– Все имеют право защищаться, но… – Салах поколебался, – там будет Ситифан. Я знаю, вы давно знакомы. Он удержит её в узде. Он всегда был разумным человеком.

Салах практически не сомневался, что в своё время нигерийка спала с Ситифаном, но не видел смысла спрашивать её об этом. Что за птица Таонга, он знал с самого начала их знакомства, так что уж теперь возмущаться, что она не вела себя как сайида[1]. Ради справедливости, никогда таковую из себя и не изображала.

– С Ситифаном проблем не будет, – Таонга покачала головой, – или может, не было бы раньше, но сейчас… К нему и Джайда ещё прилепилась. Аллах ведает, что у него сейчас на уме.

– Не только Аллах, – теперь уже Салах усмехнулся, – я же говорил с ним. Он хороший человек, но назрани. Боится Газавата, боится за своих, там, в Марсале… Не знает, куда ему. По ту сторону моря, как Замиль, не решается, а здесь плохо.

Внезапное бегство их товарищей, которое разъярило Таонгу – неудивительно, учитывая, что Замиль второй раз навела на неё ствол «тычка», когда отбирала свой наладонник – его самого оставило спокойным. В конце концов, эти две девки были во всей их авантюре были скорее балластом, чем подмогой. Если они просто исчезнут… ну, значит исчезнут. Беда только, что старого дурака Ситифана потащили за собой, а значит, рассчитывать на его катер уже не приходится. Салах достаточно быстро выяснил, что из Херглы «Грифон» не уплывал, просто встал на прикол в другом месте – старые связи в порту в очередной раз пригодились. Но в любом случае, рвать со старым рыбаком сейчас не стоит, если надо сохранить возможность бежать по морю. Эх, как же не хватает сейчас его «Диб-аль-сахра». Кто бы привёл катер в Херглу! Но никто не возьмётся – опасно, да и денег лишних не так много.

– Я пойду? – несмело спросила Таонга, и Салах в очередной раз удивился, как эта бойкая баба, выгрызавшая себе по кускам жизнь, иногда оказывалась способна тушеваться и смотреть на него как на того, кто может отдавать приказы. Воистину, правильно сказало было в Кур’ане, что…

– Иди, – коротко сказал он ей, и та поднялась.

На секунду ему показалось, что она колеблется, желая что-то сказать. Но Таонга в итоге лишь пожала плечами, кивнула и нагнулась к подставке для обуви, подцепила свои сандалии.

– Подожди! – вдруг окликнул её Салах.

Пошарив в сумке, он вытянул оттуда «тычок» за серебристый ствол и протянул его женщине. Таонга недоумённо посмотрела на него.

– Возьми! – сказал он. – Так будешь чувствовать себя уверенней. Но не используй его просто так. Даже если захочется.

Таонга приняла протянутое ей оружие, но Салаху не понравилась мелькнувшая на её губах усмешка. Ох, только бы она не наделала сейчас глупостей!

На самом деле он дал «тычок» по мгновенному порыву, чтобы Таонга ощутила себя в большей безопасности, почти не сомневаясь, что на деле ей ничего не грозит. Ситифан не держит на неё зуб, у него нет на то причин, и они наверняка поговорят очень мило, Джайда – просто глупая девочка, но вот Замиль… В очередной раз мысль об этой белой девке с дразняще-самоуверенной улыбкой вызвала у него странную смесь чувств. Он так и не попробовал её, хотя та сама предлагала ему своё тело, а он женщине в таких случаях обычно не отказывал. И не то что бы она его совсем не волновала, но… в ней ощущалось что-то неправильное, что-то, что его настораживало. Она была не из его мира, и дело даже не в цвете её кожи, не только в нём. Она…

Так, ладно, хватит, есть серьёзные дела.

Салах подхватил наладонник и ещё раз, скорее из предосторожности, чем по необходимости, проверил «метёлку». Хитрая программа делала очень сложным процесс извлечения из Зеркала удалённых диалогов, сложным, но… не факт, что невозможным. Ему оставалось лишь догадываться, натравили ли на него «хорей», и если да, то какого уровня. Для парня из Тиджикжи он неплохо освоил современную технику, но всё же многие её хитрости и до сих пор остаются непонятными. Или оборачиваются против своего владельца – несчастный Гулям не дал бы соврать.

Слишком много всего на его наладоннике: разговоры с Абдулом, который по-прежнему укрывался где-то на Острове, хотя не говорил, где; с «Амином», лощёным снобом, который уже два раза заходил поговорить с ним из разных мест и с разных номеров; и Фаик, которого отрекомендовала ему Таонга, и через которого он на «Амина», собственно, и вышел.

Пальцы покалывало дрожью ожидания. Захотелось курить – надо же, больше десяти лет как бросил, а до сих пор тянет, вот ведь проклятое зелье – и он решил заварить себе ещё чая.

«Амин» написал, что вопрос с продажей разговоров шейхов Аль Джазиры почти решён, и ему надо будет только явиться в нужное место со своим наладонником. Он предлагал хороший вариант – сказал, что получится прижать хвост этим ублюдкам из Мадины, восстановить торговую связь с Островом, а Салах ещё и деньги за это получит. И не только деньги – когда он осторожно спросил, нет ли возможности приобрести документы, которые бы позволяли перемещаться между разными вилайетами или даже за границы Халифата без проблем, «Амин» предложил сделать такие документы в счёт уплаты за компромат. Если так, то всё звучит просто слишком хорошо – они покинут вилайет, даже чуть разбогатев, затеряются где-то в Танжере, может, доедут даже до Прайи или Котону, а потом, когда всё чуть затихнет, можно и вернуться в Аль Джазиру.

И вот Абдул – Абдул ли? – пишет ему с незнакомого номера, убеждая не продавать никакой информации и не подставляться «хорям». Салах почувствовал, как неприятно тянет где-то внизу живота. Жизнь муташаррида, конечно, всегда таила в себе опасности, можно уже было и привыкнуть, но чувство, что им заинтересовались большие люди, было от того не менее неприятным.

С запоздалым сожалением он подумал, что, возможно, следовало не Таонгу посылать к Ситифану, а сходить к нему самому. В принципе, она взяла свой наладонник, ещё не поздно ей позвонить, и…

Он тряхнул головой, подхватил со стола сумку, запихал в неё наладонник. Надо пройтись. От сидения в этой конуре только мозги