Мне захотелось сбросить настырную руку и срочно вымыться.

- Все бы тебе в игрушки играть, - хмыкнул ее собеседник и шагнул к нам.

Теперь я смогла рассмотреть изменчивого во всей красе. Чего не отнять, того не отнять! Только красота эта холодная, так и хочется поежиться.

- У меня же есть ты, Га'Дор! – ухмыльнулась женщина. – Отрабатывай, покажи мне, что папочка не зря вернул тебя на Вейтерру! – она намеренно оскорбила изменчивого, не опасаясь мести.

Не мудрено! Если поднапрячь память, то несложно догадаться, что у Да'Орона и четырех стихийницы родилась дочь. Судьба предоставила мне шанс познакомиться с ней.

- Скоро, очень скоро изменчивые вернутся в этот мир и отомстят за свои загубленные жизни! – будто одержимый, откликнулся он, не слишком обидевшись на ее слова. Ну, или сделал вид, что не обиделся.

- Вот и займись Вратами! Отец устал ждать!

- Они почти готовы. Завтра к вечеру можно отправлять первую тысячу, - торжественно доложил он.

- Воины разбужены? – прохладно осведомилась женщина.

- Те, которые покоились в первой гробнице, все. Остальные три тысячи будут готовы через неделю!

- Так поздно? Ты знаешь, что время поджимает, и мой отец теряет терпение!

- Магов среди изменчивых почти не осталось. Та пара, что работает сейчас, не справляется! Наши потомки слишком слабые, они умирают от простой физической работы! Серые помогают, но неохотно. У них свои цели.

- Меня не интересуют твои оправдания! Ищи иные пути, иначе я заменю тебя! – бросила она и резко развернулась, так что у меня закружилась голова.

- Слушаюсь, госпожа, - прошипел вслед Га'Дор, но женщина не соизволила ему ответить.

Она целенаправленно куда-то двигалась и уносила меня в неизвестность. Хотелось бы выглядеть незаинтересованной, по сторонам старалась не смотреть. Все предсказуемо – воины, охраняющий вход в узкий тоннель, освещаемый все теми же жуткими факелами. Зеленое пламя оставалось совершенно неподвижным, несмотря на то, что по тоннелю гулял сквозняк.

Меня с почестями внесли в круглую пещеру, служившую женщине личными покоями. Как и полагается, пол устилали дорогие ковры, стены украшали изысканные гобелены. За газовой шторкой пряталась кровать на четырех резных столбиках. На нескольких столах были разбросаны карты и свитки.

- Присаживайся! – мне милостиво позволили расположиться на жердочке.

Не хотелось бы представлять, что случилось с моей предшественницей совой! Но жердочка была изготовлена специально для нее. Вот же выдумщица! Вся в папеньку, чтоб ему провалиться к разгневанному Ар'рцелиусу! А интересно, кто победит: изменчивый или владыка? Если что, я желаю победы последнему! Родным стал демон проклятый!

- Итак, совушка-больная головушка, все ли ты слышала? – вкрадчивым тоном спросили меня.

Хотелось вернуть вопрос, мол, у кого из нас больная головушка? Лично у меня никогда не было привычки беседовать с птицами! Если только она знает, что я не сова. Неужели? Да не может быть! Я смерила незнакомку придирчивым взором. Сглотнула и решила, что нет ничего лучше честной игры.

- Сколько тебе лет? – спросила первым делом после преображения.

- А тебе? – нахально прищурилась она. – Я чувствую, что ты довольно старая ведьма! - и, ухмыльнувшись, прибавила. – Но вижу, неплохо сохранилась.

- Чувствую, - высказала я свои предположения, - что тебя мне не перегнать!

- Есть желание?

- Есть. Но оно тебя не обрадует!

- Наглая!

- Тебе ли говорить! – я нашла стул и плюхнулась на него. Спина устала. Рисковала ли я? Нет. Если что превращусь в воробья и упорхну.

- Убить меня хочешь? – дочь Да'Орона тоже не сильно волновалась. Подошла к одному из столов, небрежно смахнула карты, отыскала бутыль с вином и отпила прямо из горлышка. Мне не предложила.

- Нет. А вот папочку твоего… - продолжать я не стала, пусть думает, что пожелает.

Женщина отставила бутыль на стол, подошла ко мне, наклонилась и яростно шепнула:

- А вот в этом наши с тобой желания, птичка, совпадают!

- Считаешь, я тебе поверю? – не дрогнула даже тогда, когда она поставила ногу на край моего стула. Я смахнула конечность неприятной собеседницы, а затем мы пару минут пристально пялились друг на друга. Никто не хотел отводить взгляд первой. Продолжая смотреть в ее глаза, я поднялась и выразительно представилась:

- Велея Липкина.

Она фыркнула, но ответила:

- Дара.

- Так просто? – я не привыкла верить врагам (ну или предполагаемым врагам) на слово.

- Что тебя удивляет?

- Ты дочь…

- …четырех стихийницы Ольгены из Морского Края! – закончила она за меня.

Я нахмурилась, никогда не верила первым встречным и сейчас пыталась понять, чего этой особе от меня нужно. По выражению ее лица невозможно было вычислить, о чем она думает. Не исключаю, что имя самое настоящее. Я внимательно слушала рассказ Веснушки и знала содержание письма Ольгены.

- Докажи! – дерзко предложила я.

- Нагла не в меру! – подивилась Дара, но кивком разрешила продолжать.

- Покажи мне здесь все, а заодно расскажи!

- Не вопрос! – она, недолго думая, согласилась, и я рискнула добавить:

- А затем отпусти!

- Куда? – ее вопрос не заставил ждать.

- В Омбрию! – ляпнула первое, что придумала.

Дара не поверила, усмехнулась:

- А долетишь ли, пташечка?

- А вот это не твоя забота, не кажется?

- Я уверена, что моя. Глупая ты, сова Лея, - намекнула собеседница, а затем приглашающе вытянула руку в перчатке.

- Твой папенька постарался?

- Кто же еще? – хмыкнула она, сощурив сиреневые очи. – И Врата перемещения его задумка! – непонятная тень на миг омрачила прелестное лицо.

- Подробности! – мне не хотелось становиться совой и занимать перчатку. Что-то неприятное было в ней, чудовищная магия испытывала мои нервы на прочность.

- Сначала осмотри здесь все, потом задавай вопросы! – выразительно поглядывая на меня, с усмешкой сказала Дара.

Я ненавидела тянуть время и отчетливо понимала, чем обернется промедление, поэтому спорить дальше не стала. Обернулась птицей и с недовольным видом уселась на предложенную руку.

- Рада, что ведьмы поумнели! – оскалилась собеседница и вышла в коридор.

Я уже начинала ненавидеть это зеленое пламя. Красное, обычное, пусть и пугало, но казалось своим, родным. Дара шла вперед, до моих чувств ей не было никакого дела. Мне, впрочем, тоже, я сосредоточилась. Сейчас важно понять, что у дочери Да'Орона на уме. Радует, что меня она не убила сразу, но почему?.. То, о чем я не отказалась бы узнать. Выражение лица Дары было бесстрастным. Однако, я сумела разгадать, пусть и не сходу, какие чувства мелькнули в ее глазах. Боль, тревога, ярость. И я бы так переживала, если бы кто-то из моих родных и любимых находился в опасности. Так о ком волнуется Дара?