class="p1">А потом к месту кровавого пиршества подоспели черно-багровые демоны – те, что походили на гигантских обезьян, – и началось самое ужасное. Демоны отогнали хищную свору и «сложили» несчастную «по кусочкам» обратно – чтобы немедленно приступить к удовлетворению своей похоти.

И тогда Гуаньлинь вскочила на ноги. Кроткие глаза ее превратились в два пылающих яростью костра, все тело трепетало в неистовом порыве; казалось, она сейчас вопьется в горло Зертриксу зубами. Горбун даже невольно отшатнулся, несмотря на всю свою самоуверенность.

– Я приказываю – освободись, душа! – громко и властно произнесла Гуаньлинь, простирая руки в повелительном жесте. Взор ее пылающих глаз был направлен на терзаемую демонами несчастную, и черно-багровые фигуры на миг отскочили от жалкого подобия человеческого тела, которое все еще служило им игрушкой; отскочили, но лишь на секунду, – сила доброй Богини была явно недостаточна для того, чтобы защитить жертву; пользуясь нерешительностью демонов, на тело бросились пожиратели, и спустя мгновение на песке остались лишь дочиста обглоданные кости да пятно крови… – Она умерла. Это все, чем я могла помочь… – выдохнула Гуаньлинь, обессиленно опускаясь на пол. Глаза ее заволоклись мглой.

Воцарилось мертвое молчание. Конан бережно подхватил на руки невесомое тело Гуаньлинь и осторожно дал ему соскользнуть в бассейн. Это подействовало: глаза хозяйки Розового дворца вновь приоткрылись.

– Ну, теперь вы все видели, так сказать, своими глазами… – Горбун потер руки, точно приказчик после удачной сделки. – Я думаю, это несколько поколеблет решимость вашего предводителя. А, Конан? Ты еще не отказался от глупого упрямства?

Киммериец стиснул зубы. Пока этот горбун был ему не по силам; но что-то подсказывало киммерийцу, что их встреча не последняя, и откуда-то пришла твердая, будто камень, уверенность, что они еще посчитаются и что тем или иным способом он, Конан, найдет возможность поквитаться с Зертриксом.

– Конан, умоляю тебя, – глухо промолвила Раина. – Нам не найти спасения даже за гранью смерти! А твой отказ все равно не спасет принца…

– Весьма разумно! – одобрил горбун. – Вижу, число здравомыслящих растет не по дням, а по часам.

– Хорошо, – глухо раздался голос Конана. Все вздрогнули – впечатление было такое, что заговорил мертвец.

– Ты согласен? – тотчас же подскочил к нему горбун.

– Согласен, – прежним голосом проговорил киммериец.

– А, я вижу, что мелкая надежда у тебя все же осталась… – внезапно прищурившись, заметил Зертрикс. – Такая маленькая, наивная и неуклюжая надежда – сейчас я соглашусь, а потом, как знать, вдруг да и смогу обмануть этих извергов? Не отпирайся, я читаю твои мысли, для меня они все равно что открытая книга – так, по-моему, принято говорить у вас, людей? Что ж, не буду лишать тебя этой надежды. В противном случае игра потеряет всю свою привлекательность. Ну, хорошо. Тогда не будем терять времени. Понял ли ты задание, Конан? Ты должен свергнуть своего сына – не отстранить, попросив на полчаса уступить тебе трон, а именно свергнуть! И, напоминаю лишний раз, ты не вправе ничего ему рассказывать. Твои очаровательные спутницы, и ты, слуга Крома, – вы поможете ему. А с тобой, Гуаньлинь, я прощаюсь, – горбун с усмешкой поклонился. – Мы расстаемся, но помни, что, если я выполню волю пославших меня Высоких Богов, моей наградой станешь ты! Я уже испросил это.

Гуаньлинь смертельно побледнела, словно простая смертная.

– Давай, обращайся к своим защитникам, – вдруг с непонятной и злой горячностью бросил горбун, разом утративший все свое спокойствие. – Вооружайся, возводи барьеры, призови всю свою магию – тебе уже ничто не поможет. Лучше приведи в порядок праздничный гардероб, – закончил он уже обычным своим ерническим голосом, видимо, овладев собой.

– Я не стану отвечать тебе, дитя мрака, – медленно произнесла Гуаньлинь, – скажу лишь, что сделаю все – не для того, чтобы спасти себя от постылого брака, но ради жизней тех, кого ты обманом и принуждением толкаешь на страшный путь злодейства. Ты понял меня, Зертрикс?

– Я понял тебя, Гуаньлинь, – зло прищурившись, ответил горбун. – Я понял тебя очень хорошо. Будь уверена, я во всех подробностях изложу твои слова Высоким Богам. Посмотрим, что они скажут!

– Их капризам когда-нибудь должен быть положен конец! – вспыхнула Богиня. – Сила не может быть безответственной!

– Ну, это уж не нам решать, – с шутовским смирением пожал плечами горбун. – А теперь, извини, нам пора. Иди за мной, Конан.

Зертрикс повернулся и не оборачиваясь двинулся к дверям. Киммериец и его спутницы последовали за ним.

За несколько шагов до порога горбун небрежно взмахнул рукой, словно отгоняя надоедливую муху; взмахнул – и в проеме развернулся дрожащий, переливающийся мглистый занавес.

– Вам сюда, – церемонно поклонился Зертрикс. – Вы окажетесь на границе Аквилонии. Как вы затем будете действовать – ваше дело. Но помните! Над каждым из вас довлеет судьба. И поверьте, участь вашу стану решать не я.

Конан молча шагнул к радужному занавесу, однако Зертрикс внезапно удержал его.

– Чуть не забыл! – губы горбуна вновь искривились в усмешке. – Я бы хотел показать тебе и еще кое-что.

– Я не нуждаюсь в твоих обманных миражах, – прорычал киммериец и уже было отодвинул Зертрикса в сторону плечом, как тот схватил Конана за локоть.

– Нет, я не собирался пугать тебя. Однако не слишком ли быстро ты, киммериец, забыл о тех, кому удалось победить тебя там, в джунглях, возле каменного алтаря забытых Богов, о тех, из чьего подземелья не кто иной, как я имел честь вытащить тебя, о непобедимый герой Аквилонии? Так вот, я недооценил тех тварей из бездны. Каким-то образом они ухитрились выследить тебя. Точнее, не они сами, но их сподвижники, та премилая коричневокожая компания, что сумела захватить в плен твоих людей. Ты, оказывается, действительно нужен им, киммериец! Не знаю уж зачем… – тут же поспешил добавить Зертрикс, однако глаза его как-то по-особенному вильнули в сторону, и Конан понял, что его враг сейчас лжет.

Горбун знал, зачем Конан мог понадобиться коричневокожим, как знал и то, что со стороны хозяев заброшенного храма это желание отнюдь не было пустым капризом или нелепым суеверием… Где-то глубоко-глубоко в самой природе – или в самой судьбе Конана – скрывалось нечто, за чем столь упорно охотились коричневокожие. Теперь найти это в себе самом предстояло киммерийцу.

– Так что ты хочешь сказать? – Конан бросил на горбуна презрительный взгляд.

– Только чтобы ты был осторожен, – язвительно улыбнулся тот. – Высоким Богам ведь будет все равно, по какой причине ты не выполнил их задание.

– А ты можешь показать мне тех, кто вышел на охоту?

– Нет ничего проще, – расшаркнулся горбун. – Смотри!

Ловкие гибкие пальцы щелкнули еще раз перед самым лицом Конана. Очевидно, горбун