Только привидений ему сейчас для полного счастья не хватало.

В этот момент самолет сотряс жестокий удар, от которого Вадим чуть не свалился на пол и вынужден был схватиться за стену. Металл оказался теплым и влажным на ощупь.

– Что за… – начал было капитан.

Сверкающая молния, от которой было нестерпимо больно глазам, прорезала трюм от пола до потолка. Двое десантников погибли на месте, обратившись в пепел и груды обугленных костей. Еще трое закричали, охваченные огнем, который моментально начал перекидываться на все вокруг. Где-то наверху раздался взрыв, и с лестницы, которая вела к кабине пилотов, полыхнуло пламя, и посыпались горящие обломки. Самолет тут же потерял управление и завалился набок. Не успев даже выругаться, Вадим полетел на пол и прокатился через весь трюм, приложившись о противоположную стену. Лопнувшие тросы, удерживавшие ближайший танк, хлестнули по воздуху, и боевая машина, не выдержав крена, сорвалась с направляющих полозьев. Тяжелый «Т-95» с лязгом врезался в стоявший рядом БТР, раздавив между ними не успевших отскочить техников. На броню брызнула кровь.

Аномальные молнии продолжали терзать падающий самолет, Вадим чувствовал, как от их ударов накаляется обшивка. Офицер попытался встать, но тело не послушалось – от удара он что-то сломал. Голова трещала и раскалывалась, зрение помутилось, но мужчина осознавал, что с момента начала катастрофы прошло едва ли несколько секунд: его бойцы все еще безуспешно пытались потушить горящих товарищей. Жуткий огонь, однако, вместо этого лишь разгорался ярче, цепляясь за их униформу. А затем самолет разлетелся на куски.

С оглушительным треском и воем гнущихся стальных конструкций он развалился на части, словно оброненная пластиковая модель. С громкими хлопками из стен вылетели заклепки, одна пробила голову десантника, бросившегося к Петрову, чтобы помочь ему. Солдат упал как подкошенный, а через секунду пропал навсегда, выброшенный наружу через отвалившуюся заднюю аппарель. Пол исчез из-под все еще силящегося подняться Вадима, и капитана вышвырнуло в шторм. Он увидел, как в окружающем мраке исчезли отломившиеся крылья с горящими двигателями и как из трюма посыпалась пылающая бронетехника. Через секунду из туч вырвался другой охваченный огнем самолет и врезался в кружащиеся обломки. Мимо Петрова протрещал сверкающий электрический разряд, опаливший униформу и прожегший кожу до костей. Последовавший раскат грома заглушил крик боли офицера. Аномальный вихрь подхватил капитана Вадима Петрова, перевернул вверх тормашками и швырнул в темноту.

* * *

Вертолет, ревя мотором и рассекая лопастями воздух Мертвого Города, мчался мимо высотных домов с широкими арками и декоративными колоннами. Ослепительный луч, бьющий в штормовые небеса на горизонте, становился все ближе. Вокруг него закручивался вихрь из тяжелых грозовых туч, и во все стороны растекалось жуткое северное сияние.

– Думаешь, они уже запустили Установку? – спросил Владимир, силясь перекричать вой ветра.

– Если и да, то не на полную мощность, – откликнулся Роман. – Иначе мы все уже бы наблюдали разверзшийся вокруг аномальный ад!

Свистунов кивнул, не в силах отвести взгляд от громадного светового столба, пронзающего небосвод. Зрелище было завораживающим, но при этом от него веяло настолько осязаемой тревогой, что Владимир не мог отделаться от мысли, что они уже опоздали. Сталкер представил, как по всему миру в небе разверзаются громадные воронки, из которых хлещет ничем не сдерживаемая беспримесная энергия ноосферы. Обрушиваясь вниз, она искажает реальность и превращает целые континенты в Аномальные Зоны.

Мужчина сглотнул и крепче сжал в руках дробовик, словно надеясь уцепиться за холодный металл оружия как за последний островок нормальности в ускользающем словно песок сквозь пальцы мире.

– Мы должны… Обязаны успеть, – тихо произнес он.

Нестеров ничего не ответил. Возможно, не услышал друга или сделал вид.

