Иногда попадается другое ее название – башня Нерона (Torre di Nerone), или Наклоненная башня (Torre Pendente). Если насчет второго вопросов не возникает, то с Нероном стоит разобраться.

Легенда утверждает, что Нерон поджег Рим (речь об одном из самых страшных пожаров в 64 году I века н. э.), а потом, играя на лире, наблюдал с вершины башни, как огонь пожирает дома.

Конечно, это не может быть правдой, потому что башня появилась на тысячу лет позже века, в который жил Нерон. Да и в Риме его не было во время пожара. Пока языки пламени расползались по городу, император отдыхал на своей даче в Анцио.

Башню Милиции построили в XIII веке по проекту архитектора Маркьонне Аретино. Она самая старинная из тех, что уцелели в Риме. Когда-то это было высокое трехэтажное строение на месте бастиона античной стены. Она была возведена для защиты Рима от вторжений царем Сервием Туллием в VI веке до н. э. В городе кое-где еще видны остатки ее второй перестройки IV века до н. э.: например, несколько желтых камней в центре сквера на piazza Magnanapoli.

Заказчиком башни стала влиятельная семья Конти, но позднее постройка досталась роду Каэтани. Из этого рода происходил папа римский Бонифаций VIII, превративший башню в резиденцию для себя и своих родственников, чтобы защищаться от кровных врагов, рода Колонна.

Квадратные зубцы на вершине были воссозданы реставраторами взамен утраченных. О том, какую информацию сообщала прохожим их форма, я расскажу на следующих страницах.

Давайте сначала о названии – оно нуждается в пояснении.

В русском языке «милиция» ассоциируется прежде всего с правоохранительными органами.

Уже в древности у этого термина было схожее значение. Вероятно, на оборонительной стене Сервия Туллия встречались контрольные вышки, и одна из них совпадала с тем местом, где позже появится башня Милиции.

В Средние века весь этот район назывался Contrada Miliciarum – «Конрада ополчения». Из-за стратегического расположения башни и владельцев-аристократов появилось название Domus Miliciarum – «Дворец ополчения».

В ночь с 9 на 10 сентября 1349 года Рим проснулся от страшных подземных толчков (это было одно из самых разрушительных землетрясений в истории города).

Многие здания были уничтожены полностью. Франческо Петрарка, побывавший в Риме во время празднования Юбилея церкви 1350 года, увидел город почти в руинах. Поэт описал свои впечатления в письме папе римскому в Авиньон (где тогда находился папский двор). Он с грустью описывает массивные обрушения в базиликах Св. Апостолов, Св. Петра, Св. Павла, Латеране, С.-Мария-ин-Арачели. Рухнули стены театра Марцелла, Колизея и «той башни, единственной в своем роде, названной Конти». В центре Рима было как минимум две башни, принадлежавшие этой семье. Вероятно, Петрарка имел в виду Torre dei Conti, чей массивный фундамент еще стоит на площади largo Corrado Ricci (перекрестке via dei Fori Imperiali и via Cavour). Если бы она сохранилась, то это, бесспорно, была бы самая высокая и значимая башня Рима.

Спустя пару столетий Torre delle Milizie снова вернулась в собственность Конти. Она отделалась чуть легче «соседки». В результате землетрясения башня лишилась третьего яруса и из-за разлома почвы приобрела тот самый знаменитый наклон, который принес ей кусочек славы пизанской родственницы.

Археологические раскопки на рубеже XIX и XX веков и строительство via Nazionale в двух шагах от башни только усилили ее наклон.

После этого строение признали памятником государственного значения и включили в музейный комплекс Траянского форума. Хотя администрация заверяет, что башня дальше клониться не будет, комиссия по охране культурного наследия на всякий случай не спускает с нее глаз. Все же в те времена, когда башня была частью средневековой крепости, никто не мог представить, что через несколько веков она окажется среди городского трафика.

Попасть внутрь теперь могут лишь отдельные счастливчики. Повезло же монахиням-доминиканкам церкви S. Caterina a Magnanapoli, чей белый фасад оттеняет громаду Torre delle Milizie! В XVIII–XIX веках, когда башня временно была частью их монастыря, они могли свободно подняться на вершину, чтобы полюбоваться панорамой города.

В Риме осталось около 50 башен, но чтобы отыскать их, придется запастись терпением и быть внимательными. Большая часть находится за пределами города, но их довольно много в центре, по другую сторону от площади Венеции, в районе Монти. О нем будет несколько историй дальше.

В средневековой Италии постоянно шла борьба между местными аристократами. Из школьных уроков истории еще доносятся эхом вызубренные фразы о синьорах и вассалах. Желание показать соседу, кто здесь главный, старо как мир. Но в X–XIV веках оно нашло конкретное применение: дворянские кланы мерялись башнями. У кого она выше, тот род и важнее, знатнее и сильнее на своей территории.

Колоритный пример – городок Сан-Джиминьяно в Тоскане, который прозвали «средневековым Манхэттеном». В его небольшом центре в XIII веке насчитывалось 72 башни. До эпохи Возрождения дожило около трети, а до настоящего момента – всего 14 (не считая тех, что мимикрировали в городскую застройку, превратившись в жилые дома). Пейзаж Сан-Джиминьяно очерчен высокими средневековыми «небоскребами», доминирующими на фоне города. Они входят в наследие ЮНЕСКО, что привлекает в город огромное количество туристов со всего мира.

Рим заметно превышал по территории эту тосканскую деревню (даже в Средние века, когда он был намного меньше, чем сейчас), но слава «башенного» города досталась последней. В Вечном городе только внутри городских стен стояло около трех сотен башен, а в окрестностях их было еще больше.

Они упоминаются в средневековом путеводителе для паломников. Подобные манускрипты на латыни создавали в помощь путешественникам, желавшим сориентироваться в незнакомом городе и посетить римские святыни. Один из таких Mirabilia Urbis Romae – сборников «римских чудес» – написал в середине XII века магистр Григорий (Magister Gregorius) из Оксфорда.

Хотя такая литература создавалась, чтобы направить «туристов» того времени к нужным церквям, автор уделяет больше внимания описанию былого величия Рима. Он восхищается античными храмами и колоннами, фантазирует, как город мог бы выглядеть без следов пережитых веков, и критикует папский двор за использование античных материалов для строительства церквей.

Рим во взгляде средневекового путешественника предстает бесконечной чередой башен вместо привычного нам вида куполов (их начнут строить в эпоху Возрождения).

Магистр Григорий замечает:

«Я истинно считаю, что следует с необыкновенным восторгом любоваться панорамой всего города, в котором столько башен, что они похожи на колосья в поле, столько зданий, что никто никогда не сумел бы их сосчитать».

Куда же они все делись?

Землетрясения и многовековые перестройки столицы сыграли в этом не последнюю роль, но массовое разрушение римских башен произошло по вине одного человека. Его