звали Бранкалеоне дельи Андало́ (или д’Андало́), он жил в середине XIII века и был городским сенатором.

В те времена античная слава уже оставила Вечный город, и он пребывал в руинах и запустении. Папа римский постоянно отсутствовал, никто не заботился о дорогах и мостах. Население было оставлено на произвол судьбы, выживало как могло, а аристократические семьи боролись за власть и контроль над торговыми районами. Некогда образец для всей империи, теперь Рим сильно отставал в развитии от других городов Апеннинского полуострова. Он остро нуждался в сильной руке, которая помогла бы восстановить порядок и создать достойные условия для жизни горожан.

Бранкалеоне был выбран главой сената в 1252 году и за свое недолгое правление успел немало. Аристократов напугала его чрезмерная активность, и они позаботились о том, чтобы убрать его от власти. Сенатор издал новые законы, ограничивающие права знати. Бранкалеоне претендовал на абсолютную власть, не считаясь даже с церковной администрацией. Он заставил папский двор платить налоги и настоял на том, чтобы понтифик вернулся в Рим к своим обязанностям. В тот момент последний папа застрял в Перудже, вдали от столичных забот. Проигнорировав первое приглашение, папа сдвинулся с места только после второго, которое попахивало угрозой.

Сенатор имел знатное происхождение, но был избран народом, поддерживавшим его решения. Простой люд ликовал: наконец-то у них появился сильный защитник. Бранкалеоне стал называть себя «капитаном римского народа» (средневековый титул борцов с злоупотреблениями аристократов).

Политик смог укрепить власть среднего класса – ремесленников и купцов. Вместе они были готовы дать отпор дворянским кланам.

Но чем больше росло влияние низов, тем больше злились верхи.

Назревала революция. Аристократы добились ареста Бранкалеоне, и папа римский отлучил его от церкви. Но в ответ в Болонье, родном городе сенатора, взяли в плен наследников важнейших римских семей. Бранкалеоне заранее отправил туда заложников, предчувствуя трудный диалог со столичными дворянами.

Открытый конфликт вылился в волну казней и ссылок представителей знатных семей, одобренную сенатором. Для непонятливых была проведена показательная акция: Бранкалеоне приказал разрушить 140 из 300 римских башен, принадлежавших аристократии.

Башни всегда были символом власти голубой крови. Они не только отражали величие рода, но и служили наблюдательными вышками крепостей. Богатые семьи превращали целые кварталы города в частные владения, строя дворцы на руинах античных памятников – имперских мавзолеев, театров и храмов. Примеров в городе много: театры Марцелла и Помпея, мавзолеи Августа и Адриана (замок Св. Ангела) и даже сам Колизей.

Разрушив башни аристократов, Бранкалеоне как будто обезглавил правящую верхушку, которая веками хозяйничала в Риме. Полетели не головы знати (хотя и их лишились многие), а их атрибуты, но получилось символично.

Демократические мечты сенатора разбились вдребезги из-за его смерти от неизвестной болезни в 1258 году. Возможно, чересчур неожиданной, чтобы не заподозрить заказное убийство.

Римская аристократия не простила Бранкалеоне дельи Андало́ его борьбы за права простого люда и наградила его посмертным забвением. Имя сенатора не сохранилось ни в одном названии проспекта и даже крошечного переулка столицы. В то время как именем революционера Кола ди Риенцо назван большой проспект у Ватикана. Уцелели лишь серебряные монеты сенатора с изображением льва (имя Бранкалеоне – «белый лев») и аллегории Рима в виде женской фигуры с шаром-державой и пальмовой ветвью в руках.

Помимо борьбы с народными защитниками у аристократии и своих проблем хватало. Среди знати не было единого мнения по поводу того, к кому примкнуть в борьбе за власть.

Уверена, вы помните историю любви Ромео и Джульетты. Что стояло за непримиримой враждой их семей?

Разногласия среди дворян вылились в конфликт между гвельфами (сторонниками папы римского) и гибеллинами (приверженцами императорской власти). В произведении Шекспира семья Ромео Монтекки, вероятно, списана с рода гибеллинов Монтикони, жившего в Вероне в начале XIV века. Их противники Даль Каппелло появились в пьесе в образе семьи гвельфов – Джульетты Капулетти.

В Риме эта борьба особенно остро проявилась между местными кланами Орсини (гвельфы) и Колонна (гибеллины), но они были не единственным примером.

Разные группировки использовали язык архитектуры, чтобы продемонстрировать свои политические предпочтения.

Замки и башни гвельфов украшались прямоугольными зубцами, а гибеллинов – в форме ласточкиного хвоста (или буквы М). На башне в начале главы – Torre delle Milizie – прямоугольные зубцы, так как хозяином был папа римский из семьи Каэтани, противник гибеллинов и враг рода Колонна.

Попробуйте вспомнить, где вы уже видели зубцы в форме М.

Думаю, вам сразу же пришли на ум стены московского Кремля!

И не зря. Подобный стиль крепостного зодчества принесли в Россию итальянские архитекторы, приглашенные великим князем Иваном III в конце XV века: Антонио Джиларди, Пьетро Антонио Солари, Алевиз Фрязин, Марко Руффо. Похожие зубцы (мерлоны) в Милане в замке Сфорца, в Вероне в замке Кастельвеккьо и других городах севера Апеннинского полуострова.

Был ли в московском строительстве политический подтекст или миланцы просто повторили привычные формы – точно не известно. Есть версия, что итальянские архитекторы воспринимали московского князя как императора. И логично, что православный князь не мог быть союзником папы римского – значит, на его крепости должны быть зубцы гибеллинов.

Но это всего лишь догадка.

В Риме встречаются башни с мерлонами обеих форм. Престиж аристократических семей менялся, как и место под солнцем у столичной власти. Из-за этого башни и крепости часто переходили из рук в руки и носили фамилии разных знатных родов.

Со временем борьба утихла, и верховное положение на троне прочно занял папа римский. Те башни, которые не попали под горячую руку Бранкалеоне и не упали сами во время землетрясений, постепенно «растворились» в городском пейзаже. Одни стали терассами и лоджиями дворцов, другие – колокольнями церквей. Лишь некоторые остались стоять в одиночестве на перекрестках и площадях.

79. Рыцари среди руин

Тем, у кого встреча с Римом начинается с вокзала Термини, сразу «перейти к главному» несложно. От станции до исторического центра проложены две улицы: via Cavour до Форумов и Колизея и via Nazionale до piazza Venezia.

Их построили после того, как Рим стал столицей объединенной Италии. Пройти вдоль главного проспекта – незатейливый вариант для всех, кто не любит блуждать извилистыми переулками. Но часто именно они скрывают самое интересное, стоит только отойти на шаг от главной магистрали.

Между двумя городскими артериями расположен один из древнейших районов города – Монти. Его название переводится как «холмы» и описывает ландшафт между античными склонами Квиринала и Эсквилина. Улицы взбегают вверх и спускаются вниз, образуя причудливые лабиринты. Ступеньки лестниц, маленькие, но шумные по вечерам площади с посиделками вокруг