– Да, она на днях приехала в Вавилон к Птолемею.

Сердце скульптора сжалось от тоски.

После церемонии поздравлений в окружении пышной свиты и многочисленных телохранителей Александр отправился в главное святилище Вавилона. На нескольких повозках за ним везли посвятительные дары богу Мардуку – множество золотой и серебряной посуды, украшения из драгоценных камней.

У входа в храм жрецы попросили Александра сменить македонские одежды на вавилонские, как того требовал обычай. Царь без возражений согласился.

В сопровождении жрецов Александр вошел в храм и тут же поднял взгляд к Мардуку, восседающему на троне. Борода длинная, квадратная. В левой руке знаки власти – жезл и диадема, в правой – кривой меч. У ног золотого изваяния уютно устроилась красная змея, покорная богу тварь, в которой слились все четыре силы животного мира – четвероногое, птица, рыба и пресмыкающееся, что было выражено чешуей на туловище, скорпионьим хвостом, передними львиными лапами и задними когтями грифа.

По обеим сторонам от входа возвышались два алтаря: один золотой, на котором приносили в жертву только новорожденных животных, другой – предназначенный для животных жертв вообще.

Как только необходимые жертвы были принесены, жрецы заверили Александра, что Мардук благосклонен к нему и одобряет, что он занял место жестокого и несправедливого персидского царя.

Александр медленно поднял голову, посмотрел в глаза статуи божества. И получил его благосклонное одобрение. Глаза Мардука добродушно улыбались.

В городе начались праздненства.

На улицах было много народа. Многие жители украсили свои дома гирляндами из пальм и цветов.

На площади Хаммурапи был воздвигнут помост для продажи девушек с торгов. Сначала выставили на продажу самую красивую из всех девушек. Когда ее продали за большие деньги, глашатай вызвал другую. Очень богатые горожане наперебой старались набавить цену и покупали наиболее красивых девушек, многих себе в жены. Мужчины из простонародья брали и некрасивых и в придачу деньги, которые выручались от продажи красавиц. Так красавицы нередко выдавали замуж дурнушек.

В городском парке открылась площадка для схваток кулачных бойцов и евнухов. Каждый район города предлагал свое зрелище, свое развлечение. Хороводы танцующих под флейты и барабаны на одной улице сменялись самыми неожиданными масками на другой.

Особо изощрялись блудницы в квартале Терпимости. Губы женщин на ходу искали губы незнакомых мужчин. «Поцелуй, поцелуй меня…» – смеясь, предлагали женщины. В бесстыдной тесноте мужчины седлали женщин, а женщины мужчин.

С наступлением вечерней прохлады Александр устроил пышный праздник для своего войска.

Недалеко от крепостных стен Вавилона на широкой равнине, освещаемой тысячами факелов, заранее было приготовлено место для спортивных состязаний и всеобщего пиршества.

Первыми начались конные ристания. Александр тоже принял участие в скачках и одержал победу. Вторым к финишу пришел простой халдейский воин. Царь щедро наградил его и пригласил на пир в свой шатер. Не остались без подарков и остальные участники скачек.

После этого начались заезды колесниц, затем соревновались стрелки из лука и метатели дротиков.

Тем временем многочисленные слуги варили и жарили мясо на кострах, раскладывали изысканные яства на пестрых коврах, расстеленных прямо на земле, и выставляли вино.

Как только состязания закончились, началось пиршество, которое продлилось до утра.

Утром Александр приступил к раздаче денег своим воинам. Каждый простой воин получил кожаный мешочек, туго набитый монетами.

Высшим военачальникам достались дворцы, а некоторым целые города, с которых они имели право собирать ежегодный налоги в свою пользу.

Более тысячи наложниц из захваченного обоза поверженного Дария также были подарены особо отличившимся воинам.

К вечеру Александр вернулся во дворец.

Ранним утром, проснувшись на роскошном ложе царя Дария, на матрасе из козьих шкур, наполненном прохладной родниковой водой, Александр спустился вниз по лестнице, построенной в виде зиккурата, у подножия которой его уже поджидал евнух, держащий в руках тончайший халат, который он накинул ему на плечи.

Вавилонские и персидские вельможи ждали царя царей, склонившись в нижайших поклонах…

Александр с наслаждением опустился в золотую ванну, внимательно стал рассматривать кувшины, флаконы для натираний, искусно сделанные из чистого золота.

– Вот это действительно по-царски, вот что, по-видимому, и значит царствовать! – воскликнул он, нежась в душистой и теплой воде.

Здесь, в Вавилоне, Александр с удовольствием начал сживаться с азиатским бытом. Побежденный Восток своей роскошью исподволь завоевывал своего триумфатора.

Чрезмерное великолепие и нега жизни, бесконечная смена изысканных наслаждений – все это сказочное очарование досталось Александру в награду за его победы. В городе чудес Александр решил ненадолго забыться за золотыми кубками, среди шумного ликования пиров, черпая в них идеи новых дел и новых побед.

Пока царь Персии искал спасения от нечестивого Македонца в своем последнем бегстве, Александр начал украшать себя блеском восточного царского сана, собирать вокруг себя восточных вельмож, примиряясь с именем, с которым он боролся и которое он унизил, и начал задумываться над тем, как объединить знать Востока со знатью Македонии.

Едва новый повелитель вышел из ванны, слуги начали обряжать его в тяжелые роскошные царские одежды, золотые оплечья, пояса, украшенные многочисленными драгоценными камнями. Торжественно воздвигли высокую тиару на голову.

Александр, приняв твердое решение царствовать над всей Азией, решил носить одежды персидского царя, чтобы народы Азии окончательно признали его, видели в нем своего бога.

В пышных одеждах восточного владыки царь вышел в сопровождении многочисленной свиты в богатые покои дворца.

И по-мальчишески, забыв о царском сане, вскрикнул от радости. К нему навстречу шел улыбающийся Гефестион.

Они не виделись уже много дней. И Александр был несказанно рад выздоровлению друга.

– Гефестион, рад видеть тебя! Мы не виделись целую вечность!..

– Ты ли это, Александр? – воскликнул изумленный Гефестион, разглядывая великолепные персидские одежды. – Это ты? В платье персидского царя?

– Да, это я. Я принял титул царя царей и четырех стран света. Это было великолепно. Но как жаль, что тебя не было рядом.

Александр сделал знак телохранителям удалиться, чтобы остаться наедине с самым родным и преданным другом. Только с ним он забывал, что он царь, только с ним был предельно откровенен. Это была его самая первая и самая несокрушимая любовь, любовь души, скрепленная славными делами.

Заметив, что Гефестиону еще трудно стоять и ходить, он сам заботливо усадил его в кресло и сел напротив, невольно залюбовавшись мужественным, удивительно красивым лицом.