В какой-то миг я чувствую весь мир. Неукротимая сила волн, издалека накатывающих на камни, которые с радостью терпят их натиск. Дождь где-то на севере – как он проливается с небес на землю, помогая зарождающейся жизни. Задорный ветер, который с неистовым воодушевлением рвет и терзает соломенную крышу. Огонь, коварный обманщик, которому нет доверия, но он согревает дом, где спит новорожденное дитя. Смеющиеся дети, радостные люди, спорщики, влюбленные и те, кто в последний раз закрывает глаза.

Тысячи голосов шепчут, поют, радуются, плачут от счастья. И повторяют одни и те же слова.

Я и Утро коронуем тебя звездами.

Я и Утро коронуем тебя звездами.

Я и Утро коронуем тебя звездами.

И только по губам Вики я читаю совсем другое.

– Мне жаль, Майлин. Я люблю тебя. Мне жаль.

Держась за руки с Вики, я ступаю навстречу солнечному дню. Сестра ведет меня через большой внутренний двор дворца. Гравий под ногами сверкает, точно звезды, а над головой небо так лучезарно, что хочется кричать от переполняющей меня радости. Ветер целует мое лицо, и мне самой хочется расцеловать каждое дуновение воздуха. Мной овладели красота и глубочайшее чувство вечной дружбы с этим прекрасным миром.

Жду не дождусь ночи, когда надо мной воссияют звезды!

Король снял с меня корону, и я уже хотела воспротивиться. Это моя корона, ее подарила мне моя подруга, моя сестра – моя Матерь.

Но, усмехнувшись, король объясняет, что мой народ будет очень разочарован, если не разделит со мной этот памятный миг. Мы должны разыграть перед народом церемонию, которую Вики уже провела сама.

Сжимаю руку Вики, преисполненная благодарности, сердечной привязанности и благоговения: она оказала мне такое доверие! Вики едва держится на ногах от изнеможения, но она мужественно идет рядом со мной. Король следует за нами, в руках у него белая подушка, а на ней тиара Стелларис. Короля сопровождают мои воины, они сильные и гордые под своими вселяющими страх масками. Кто-то из них идет в ногу с королем, другие едут позади на нарядных лошадях.

За воротами первого кольца возвели огромный помост из белоснежного дерева. Флаги с гербом Лиаскай развеваются на ветру, и кажется, будто серебряный саблерог скачет по темно-синей ткани. Разноцветные ленты, цветочные гирлянды придают всему сооружению праздничный вид. Мы шаг за шагом поднимаемся на помост, и музыканты на сотнях скрипок, сотнях альтов и на сотнях духовых инструментов начинают играть гимн Лиаскай. Каждая нота звучит идеально, ни тени предчувствия, что что-то может пойти не так.

– Гимн писался не для оркестра, – шепчу я сестре. В памяти всплывают совсем другие звуки. Треск костра, вой ветра в горах, чувство безопасности и… гитара.

– Он для арфы, – тихо отвечает Вики. – Лиаскай позволила мне это увидеть. Много лет назад Лиаскай подарила гимн одной Королеве. Сыграла для нее на арфе.

Задумчиво киваю. Да, арфа подходит. Но почему я подумала о гитаре? Тут мы взошли на помост, и меня охватила эйфория. Больше не замечаю музыку.

Теперь я поняла, почему городские укрепления сделаны из дерева. Так их легко убрать. И я вижу перед собой весь город, вплоть до внутреннего кольца, за которым находится дворец. Частоколы превратились в крылья, стали распростертыми объятиями, принимающими народ. Толпа расстилается передо мной, словно море. Люди стоят, тесно прижавшись друг к другу, – во всех кольцах яблоку негде упасть! И не знай я, как обстоят дела, то решила бы, что все жители Лиаскай пришли посмотреть церемонию. Пришли посмотреть на меня. Сколько людей! Сколько живых тел, сколько многолетнего опыта, разума, силы и жизни! Сколько энергии в их сердцах и душах – и мне кажется, будто я стою перед невероятно большим, древним и могучим существом.

И мне хочется преклонить колени перед каждым из них.

Вики нервно вздрагивает, будто огромная толпа пугает ее, и я успокаивающе сжимаю руку сестры. Эти люди любят и почитают нас. А если нет, то бояться все равно нечего: между нами и народом целая сотня наших сильных, талантливых, прекрасных воинов, каждый из которых готов жить ради меня и умереть за меня.

Будто ласкающей рукой скольжу взглядом по тысячам лиц. Лиаскай дарит мне отголосок эмоций людей, позволяет почувствовать то, что чувствуют они. Это, конечно, скорбь. Я сама ощущаю эту скорбь, хотя Лиаскай и притупляет ее, окутывая своей тонкой, мягкой паутиной – словно прохладный шелк на горящей ссадине. Но гораздо сильнее я чувствую волнение людей. Их любопытство, их эйфорию. Прямо сейчас все увидят, как моя сестра коронует меня звездами. И народ возликует, возрадуется, из глаз людей потекут слезы счастья. Я чувствую их любовь…

Тут я встречаюсь взглядом с каким-то человеком, но тот отворачивается от меня. Недоуменно моргаю.

Они хотят меня видеть.

Я хочу их видеть.

Но почему этот человек не хочет?..

Снова вглядываюсь в толпу, ища того человека, однако он уже затерялся среди людей.

Мы с сестрой садимся в бархатные кресла – отсюда видно все-все! Король произносит речь, чествуя Лиаскай, но я его не слушаю: он говорит не от сердца, слова заучил заранее. Немного заскучав, я сосредотачиваюсь на красоте вокруг. Черная ночная кошка парит в лазурных небесах. Яркие цветочные гирлянды. Белые облака отражаются в глазах сестры. Во лбу странное ощущение, мягкое, прохладное, чарующее жжение, которое заставляет поверить, что я еще раз надену тиару Стелларис. И снова обращаю свой взор на этих людей. Мой народ. Как сияют их лица…

Уже в другом месте опять вижу того человека, который отвел взгляд! «Кто же ты?» – мысленно вопрошаю я, чувствуя слабый укол в сердце. Но Лиаскай тут же смягчает боль своей гармонией, успокаивает. Ощущения, как когда мама дует на крошечную рану. Покачав головой, я прислушиваюсь к себе, пытаюсь снова ощутить эту несильную боль. Просто любопытно, получится ли? Лиаскай действует решительнее, прячет боль, обволакивает своей уплотнившейся сетью, окружает утешением и умиротворением. Но боль – это не плохо! Есть в ней что-то прекрасное, что-то великое, что-то такое, от чего дыхание замирает в груди. Я хочу ощутить ее снова, показать ее своей подруге. Я полюбила эту боль, полюбила то, что скрывается за этой болью, полюбила так глубоко… Лиаскай должна это увидеть. И тоже полюбить!

«Не бойся, – про себя шепчу ей. – Не бойся, больно не будет. Больше никакой боли. Доверься же мне».

Сдавшись, Лиаскай показывает мне то, что так желала скрыть.

Чье-то разбитое лицо, а кругом тьма, совсем не похожая на бархатное спокойствие ночи. Ни небес, ни звезд! На губах привкус свежей крови. Касаюсь лица Лиама, и сердце разбивается на тысячи осколков, а он, отчаянно дрожа, шепчет мне какую-то бессмыслицу:

– Я верю в тебя. Она услышит тебя, Майлин.

Майлин.

– Когда тебя укутает ночная мгла, позови ее по имени.