Наконец вертолет обогнул громаду бывшего здания Государственной Думы, и перед сталкерами предстала Манежная площадь.

– Ничего себе!.. – изумленно выдохнул Свистунов.

– Гахет не врал… Их тут целая армия, – согласился с ним Нестеров, глядя вперед.

Там, на старинной площади, вокруг неработающих фонтанов и декоративных стеклянных панелей, раскинулась Точка Ноль. Тут и там виднелись серые брезентовые палатки и складные навесы для техники. Над ними возвышались огромные полевые генераторы. Их силовые блоки кружились в медленной синхронной последовательности. Между всеми объектами протянулись толстые лианы питающих кабелей, вьющиеся от тяжелых грузовиков с передвижными энергостанциями вместо кузовов. Громоздкие и приземистые прицепы научных лабораторий соседствовали с площадками для запуска патрульных дронов. Все это освещали гирлянды прожекторов и световых сфер, отражающихся в лужах на мокром асфальте.

– Нас собьют, точно тебе говорю, собьют, – прошептал Владимир, словно боялся, что даже звук его голоса может выдать их.

– Будешь каркать, тогда точно собьют. – Роман прищурился, внимательно изучая лагерь. – Не забывай: мы для них все еще «свои». Пусть так подольше и остается.

Вертолет неспешно направился к расчерченным на брусчатке посадочным зонам. Двигаясь по заранее проложенной траектории, он не мог и не собирался никуда сворачивать или как-то отклоняться от заданного маршрута. Это сталкеры и надеялись использовать для проникновения: «Обсидиан» не должен был заподозрить свой собственный борт в чем-то предосудительном. У Зоны, впрочем, как и всегда, были на этот счет другие планы.

На контрольной панели замигала красная лампочка, и из динамика рации раздался искаженный помехами пустой монотонный голос, без сомнения, принадлежащий кому-то из адептов:

– «Челнок-К-Z-7», прием? Назовите себя и объясните цель визита.

Роман с Владимиром переглянулись. Нестеров поморщился и, перегнувшись в кабину, взялся за квадратный микрофон на проводе.

– Это «К-Z-7», – как можно более отрешенным голосом выдал сталкер. – Мы сопровождаем господина Брагина на Точку Ноль, прием?

На несколько секунд повисло молчание.

– Челнок, по нашим данным, старший адепт Брагин должен был отбыть к Совету тридцать минут назад, прием? Сообщите пароль, чтобы подтвердить свои полномочия.

– Вот черт… – выругался Роман.

Сталкер еще только соображал, что именно ответить, а внизу в сторону приближающегося вертолета уже развернулись зенитные установки на гусеничном ходу.

– «Челнок-K-Z-7», время ожидания ответа истекло… Горите в аду, враги Зоны!

В следующую секунду с направляющих сорвались ракеты, оставляющие за собой дымные шлейфы. Автопилот выпустил контрмеры, тепловые ловушки посыпались вокруг летающей машины каскадом искр, но одна из ракет, обогнув их, все-таки настигла цель.

Взрыва не последовало. Вместо него кабину моментально объяло яркое жгучее пламя, и через мгновение внутри потек металл. Как ни странно, но в салоне чудовищный жар никак не ощущался. Один за другим на приборной панели полопались индикаторы, в воздух взметнулись снопы горящих осколков, и потерявший управление вертолет завертелся вокруг своей оси. Каким-то чудом уцелевший альтиметр протяжно запищал, его трель слилась с воем ветра в оглушительное крещендо. Охваченная огнем летающая машина пронеслась над лагерем, подсвеченная снизу лучами прожекторов, и устремилась к кремлевской стене. В иллюминаторах промелькнул темный силуэт разрушенной Средней Арсенальной башни, похожей на обломанный зуб, и вертолет со скрежетом рухнул на землю, покатившись вперед и высекая днищем искры. Владимира от удара подкинуло в воздух, ремни безопасности с лязгом вырвались из креплений. Сталкер на мгновение повис в невесомости, а затем упал вниз. Нижнюю половину тела Владимира пронзила резкая, жестокая боль, и на Свистунова навалилась темнота, раздавившая его под собой и поглотившая сталкера целиком.