Подобные свидания дают не всем, а только тем,у кого нет замечаний, да и немногие родственники могут провести с осужденнымтрое суток. Гостиница частенько пустовала. Именно этим и воспользовался Юра.

Каждый раз, оставаясь дежурным по лагерю, онорал на Степана, придирался к мелочам и тащил того в карцер. Поздно вечером,когда в зоне не было никого из начальства, Юра приводил Степу в гостиницу, а сулицы проскальзывала с сумкой домашних вкусностей Вера. До семи утра комнатабыла в их распоряжении. Иногда Юрий заглядывал к влюбленным и пропускал с нимирюмашку.

Через полгода он искренне начал считать Разинасвоим зятем. Потом случилось страшное.

Зимней ледяной ночью здание гостиницывспыхнуло, как костер. В лагере из работников были только дежурный на КПП, Юрийда охранники. Дежурный нарушал должностную инструкцию, задавая храпака надиване, парочка охранников мирно резалась в домино. В Козлятинске никогданичего не случалось. В эту зону отправляли первоходок, людей, которым не былоникакого смысла бежать – догонят и навесят еще срок. Вот лагерная охрана ирасслабилась. Словом, когда пожар заметили, огонь уже сжирал крышу. Подняласьсуматоха, послали за пожарными. В самом Козлятинске команды не было, машину гналииз соседнего Мокеева… В общем, когда труженики багра и брандспойта явились повызову, от старой деревянной гостиницы не осталось ничего.

Наутро на поверке недосчитались Степана, опятьподнялась суматоха. К тому же на работу не вышел Юрий Николаев, осталсязакрытым и медпункт.

Около полудня на прием к начальнику лагерязапросился Семен Шальнов. Мужик рассказал «хозяину» невероятную историю. Вчерапосле обеда Степка Разин пожаловался Семену на отрядного Николаева.

– Вот гад, подсовывает мне свою сестру,просчитал, что у меня в Москве квартира, дача и родители-пенсионеры. Хочет,чтобы я на Верке женился, и таскает меня в гостиницу к ней на свиданки, а яотказать боюсь, только не говори никому, узнает – со свету сживет.

Семен пообещал молчать, но утром, сопоставивфакты, побежал к начальству. На пепелище и впрямь были найдены фрагментычеловеческих костей, но эксперты затруднились сказать, сколько человек погибло– один, два, три…

Местное начальство, чувствуя, что сейчасвот-вот с погон полетят звезды, быстренько рапортовало в Москву. Версиявыглядела безукоризненно. В результате неисправности электропроводки впостроенной при царе Горохе гостинице начался пожар. При тушении погибли двое –отрядный Юрий Николаев и осужденный Степан Разин, о Верочке решили невспоминать, словно ее и не существовало. Вера и Юра не имели родственников, иникто не поинтересовался, куда подевалась молодая женщина. Приехавшую из Москвыдля разбора происшествия комиссию упоили до свинячьего визга, устроив сначалаохоту, а потом баню с немеренным количеством спотыкача – местной самогонки.

И хотя народ шептался, будто дело нечисто иВерочка тоже сгинула в пламени, никто из комиссии не услышал этих речей. К томуже в комнате, где проживала Вера, не нашлось никаких ее вещей, чьи-то руки позаботилисьспрятать концы в воду.

Степана Разина объявили умершим и отправилиродителям соответствующую бумагу.

– Ага, – сказала я, – ну и причем тут этот Степка? Согласна, он малосимпатичный тип, но к смерти Кондрата неимеет никакого отношения.

– Степан несколько недель жаловался Верена повышенное давление, – спокойно пояснил Володя, – девушка давалаему клофелин.

Набрав нужное количество таблеток, он подсыпалих в самогонку, которую приносила Верочка. Юра же, как всегда, пришел навеститьвлюбленную парочку.

Выпив «коктейль» из водки и клофелина, Вера иЮра заснули мертвецким сном. Степан преспокойно снял с несостоявшегосяродственника брюки, рубашку, накинул его тулуп, ушанку, вышел через парадный,никем не охраняемый вход на улицу и был таков. Перед уходом он зарулил накухню, там в шкафчике пылилась огромная бутыль с керосином. В колонии не быломагистрального газа, на кухне в гостинице стояли баллоны, иногда онизаканчивались, и тогда доставали примус.

Степан, не колеблясь, вылил горючую жидкость вкомнату, где спали брат с сестрой, потом чиркнул спичкой.

Он великолепно знал, что тревогу поднимут несразу. В четыре утра в Мамонове, крупном райцентре, находящемся в пятикилометрах от Козлятинска, затормозил на полторы минуты пассажирский поездВладивосток – Москва. Молоденькая проводница согласилась подбросить до столицысимпатичного паренька всего за пять рублей. Степан поднялся в вагон, девушкалязгнула железной подножкой, состав начал набирать ход… На секунду за окномпромелькнул проблеск пламени.

– Пожар, видать, – зевнулапроводница. Степан промолчал, мысленно прощаясь с уголовником Разиным, молодымчеловеком с подмоченной биографией. Утром на столичный вокзал с поезда сошелЮра Николаев, милый, легко конфузящийся парень, приехавший покорять столицу изпровинции.

– Значит, он жив! – ахнула я.

– Да, – подтвердил Володя, –живехонек, здоровехонек. Только не торопи меня.

Хитрый Юра устроился на стройку рабочим,получил временную прописку, потом поступил в областной педагогический институт.Его жизнь – цепь обманов, но судьба вновь благоволит к парню, и ректорпедагогического института верит приятному абитуриенту, со слезами на глазахрассказывающему, как в поезде лишился багажа, стал жертвой ограбления. Пропаливсе документы – аттестат об окончании школы, военный билет, вот только паспортцел… Проникшись жалостью к бедному парню, профессор разрешает ему сдатьвыпускные экзамены с условием, что юноша потом представит копии бумаг.Мальчиков в педе хронически не хватало.

Юра блестяще сдал экзамен, поступил на первыйкурс и… завел роман с дочерью самого ректора, не слишком красивой Танечкой.Через полгода, как раз после зимней сессии, сыграли свадьбу. Юра использовалшанс окончательно запутать свою биографию и, в доказательство того, что безпамяти любит молодую жену, отказался от фамилии Николаев и взял фамилиюсупруги. Угадайте, как его теперь зовут?

– Ну? – спросил Андрей. – Как?

– Как? – эхом отозвалась Лиза.

– Интересно? – хохотнул Костин ипринялся с шумом хлебать чай.

– Давай не тяни, – велела я, –говори быстрей!

Володя медленно отставил чашку, мы какзавороженные смотрели ему в рот.

– Грызлов, – закончил майор, –он стал Юрием Грызловым. Не слишком благозвучно, зато безопасно.

– Во, блин! – в голос воскликнулиАндрей и Лиза.

Я же не сумела выдавить из себя даже звука.