– И облегчу тебе жизнь?

Я с вызовом развожу руки. Прекрасно понимаю, что мучаю его. И себя тоже. Мы это заслужили, мы оба.

Ладно, будем честны, заслужила это я. Лиам меня использовал, но мне ли его судить? Я ничем не лучше его. А вот Натаниель… я уже ни в чем не уверена. Может быть, что из нас троих он единственный, кто всегда – или почти всегда – говорил правду. От таких мыслей мне становится очень стыдно.

Натаниель подходит ко мне. С глубоким вздохом касается моей талии. Скользит ладонями вниз, по ногам, ягодицам, под юбкой ощупывает внутреннюю сторону бедер. Касается рук, спины и груди. Тут мы оба задерживаем дыхание. Мы ненавидим друг друга! Это от ненависти Натаниель дрожит. Мы ненавидим друг друга так страстно, что я чувствую эту ненависть каждой клеточкой своего тела.

– А ты хороша, – шепчет он мне на ухо, его грубые руки все еще касаются тонкого шелка платья. – Так чертовски хороша, что умудрилась украсть мой Церцерис. Но почему не использовала его?

Хочу закричать Натаниелю в лицо: «Я не смогла!», но он не дает мне ответить.

– И вместо этого отдала Церцерис Салливану? Назло отдала Салливану?

– Не совсем, – пытаюсь возразить я, но Натаниель не слушает.

– Мне следовало догадаться, когда они арестовали этого ублюдка! Но тогда я не подумал, что ты с ним как-то связана. А ведь ты такая же, как и он…

Да, Натаниель прав. Я такая же, как Лиам, но это совсем не комплимент! Сглатываю ком в горле: от слов Натаниеля меня охватило острое чувство вины.

Натаниель пальцами касается моих волос. Первая мысль: сейчас он сорвется и испортит мне прическу! Но Натаниель замер.

– Я бы хотел сказать, мол, ты сама во всем виновата. Добилась того, чего хотела. Что мне все равно. – С этими словами Натаниель убирает руку и опускает глаза. – Но я не могу. Все еще не могу.

– Прости меня, – безмолвно шевелю губами я.

Но какой толк от моих извинений!

– У Лиама нет твоего Церцериса, – добавляю я чуть громче.

Не знаю, поверил мне Натаниель или нет, он ничем этого не показал.

– Я получу Церцерис обратно, – просто говорит он.

Звучит угрожающе! Я закусываю нижнюю губу: мне нечего ответить.

– Вот и порядок, – грубо замечает Натаниель. – Ничего уже не изменишь. Пойдем, время пришло.

В сопровождении десятка вооруженных длинными мечами королевских воинов – все в полном обмундировании и масках – мы спускаемся по лестнице. Слышу, что на улице что-то происходит. Гул голосов витает по коридору, откуда-то доносится музыка, смех, крики и какой-то грохот, будто дворец прыгает с ноги на ногу.

Натаниель привел меня к Тронному залу. И тут ноги у меня подкосились, а сердце замерло в груди.

На троне сидит Вики.

Как она похудела! Так бледна, и кожа почти прозрачная, будто корона вытянула из Вики все жизненные силы… Но голубые глаза сестры сияют надеждой. Завороженная этим печальным зрелищем, я опускаюсь перед Вики на колени и обнимаю ее костлявые ноги. Не замечаю больше королевских воинов. Не замечаю даже Натаниеля. Я вижу только Вики.

– Я не хотела, – произносит она.

Не выдержав ее взгляда, я опускаю голову и прячу лицо в ладонях. Вики кладет обе руки мне на шею.

– Я просила ее призвать другую девушку. Просила безустанно, снова и снова…

– Ничего страшного, – шепчу я, утыкаясь лицом в ее платье, такое же голубое, как мое собственное.

– Это моя вина…

Голос Вики так слаб! Удивительно, что она вообще может говорить.

– Я не хотела, но все время думала о тебе, – продолжает сестра. – Все эти годы. Я заронила твой образ в ее мысли, моя тоска по тебе стала и ее тоской тоже. Наша связь… наша связь…

– Перестань. Так должно быть. Все хорошо!

Вики приподнимает меня за подбородок, заставляя посмотреть на себя; ее пальцы совсем тонкие, но еще теплые.

– Ты защитишь ее? Мою страну? Мой народ? Станешь для Лиаскай подругой? Такой, какой была я?

«Не смогу!» – хочу закричать я. Не могу, не хочу и не буду! Но моя сестра при смерти. Щекой чувствую ее пульс, медленный и слабый, словно сердце бьется с невероятным трудом. Вики долго не протянет…

Я так и не смогла спасти ее. Так чего же я медлю? Неужели сложно выполнить последнюю просьбу Вики и позволить ей умереть спокойно?

Из безликой толпы королевских воинов выходит кто-то. Я оборачиваюсь. Кассиан. Так и думала, что он не пропустит наше с Вики воссоединение.

– Ну что, ты воззвала к ее благоразумию? – осведомляется он у моей сестры, высокомерно улыбаясь. – Буду очень рад, если не придется заставлять ее на глазах у всего города.

– Не придется, – умоляюще заверяет его Вики. Она массирует пальцами виски, словно у нее ужасно болит голова. – Прошу тебя, не делай этого, не причиняй ей боли, она…

Тут ее голос сорвался. Я вся напряжена, как струна. Ну, подойди ближе, Кассиан. Совсем чуть-чуть. У меня есть для тебя подарок…

Кивнув, Кассиан идет к нам, и я борюсь с желанием немедленно наброситься на него и перерезать горло. Надо подпустить его ближе, пусть отойдет подальше от своих воинов. Иначе я упущу свой единственный шанс.

– Все ждут коронацию Ее Величества, – объявляет Кассиан так, будто мы должны этому обрадоваться. – Это будет величайшая церемония. Никто в Лиаскай ее не забудет!

Да, никто.

Выдох. Сосредоточиться. Сконцентрироваться. Каждое движение должно быть верным.

Тут в шеренге выстроившихся воинов кто-то зашевелился, замечаю это краем глаза, потому что все мое внимание направлено на короля. Остались ничтожные метры, вот подойдет он ближе, и…

Воин делает шаг вперед, вскидывая руку, будто хочет кого-то остановить. Кассиан хватается за меч, а меня охватывает тревога за воина. Это Натаниель! Я узнаю его даже в маске.

Король не идиот, Натаниель. Не рискуй, не делай…

– Майлин, – шепчет Вики, поглаживая меня по волосам, лбу, бровям.

Вдруг у меня закружилась голова. Я хочу закричать, но из груди не вырвалось ни звука. Глубокая ночь затопляет мой разум, сердце, душу.

Оборачиваюсь к сестре. На ее лоб ниспадает прядь волос. Вики шевелит губами, но не говорит ни слова. Короны на ее голове нет.

И тут до меня дошло.

– Что ты сделала? – спрашиваю я.

Мир вокруг меня меркнет, погружаясь в ночь. Темную, тяжелую, бархатную. Нет, не хочу! Но меня переполняет глубочайшая красота. Кажется, будто я поплыла в невесомом счастье, все мысли, тревоги улетучились.

И тут в виде Утра появляется Лиаскай. Ослепительный свет обволакивает мои инстинкты, чувства, помыслы, которые медленно пробуждаются. Лиаскай переплетает их, сдерживая страх, утешая одиночество, облегчая боль и разгоняя тьму.