– Ты поможешь ей! – шипит он. – Вернешь ее обратно, ты меня понял?!

Воздух искрится от их ненависти друг к другу, от ненависти, которой можно разрушить стены.

– Ты должен мне, – добавляет Лиам.

Теперь я поняла: это не первая их драка. Они уже боролись друг с другом прежде, и это обоим дорогого стоило, но Лиам заплатил больше. Гораздо больше!

– Успокойтесь оба! – задыхаясь, лепечу я. – Мы все на одной стороне. Отпусти его, Лиам.

Я трогаю Лиама за плечо так осторожно, будто любое неверное движение – и бомба, на которой мы все танцуем, взорвется. Очень странно снова быть рядом с Лиамом.

Лиам использовал меня. Но сейчас он здесь.

Может, все не так, как кажется. Нам надо поговорить. Но не сейчас: в коридоре раздаются шаги, и в дверях появляется Алис. Увидев нас, она испуганно замирает.

А Натаниель становится белым, как мел. Молниеносно вытащив спрятанный в рукаве кинжал, он прижимает его кончик к груди Лиама, прямо между ребер. Все мои мысли словно испарились, земля ушла из-под ног…

Нет.

Нет-нет-нет!

– Ты больше ничего у меня не заберешь, – рычит Натаниель. – Не снова. Сначала Алис. Затем Крис. Теперь ее? Мою Королеву? А с ней и всю Лиаскай? Салливан, ты погубишь нас всех, если продолжишь забирать то, что тебе хочется.

На лице Алис написан чистый ужас. Грейс тихо хнычет. Мы все понимаем, что жизнь Лиама в руках Натаниеля. Один удар – и все будет кончено. Кинжал направлен прямо в сердце.

И только Лиама это совсем не волнует. Он сильнее сжимает горло Натаниеля.

– Верни ее обратно, – медленно произносит Лиам, и по его лицу расплывается мрачная улыбка. Не лицо, а жуткая маска.

– Хочешь нанести удар? – продолжает он. – Все годы грезил об этом? Жалеешь, что не сделал этого тогда…

Наклонившись прямо к лицу Натаниеля, Лиам что-то шепчет ему на ухо. И тут Натаниель – дьявол бы меня побрал! – бросает кинжал.

– Я верну ее, если она захочет.

И тут они отпрянули друг от друга, словно два магнита с одинаковыми полюсами, и поднялись. Натаниель стоит прямо, расправив плечи, а Лиам пошатывается, словно с трудом держится на ногах.

Я бросаюсь к нему.

– Как?.. – лепечу я, но не могу подобрать слова.

Пытаюсь начать иначе:

– Что ты?.. Как тебе…

Лиам крепко обнимает меня, гладит по волосам, целуя то местечко на лбу, где остался ожог от короны. Не сопротивляюсь, прижимаюсь к нему ближе: сердцем я давно поняла все то, что разум постичь не в силах. Лиам не предал меня. Поэтому он здесь.

– Прости, – шепчет он. – Я опоздал. Прости.

С губ Натаниеля сорвался презрительный смешок.

– Теперь тебе ясно, кто она? Понял, что ты делаешь, а, отродье шлюхи и предателя?!

Лиам напрягся всем телом. Прижавшись к нему, я нежно шепчу:

– Тише.

И он снова расслабляется, становясь мягким и спокойным.

– А ты понял, что твое мнение здесь никого не интересует? – парирует Лиам, вдыхая мой запах, словно он ему необходим, чтобы жить.

На мгновение прикрываю глаза, чувствуя невыразимое облегчение. Я даже и помыслить не могла, что Лиам придет. Не надеялась еще раз увидеть его, снова оказаться в его объятиях… Но он здесь. Он не бросил меня.

Следовало бы догадаться. А может, я знала об этом все время. У Лиама Салливана всегда есть план. Даже если план… дурацкий, он все равно есть.

– Нам надо уходить, – возвращает меня с небес на землю голос Алис. Она не сводит глаз с Натаниеля. Взгляд холодный, острый. Поверить не могу! Неужели Натаниель был тем самым воином, который насильно склонял ее к замужеству?

– Они заметят, что здесь произошло, – говорит Алис, смотря то на меня, то снова на Натаниеля. – Мы можем ему доверять?

– Можем? – спрашиваю я Натаниеля. Но для себя уже знаю ответ. Натаниель легко мог бы убить Лиама. Но не стал.

Вздохнув, он хриплым голосом ответил:

– Я сделаю все, что смогу. – Его губы трогает слабая улыбка, но она тут же исчезает. – Забыла, что я дал тебе слово? Одной кражи недостаточно, чтобы я его нарушил, Ваше Величество.

Взгляд Алис взметнулся к моему лбу, и она прижала руку ко рту. Она не знала, только сейчас заметила ожог. А Лиам сразу все понял.

Пожимаю плечами: а как это поможет?

– Ты должен без Церцериса перенести Вики в Ирландию, – сообщаю я Натаниелю. – У Лиама правда нет твоего Церцериса. Ни у кого из нас его нет.

Глаза Натаниеля темнеют: осознал, чем ему это чревато, каковы последствия. Пути назад для него нет. Но он кивает.

– Я сдержу свое слово.

– Пусть перенесет не только Вики, но и тебя тоже, – тихо говорит мне Лиам.

Затем он смотрит на Натаниеля.

– Перенести нужно их обеих: и Вики, и Майлин.

– Я сдержу слово, – в третий раз повторяет Натаниель.

Его преданность глубоко тронула меня, и в груди стало тесно. Я так часто обижала его, обманывала! В Лиаскай все не то, чем кажется. Но может, Натаниель Бэджет – чудесное исключение.

Встряхиваю головой: нельзя терять время!

– Нужно выбираться. Но как?

– А это, – сухо отвечает Лиам, – надо спросить у вас.

– Вы разнесли полгорода, устроив землетрясение, пробрались во дворец, но не знаете, как отсюда сбежать?

Ответ мне не нужен. Алис с Лиамом надо уходить, и как можно скорее. В надежде на помощь я смотрю на Натаниеля, но он пожимает плечами. Мысли в голове путаются. Идти напрямую – там полно стражи. Через тоннели прислуги – возможно, в общем хаосе их охраняют сильнее всего.

Я снимаю туфли на высоком каблуке, без них буду двигаться гораздо быстрее.

– Закрытое крыло. Думаю, я знаю, где оно.

Лиам кивает. Боже мой! Он будто напуган. У него толком не было возможности прийти в себя после темницы, выздороветь. Держу пари, он почти не спал. Рассеченную бровь кто-то неумело зашил, и его глаза нездорово поблескивают: то ли побочный эффект лекарств, то ли у него лихорадка. А может, и то и другое. Убираю с его лба мокрые от пота волосы и проверяю, нет ли температуры. Это Лиам был тем самым королевским воином, который засыпал верхом на лошади! Только дело было не в скуке – у него просто кружилась голова. Лиам двигается на чистом адреналине.

– Какой же ты все-таки идиот! – вырывается у меня, когда мы, взявшись за руки, уже спешим по коридору. За нами бежит Натаниель с Вики на руках, рядом с ним – Алис, которой в целях предосторожности отдали меч Натаниеля, и отважная Грейс.

Лиам усмехается уголком рта, потому что на нормальную улыбку у него нет сил.