Чего хотели добиться подобным садизмом — непонятно. Лично меня водили к заведующей, когда я не съедал положенного. Так и сидел по полчаса–часу в кабинете заведующей перед тарелкой остывшей еды. Даже не педагогу — любому обывателю ясно, что подобными мерами ничего не добьёшься.

Главная задача среднестатистической садовской воспиталки — спокойно досидеть до конца рабочего дня без шума и пыли. Профессионалов не берём — их слишком мало, чтобы делать реальную погоду в системе дошкольного образования. Идеальный ребёнок, по мнению воспиталки — это коматозный глухонемой чурбан. Шум детских игр сам по себе раздражает нерадивых тёток. Но если девочки играют в спокойные кукольные игры, делая домики под стулом, то мальчики носятся, как угорелые, лазают, кричат. Ясно, на чьей стороне симпатия и защита воспитательницы. Она понятия не имеет, чем мужчина отличается от женщины. Она не знает, что девочки занимают для игры площадь на расстоянии вытянутой руки (дом), а мальчики — всё пространство помещения или двора (мир). Девочки музюкают с куколками или прыгают через резинку, а мальчишки играют в войнушку, в Индиану Джонса (мы играли в Чингачгука), казаки–разбойники, бегая, лазая, прыгая и учась исследовать и преобразовывать мир. Но воспиталка этого знать и не хочет — ей бы дождаться «звонка». Чтобы было тихо, она начинает шпынять мальчиков и требовать от них, чтобы те вели себя спокойно. Вот как эти хорошие девочки. Наказывать мальчишек, орать на них — наказывать, фактически, за то, что они мальчики, а не девочки. Если бы можно было давать детям галоперидол или сажать их на цепь, воспиталки с радостью это сделали бы. Мальчиковость для среднестатистической педагогички — что–то сродни неприятного порока, который нужно изгнать, ликвидировать руганью и подзатыльниками. Иногда и более изощрённые способы наказания. Например, выставление мальчика голышом перед группой.

В 2013 году интернет облетела новость с видеозаписью: старшие воспитанницы одного детского дома в Амурской области издевались над маленькими сиротами и снимали происходящее на мобильный телефон. Все избитые сироты были МАЛЬЧИКАМИ. На видео с избиениями явно видно, как во время порки девочки ходят туда–сюда беспрепятственно, а мальчиков сильно бьют.

Можно даже не говорить, на чьей стороне будет воспиталка при кофликте и тем более драке между девочкой и мальчиком. Мальчик непременно будет наказан, даже если драку инициировала девочка.

Поскольку у девочек лучше развиты вербальнокоммуникативные способности и эмоциональный интеллект, они гораздо проще находят общий язык не только между собой, но и с воспитательницей. Это «полезное знакомство» обеспечивает им массу льгот. С помощью своей конформности некоторые девочки подлизываются к воспиталке и становятся любимчиками. В то же время мальчики — неконформные и с лидерским духом — то и дело получают нагоняи только за то, что природа сделала их такими. Между тем неконформность не означает конфликтность. Просто мальчишки создают свои правила поведения, которые мудрый воспитатель обратил бы им и себе на пользу в игровой форме. Но воспиталке на эти тонкости начхать. Ей проще вмазать противному мальчишке подзатыльник. Девочки пользуются своим положением: инициируют конфликт в собственных интересах, а если мальчик защищается, тут же зовут на помощь покровительницу–воспиталку. Кого назначают виноватым — ясно.

Кроме того, забитый мамашей мальчик попадает в весьма конфликтную среду. В группе детского сада собирается ребятня абсолютно разного свойства. От полудебилов до агрессивной шпаны из неблагополучных семей. Хорошо, если мальчик найдёт себе одного–двух друзей. Иначе его психике наступит окончательный кирдык.

