— Противно слушать. Ты нарушила планы Господа! — Голос звучал с таким нескрываемым отвращением, будто хранительница пальцами давила тараканов.

— Извините. Я туповата от рождения. Вы хотите сказать, если в следующий раз увижу, как убивают ребёнка или женщину, то должна отойти в сторону — вдруг так на небесах задумано?

Женщина опять начала раскаляться, от гнева её лицо пошло пятнами.

— Египетский фараон! Похоже, хочешь быть самой умной? Молилась бы больше, а Всеведующий… Он сам во всём разберётся.

Ольга разозлилась. Все они тут какие! Лицемерные фарисеи! Небесные изуверы! Мучают людей ради неведомого замысла. Садисты! Злобные приспешники дьявола! Хотя эта мерзкая тётка утверждает, что действует по Божественной указке. Может, врёт? Не похоже. Или сама не знает, кто ею командует? А что? Такое возможно. Сплошь и рядом люди думают, что творят Божью волю, а сами тешат сатану.

Гнев требовал выхода. Но Ольга помнила, что её колдовство по необъяснимым причинам здесь работало плохо. Ещё раз гореть заживо не хотелось. И всё же должна показать этой твари, на что способна. Но как? Она словно связана цепями по рукам и ногам.

Может быть, на небесах наслаждаются властью над беззащитными?

Жизнь любого человека полное дерьмо. Никто не застрахован от внезапной беды, болезни, смерти. Ни царь, ни раб. Кто придумал главную пытку мироздания — медленное умирание всего живого? Почему людей не удивляет, что их заставляют день за днём наблюдать за гибелью любимых и собственным увяданием? Детей принуждают переживать смерть родителей. Зачем так устроено? Закон природы? Но ведь эта  Вселенная с её принципами создана в высших сферах. Могли бы установить любые правила.

Ольга кипела, как закрытая крышкой кастрюля. Надо успокоиться, иначе лопнешь от злости. С какой бы радостью она разнесла в клочья всю эту потустороннюю канцелярию, но что толку воевать с исполнителями! Начинать следует с сокровенного центра, того, кто всё придумал и установил именно так. Вплоть до мелких повседневных гадостей, которых не избежать.

Все знают, стоит проблемам начаться, и вот они уже идут косяком. Ударился ногой, отравился колбасой, а там и машину разбил. Каждый научен горьким опытом, если с утра день не заладился, то так и пойдёт. И бесполезно злиться или молиться. Неприятности высосут энергию, задавят отчаянием, доведут до ссоры, нервного срыва, скандалов. Даже пословицы не блещут оптимизмом: «Беда не ходит одна», «Пришло лихо — сиди тихо», «Идёт беда — отворяй ворота».

Когда-то давно Ольга выяснила, что существуют потусторонние монстры, которые питаются нашими переживаниями, эмоциями, страданием. Но была убеждена, что всё это творится не по воле Божьей, а вопреки. За спиной Владыки, так сказать. Что же получается? Египетская сила!

Сотни мыслей, одна страшнее другой, требовали дать им слово, чтобы высказать жуткую правду. Но она не хотела ничего слышать, запирая двери сознания перед ними. А те наступали плотной толпой, проталкивались вперёд. Ольга сосредоточилась на ощущениях тела, пряча себя от мятежного разума. Сердце болезненно билось, в затылке шумело, кожа вновь начала зудеть, вдобавок заболела коленка. Она сжала кулаки, больно впиваясь собственными ногтями в кожу ладоней. И продолжала царапать себя, чувствуя, как уходит то ужасное, что готово было уничтожить сам смысл всякого существования.

Глаза застлала неприятная влага, но стало лучше. Наверное, где-то внутри её разума сработал предохранительный клапан. Гнев, злость, ярость словно покрылись мутным стеклом, перестали быть видимыми. Лишь смутная, никому не интересная возня на периферии сознания.

