем заставлять женщину ждать. Тарару, — обратился он к юнцу, — если дернется, прирежь его.

Юноша кивнул и обнажил свой клинок. Остальные разбойники положили руки на мечи, но оставили их в ножнах. Я внимательно посмотрел на юнца, но ничего не смог прочитать в его глазах. Словно он был безразличен ко всему происходящему.

Легкий, едва уловимый ветерок заставлял шелестеть редкие пожелтевшие листья пальм, к которым были привязаны верблюды. Я перевел взгляд на колодец. Где-то там на дне лежала мертвая гиена, разлагаясь и заполняя трупным ядом источник питья.

— Не передумала? — учтиво поинтересовался Азамат. — Не хочется терять такого ценного человека, как ты, Бастет. Особенно из-за кучи навоза.

— Начинаем, — твердо ответила она.

— Как пожелаешь, — с нарочитой печалью вздохнул Азамат и непринужденно взмахнул мечом.

Бастет начала кружить вокруг него. Ее движения были быстрыми и плавными. Азамат не сходил с места, постоянно держа нубийку в поле зрения и не поднимая меча. Наблюдая за этим танцем смерти, я подметил, насколько же Бастет выглядит маленькой и хрупкой на фоне Азамата, особенно когда тот облачен в свои доспехи.

Она ускорила ритм и, в какой-то миг, оказавшись с правого бока Азамата, нанесла выпад, целясь в перевязанное бедро, но тот легко отклонился, вовремя сделав шаг назад. Нубийка, потеряв равновесие, полетела на песок. В следующий миг Азамат со всей силы опустил свой клинок вниз, готовый вонзить его между лопаток, но Бастет откатилась в сторону сразу, как упала. Меч пронзил пустоту. Молниеносно вскочив на ноги, она понеслась на Азамата, совершая смертоносный выпад в живот. Уверен, будь на его месте любой обычный воин, то он уже лежал навзничь, пытаясь удержать свои кишки внутри. Но Азамат не обычный воин. Я поразился, с какой легкостью он перехватил руку Бастет, вооруженную мечом. Видимо, она сама не ожидала такой прыти. Он нанес мощный удар в нос, из которого вновь фонтаном брызнула кровь. Бастет застонала, а уже через миг получила не менее сильный удар ногой в живот, от которого отлетела на четыре локтя и рухнула навзничь. Азамат же спокойно вытащил свой меч из песка и изящным жестом смахнул с лезвия мелкие песчинки. Бастет лежала на спине, хватая воздух ртом. Ее живот высоко поднимался в такт дыханию.

На лице Азамата заиграла зловещая улыбка.

— Ты лучше всех среди моих людей орудуешь клинком, — довольно произнес он, — лучше всех, кроме меня.

Бастет села на песке. Я не мог понять, что меня пугает больше — непрекращающийся поток крови из ноздрей, заливающий подбородок и верхнюю часть груди, или же ее отсутствующий взгляд. Я повернул голову к Тарару, пытаясь всем видом показать, чтобы тот вмешался. Азамат как раз в тот момент стоял к нам спиной, и это была отличная возможность для удара. Но молодой разбойник продолжал невозмутимо следить за поединком, держа свой клинок наготове. Но не для того, чтобы вмешаться в бой, а чтобы прирезать меня, если я пошевелюсь.

Медленно, опираясь на меч, Бастет поднялась. Мне показалось, что стоит она не совсем уверенно. Слабый порыв ветра взметнул ее волосы, часть из которых прилипла к лицу, измазанному кровью, поэтому ей пришлось их убрать. Она медленно пошла на Азамата, слегка покачивая клинком, но не поднимая его выше пояса. Главарь разбойников внимательно следил за каждым ее движением, при этом сам оставаясь на месте. Как только Бастет приблизилась к нему на расстояние удара, она провела прием. Тот самый, которым я удивил ее при первой нашей встрече. Нубийка выбросила вперед руку с оружием, целясь в шею. Тот вальяжно собирался отбить простой, по его мнению, удар, но в последний момент его меч рассек лишь воздух, ибо рука Бастет, вооруженная клинком, уже шла вниз, а в следующее мгновение с лязгом врезалась в бронзовую пластину прямо у сердца. К сожалению, Азамат сумел-таки вовремя уйти назад, и меч нубийки вошел в плоть недостаточно глубоко. А уже следом самой Бастет пришлось отбивать яростный удар, метивший ей в голову. Клинок Главы шел прямо в ухо. В последнюю секунду она смогла отбить атаку. Лязг мечей взорвал тишину. Азамат, не задумываясь, нанес следующий удар, и Бастет вынужденно задрала руку чуть выше, дабы защитить голову. И вот тогда Глава полоснул ее клинком по кисти. Нубийка издала истошный крик, от которого все мое нутро сжалось и похолодело. Меч выпал из руки Бастет, блеснув в оранжевых лучах заходящего солнца. Теперь кровь лилась не только из разбитого носа, но и из мест, где раньше были пальцы — безымянный и мизинец. Азамат сильно ударил ее ногой в ягодицы, и она вновь повалилась на песок, на котором уже было столько крови, что мне становилось дурно.

— Полагаю, бой можно считать оконченным, — довольно произнес Азамат.

Издав сдавленный стон и сжав