– Ты ничего не ела? – недовольно заметил его величество, закрыв за собой двери.

– Что?

Он кивнул на еду и тяжело опустился на диван. По-домашнему расстегнул жилетку, снял полностихийный венец, кинул его на журнальный столик.

– Почему, спрашиваю, не поела?

Я медленно моргнула, кажется, резко поглупев.

– Не поняла. Об этом поговорим?

– Почему нет?

Вэйлиан стянул с себя сапоги, расстегнул воротник-стойку и устало откинул голову на спинку дивана.

– Я не голодна.

– Зато я очень проголодался. Но нет сил даже подняться…

Вэйлиан закрыл глаза и попытался усмехнуться, но вышло невесело. В груди щелкнуло и все потеряло значимость. Он едва восстал из мертвых, сражался за трон и будущее Гардейрии, одному Анаги известно, как развивались события у Источника, а я хочу устроить скандал из-за своего отстранения?

Правда хочу?

Этого ли хочу?

Император задремал. Его грудь тяжело, но размеренно, вздымалась, морщины усталости и боли разгладились. Стараясь не шуметь, подошла ближе. Коснулась его волос и пальцы привычно щекотнуло родной энергией. Смогу ли я жить, как прежде?

Теперь, когда трон Гардейрии в безопасности и Арслан мертв, мне нечего делать во дворце. Я должна уйти. Разобраться с Мелтуином, помочь Четыре…

Но, Анаги, как же тяжело! Как же до безумия тяжело! Мои ноги словно налились свинцом и отказывались идти дорогой, если она не ведет к Вэйлиану. Глаза защипало от подступивших слез, в груди заболело. Остро, давяще, почти нестерпимо. Я склонилась к его величеству, нежно поцеловала в щеку, словно пыталась оставить напоминание о себе, и резко выпрямилась. Арслан прав. Порочную страсть необходимо вырывать с корнем. Нельзя позволять себе слабости. Только не в нашем мире.

Я должна уйти.

Стоило сделать шаг, как Вэйлиан мягко схватил меня за кисть и тихо произнес, не открывая глаз:

– Не уходи. Побудь со мной немного.

Замешкалась. Могу и утром уйти. Какая разница?

– Хорошо…

Я поставила поднос с едой перед Вэйлианом, разлила по бокалам вино, принесла вазу с фруктами и этажерку с пирожными. Неплохо бы зажечь камин, ночи в Гардейрии прохладные.

Уложила дрова, вкусно пахнущие смолой, взялась за спички, но не успела чиркнуть, как с ладоней сорвался озорной огонек, шмыгнул на поленья, лизнул их, прокатился по шершавой коре и зашелся веселым треском.

Позади раздался понимающий смешок.

Я бросила спички и поднялась. Мозги снова заработали, и произошедшее стало складываться в нерадостную картинку, где я из королевы превратилась в пешку, оставшуюся на полупустой шахматной доске.

– Уже началось, не так ли? – несмотря на усталость и бледность, Вэйлиан выглядел так чарующе, особенно в бликах огня, что я растеряла весь пыл.

– Я не поняла, ты заранее все продумал?

Вэйлиан задумчиво улыбнулся и положил ладонь рядом с собой.

– Сядь.

– Поверить не могу!

Я села, только потому, что ноги ослабли, и перехватило дух. В сознании молниеносно проносились события, пропущенные через призму новых знаний.

– Огненные ни за что бы не выдали наследника, – произнесла, ошарашенно глядя на императора. Он улыбался и смотрела на меня, лежа головой на спинке дивана. Слушал ли? Его взгляд скользил по моему лицу, губам, шее, сбивая с мыслей, но я должна разобраться! – У вас не получалось узнать, кто он, потому что всех, кто знал об Андоре, запечатывали. Другого способа вытащить парня из норы не было, поэтому вы устроили грандиозный спектакль? Попытки подорвать твою власть и убить тебя рано или поздно увенчались бы успехом. Все должны были поверить, что ты мертв, а Меридан в страхе бежал к эльфам, что опасности для заговорщиков больше нет, и они могут беспрепятственно занять трону и покорить источник. Так?

Вэйлиан коснулся моих волос, провел пальцами по щеке, коснулся губ, не отвечая. Кажется, вовсе не слушая. Он думал о своем.

– Заговорщики поверили, – ответила резко, отстранив его ладонь и не позволяя сбивать меня с мыслей. – Заняли пустующий трон. Показали наследника. Предатели обнаружили себя. Но… Вэйлиан, ты рисковал!

– Я ничем не рисковал, – хмыкнул он и медленно погладил меня по запястью, пленительно глядя в душу. Таинственно трещали поленья, огненные блики укутывали уютным полумраком, вино дурманило голову… Впрочем, нет, я же не сделала и глотка. Это прикосновения Вэйлиана…

– Ты ведь никого не посвятил в свой план! Даже Мерили!

– Почему даже?

– Патриссии не сказал. Она же твое все.

– Мое все – ты, – тихая фраза прозвучала грозным выстрелом. В горле пересохло, и я нашла причину, чтобы высвободить руку от дурманящей ласки. Схватила бокал, сделала несколько нервных глотков, пытаясь унять рвано бьющееся сердце, выровнять дыхание. Император сел и повернул мою голову к себе, нежно тронув за подбородок. – Я ведь сказал, что доверяю тебе и постараюсь дождаться. Дождался.

– Не мог выражаться яснее? – фыркнула, стукнув бокалом о столик.

Вэйлиан заговорщически подмигнул. Какой же дурак! Ведь мог погибнуть!

– И с чего ты решил, что мне можно доверять? – я пихнула его в грудь. – Если бы не успела? Если бы обманула? Если бы предала? Если бы…

Его величество лишь шире улыбался с каждой моей запальчивой фразой. Потом и вовсе взял бокал с вином и, лениво поигрывая рубиновой жидкостью, задумчиво посмотрел в камин, намекая, что я чего-то не учла.

Я сглотнула, вспоминая, что упустила.

– Та-ак. Все началось с бала. С той ночи, когда я все забыла.

Улыбка Вэйлиана стала и вовсе триумфальной. Он коснулся губами бокала, чтобы ее скрыть, но я успела заметить.

– Я забыла, а ты, стоит полагать, прекрасно помнишь.

– И никогда не забуду. Никогда, – заверил он, бросив на меня короткий, но до костей обжигающий взгляд.

– Замечательно, – выдохнула нервно. – Я полагаю, что зелье с волчьим соком не было зельем с волчьим соком? Точнее, ты и это спланировал, разве нет?

– Я понимал, что вести с тобой окопную войну можно до бесконечности. Ты скорее умрешь с голоду, чем сдашь свою крепость.

Я усмехнулась сравнению, но в целом, он отлично меня выучил за короткий срок.

– Также я понял, что небезразличен тебе.

Пристальный взгляд. Ждет подтверждения? Так не дождешься, самоуверенный!

– И ты не позволишь мне погибнуть. Все прошло по плану. Ты выпила яд, не успела принять противоядие, впрочем, оно бы и не помогло. А то, что дал я… У него специфические свойства.

– Кроме потери памяти, оно развязывает язык, не так ли?