Неожиданно послышался шаркающий звук шагов, и в подземелье появился новый персонаж. Он был похож на бомжа, а может, это и был заблудившийся бомж. Мятый засаленный костюм серого мышиного цвета, длинные нечёсаные седые лохмы, доходящие до плеч. Лицо мужчины было сморщенное, ноздреватое, как старая мочалка. Тонкие бесцветные губы непрерывно двигались в такт несказанным словам или мыслям. Длинный нос что-то обнюхивал и, кажется, даже шевелился. Маленькие красноватые глазки подозрительно смотрели из-под насупленных бровей. Он шёл нетвёрдой походкой, а сутулое тело непрерывно дрожало и кланялось в такт движению.

Дама сразу остыла:

— Привет, чистильщик, — свойски произнесла она. — Я грешным делом подумала, что тебя на заслуженный отдых отправили и вот смену молодую прислали.

— Не дождётесь, — прошамкал персонаж скрипучим голосом. — Это вас всех на отдых отправят. Небо и земля прейдут, звёзды осыпятся, ангелы состарятся. А я буду чистить, чистить, чистить…

На Ольгу обрушилась вселенская тоска. Неужели вокруг лучший мир, о котором мечтают праведные верующие? Отказывают себе во всём, чтобы потом вот так трудиться во славу неведомо кого. А эти двое, йоги из берлоги — ангелы небесные? Господи, обещаю, если выберусь отсюда, напьюсь, трахнусь с мужиком, а лучше с двумя…

Как же всё запутанно. Хрен поймёшь. Зачем-то хранят черновики реальности, чтобы потом стереть и очистить место.

Вот и у мамы был вариант другой жизни — та классная рокерша на карнавале. Почему мироздание не реализовало этот план? Вдруг тогда не родилась бы она, Ольга? Выходит, у неё есть особая значимость.

Затекшие кулаки наконец разжались. Пошевелила пальцами. Но тут же сообразила, что можно было повернуть жизнь её матери в новое русло, когда дочь повзрослела. Например, сразу после развода. Отправилась бы с горя в турпоездку, познакомилась с лихим парнем-мотоциклистом. И носилась бы по Европе беспечным ездоком. Всё лучше, чем выдавать зарплату на химкомбинате.

Но нет, по каким-то неведомым причинам это развитие сценария жизни отменили. Теперь осталась она в России доживать жизнь разведенной бухгалтерши. А «черновик» пляшет сейчас на площади. Жаль!

Неожиданно Ольга подумала, что обыкновенная жалость самое плохое чувство в глазах Всевышнего. Ведь этим мы осуждаем то, что Он делает. Мы жалеем немощного, слабого, страдающего, но ведь всё происходит по воле Божьей. «Грех!» — заорала бы толстушка хранительница. Кошмар, как у них всё перекручено и перевёрнуто с ног на голову. Неизвестно, за какие поступки нас поджарят, а за что похвалят. Скорее всего, будут сюрпризы. Ах! Убила сиротку! Молодец!

Лучше не думать об этом, чтобы мозг вновь не закипел и не сорвал крышку, как убежавшее молоко у кастрюли.

Женщина между тем отошла от Ольги и произнесла миролюбиво:

— Ладно, чистильщик, не заводись. Клянусь манной небесной, я рада, что ты пришёл. Очень вовремя.

— Не дождётесь! — Еще раз по инерции взъярился бомж. Его глаза сверкали краснотой, словно все кровеносные сосуды в белках внезапно лопнули. Он резко повернулся и уставился на Ольгу: — Так-так-так! Нашего полку пополнение?

Толстушка хихикнула. И сделала рукой изощрённый непристойный жест в сторону Ольги:

— Стоит истуканом голубушка, терпение моё испытывает. Фараоново племя! Колдовать пыталась. Скрижали ей в глотку!

«До чего же здесь тошно! — уныло думала Ольга. — Вадим сказал, что карнавал — это место несбывшихся грёз. Только грёз не людей, а самого Бога. Думал о многом, а выбрал одно. Вот откинутый вариант и остался, никуда не исчез. Как сохраняется в компьютере удалённый файл. Впрочем, у любого человека где-то в дебрях мозга хранится отброшенная мысль. Пока мы её не забываем. Или нам её тоже кто-то стирает…

Они называют это „корзиной“ мироздания. Странное место: на поверхности праздник, под землёй морг. Две части единого.