Так детский сад выщелачивает из мальчиков всё мужское, приучает к грубому и беспардонному бабьему доминированию. В мальчиках не тренируется ни самостоятельность мышления и поступков, ни умение принимать решения, ни ответственность. Волевые качества подавляются, как и инициативность. Девочки выглядят в глазах мальчика как подлые, лицемерные создания, которые подлизываются к власть имущим, бьют исподтишка и призывают стороннюю помощь, когда проигрывают. Восприятие справедливости коверкается наказаниями по признаку пола. В подсознании мальчика отпечатываются постулаты, что, во–первых, прав не тот, на чьей стороне правда, а тот, кто смог найти сильного покровителя, который отмажет от ответственности. Не поэтому ли мы живём в обществе наглой коррупции и круговой поруки? А во–вторых, что в конфликте мужчины и женщины виноват всегда мужчина. Эту подсознательную вину, а также чувство собственной неполноценности и априорной виноватости перед женщиной, мальчик пронесёт через всю жизнь. Его поведение будет поведением бессловесной жертвы, никчёмного придатка к женщине. Другие мальчики будут рассматриваться им не как друзья, соратники, а как посторонние зрители, которые по какой–то причине избежали прессинга. В последующей жизни мужчина не сможет воспринимать других мужчин как союзников. Он не будет способен к мужской кооперации и совместной борьбе за права.

Если же мальчик не попадает в детсад и его не слишком воспитывают родители, он большую часть времени проводит на улице. Улица его и воспитывает. В каком виде — понятно без объяснений. В итоге вместо нормального, цивилизованного воспитания, которое подавляет инстинкты, мальчик наоборот получает среду, где как раз инстинктивное поведение и приветствуется. Вместо низкопримативного мальчугана, из которого можно было бы в дальнейшем сделать высокорангового, лидера, получается высокопримативная шпана, гопник.

Иное воспитание — и не уличное, и не детсадовское — получает мальчик, если его родители сбагривают бабушке. Иногда — совсем. И бабушка калечит ребёнка — не так, как сад. По–своему, любя. Бабушка — женщина в состоянии активного доминирования. Она как генерал на плацу. Родители мальчика — это её дети (один из которых — родной, а второй — как бы приёмный). Поэтому ничьё мнение для неё не указ. И возражений она не приемлет. Её слово — истина в последней инстанции. Как бабушка покалечит ребёнка, зависит от того, строгая она или нет. Если строгая, то ребёнок у неё должен ходить по одной половице и брать под козырёк. Его собственное поведение пресекается — он обязан делать так, как ему велит бабушка. Она даже не признаёт, что у кого–то может быть какой–то иной характер, нежели она приемлет. Бабушка настолько привыкла быть авторитарным правителем, что её диктатура выращивает из мальчика забитого мужчину, который боится тележного скрипа. Всё детство у него была одна мысль: как бы не разозлить бабушку. И этот лейтмотив — «как бы не разозлить» — он несёт через всю жизнь и им руководствуется. Всё своё детство он был занят одной задачей: как бы понравиться бабушке. И всю жизнь он то и делает, что пытается понравиться всем и каждому. Чаще всего вырастает умный и сверхответственный человек, перфекционист и альтруист, который живёт ради одобрения со стороны других. Обрабатывает чужие интересы в ущерб своим. Подробнее мы будем разбирать это, когда коснёмся дефектных стратегий поведения мужчины («Пай–мальчик»).

Если бабушка, наоборот, добрая, то у неё ребёнок не будет ни в чём знать отказа. Все его проблемы сызмальства будут быстро и качественно решаться. Он будет иметь лучший кусок, ему взобьют подушечку, разгонят других мальчишек. Даже если внучок «накосячит», то всё равно виноват будет не он. Подрался — виноваты бескультурные мальчишки. Разбил мячом окно — виновата та злая тётка, которая на него орала. Как она смеет орать на моего внучка?! Такой же подход, кстати, будет и дальше. Получил двойку — виновата учительница. Тиранит нашего чадунюшку. Начал курить или пить — виноваты плохие друзья. Напоили. Заставили курить. Попал в полицию за воровство — опять внучек не виноват. Друзья подучили, сволочи.