11.2. Этап внешнего авторитета

Начинается в 7–9 лет и заканчивается в 15–16 лет. На этом этапе авторитет родителей для ребёнка снижается, зато повышается авторитет компании сверстников и уважаемых взрослых вне семьи. Ребёнок встраивается в пирамидальную иерархию детских коллективов, будь то группа приятелей во дворе, спортивная команда, класс или шайка шпаны. Он начинает копировать поведение, которое приветствуется в той или иной группе. Его носителем может быть либо большинство ребят, либо какой–то авторитетный человек, который руководит, верховодит остальными. Делать, как они (он) в группе считается «круто», «клёво», «по–мужски». Противоположное или вообще любое иное поведение считается «отстойным», «лоховым». На этом этапе ребёнок начинает иерархическую борьбу, успех которой зависит от его ранговых амбиций и рангового потенциала.

В сбалансированном социуме делали так, чтобы ребёнок оказывался не в криминальной шайке, а в коллективе психически здоровых и конкурирующих между собой детей (подростков), возглавляемых уважаемым высокоранговым низкопримативным мужчиной. Именно в этом возрасте в Спарте мальчиков забирали из семьи в военные школы. В средневековье мальчиков отдавали в пажи, а в городской ремесленной среде — в ученики. В Англии мальчиков отправляли в закрытые школы, где группами подростков управляли умные, с высоким статусом мужчины, учителя — носители непререкаемого авторитета. На этом этапе мальчик уже в реальной жизни применяет свои ранговые задатки. Вместе с тем, он копирует поведение вожака — наставника, учителя, т. е. ВРНП мужчины. Низкая примативность и лидерские качества поощряются. Мальчик учится подавлять свои инстинкты. В настоящее время подобные мужские коллективы сохранились разве что в виде спортивных секций и суворовских военных училищ.

Мальчик уже имеет много чисто мужских обязанностей, основное время (кроме учёбы) проводит с отцом, приучается к мужскому поведению (т. е. поведению высокорангового низкопримативного мужчины, а не «настоящего», не бабораба). Часто на нём лежит ответственность за младших братьев и сестёр. Он не только перенимает поведение отца, но и сам, уже на своём опыте, учится управлять небольшим коллективом, пусть даже детей моложе него. И нести за них ответственность. Учится дозировать кнут и пряник, дабы знать границу и того, и другого и не переусердствовать в будущем. Сейчас это назвали бы канцелярским понятием «обучение управлению персоналом».

В матриархальном обществе искалеченный истеричной мамашей и воспиталками мальчик выбрасывается в школу, где повторяется то же самое, что было в детском саду, только с добавлением учебной нагрузки. Наше школьное образование рассчитано на зубрёжку и строгое следование за учителем. Бывают учителя, которые имеют педагогический талант и увлечены своим трудом. Они хотят не просто провести урок, а научить, причём способных детей научить дополнительно.

У нас была учительница математики Елена Анатольевна, которая умела доносить достаточно просто весьма сложные вещи. Кроме того, начиная класса с восьмого, мы учились не по школьным, а по ВУЗовским канонам: сдавали зачёты раз–два в месяц вечерами после уроков, отрабатывали двойки, а кто хотел — и четвёрки. Причём не просто работой над ошибками, а новым набором задач. И на контрольных ученики получали задания разных уровней. Отличник, чтобы получить пятёрку, был обязан решать задачи повышенной трудности, а обычный ученик на ту же пятёрку работал по обычному, среднему варианту. Если ты решаешь «отличнический» вариант и не справляешься с олимпиадным заданием, то получаешь четвёрку, а хорошист рядом с тобой за более легкий вариант мог обрести «отл», если решил всё. В общем, сложно, но безумно интересно. Кстати, она была весьма строгой и даже могла немного потроллитъ учеников–старшеклассников. Чувства юмора и иронии ей было не занимать. И этот троллинг вовсе не обижал, разве что было немного стыдно, когда тебя потроллят за болтовню на уроке, например.

Однако, таких учителей в школах очень мало, и не они задают основной тон. У нас была учительница, которая не умела решать задачки по своему предмету и всегда писала на доске или задавала только те, которые имели решение в её решебнике. Другая, вместо разбора темы, каждый урок, кроме контрольных, заставляла писать конспекты параграфов учебника, а потом собирала тетради и ставила оценки. Чем подробнее списано, чем выше оценка. Лично я был готов прорешать десять олимпиадных вариантов от Елены Анатольевны, чем заниматься этой бестолковой ерундой.

Однажды на уроке труда во втором классе учительница сказала нам сделать трёхколёсный велосипед из конструктора. К счастью многих учеников, к конструктору прилагались схемы, в том числе и велосипеда — жёсткой и довольно простой конструкции, в которой крутились только колёса. Но я решил сделать иначе. В моём велосипеде, как и положено в реальном, крутился руль, а задние колёса были большего диаметра для лучшей проходимости (я предполагал, что именно они ведущие). Были какие–то ещё «свежие инженерные решения» по сравнению со схемой, но я их уже забыл. Зато я был очень горд тем, что сделал. Но получил за велосипед… четвёрку. Я, разумеется, расстроился: за слепое следование чужой бумажке ставили пять, а за оригинальные идеи оценку снизили. На родительском собрании мама спросила, почему так. Учительница сказала, что Саша, конечно, очень нестандартный мальчик и сделал интересную штуку, но надо было строго следовать инструкции. Дома мама объяснила мне, что надо следовать проектам, чертежам, которые разрабатывают учёные. Что будет, если сборщики станут делать отсебятину? На это я спросил: «Значит, тем самым учёным, которые придумывают новое, получается, всю жизнь ставили четвёрки?». История произошла с автором, А. Б.

Это ярчайший показатель женского обучения. Вместо того, чтобы заметить нестандартное решение и посоветовать родителям развивать способности (благо, тогда ещё были и дворцы пионеров, и дома культуры), учительница надавала мне по шапке и велела не высовываться.

В сети есть примеры, когда учительница алгебры объясняла темы урока, читая их по учебнику и просто спрашивая по нему же материал. В одном из видео (называется «Школьник о школе») парень рассказал, что ему снизили по алгебре оценку только за то, что он график функции изобразил в ином масштабе: не в две тетрадных клетки, а в три. Такой вот маразм.

Можно, конечно, сказать, что это признак не женского, а совкового воспитания. Не соглашусь. Ведь совковое воспитание есть женское от начала до конца. Женщины — от руководителей облоно до учительницы младших классов. Усреднение — суть женского образования и воспитания. И это не какая–то диверсия со стороны злых тёток. Усреднение, сглаживание пиков соответствует биологическим свойствам самих женщин — стремление характеристик к среднему значению и избегание экстремумов. Но в корне противоречит мужским. Кстати, ВУЗовское образование, особенно гуманитарное, тоже женское. К чему это приводит? К тому, что из одарённых мальчиков (и девочек тоже, кстати) путём битья по шапке и приказов не высовываться делают закомплексованных, завоспитанных посредственностей, губя на корню задатки. Мой «велосипед» не пропал даром и впоследствии вылился в кучу научных трудов. Но это, скорее, не благодаря, а вопреки общему образованию. Основную роль здесь сыграли вложенные родителями целеустремлённость, амбициозность и стремление познавать и преобразовывать мир.