из железа и костей. Они шли по десять человек в ряд, медленно, но уверенно двигаясь вперед. Лишь несколько мертвецов с не до конца разложившейся плотью оставались вне колонны. Большинство сгнили до костей, которые теперь дребезжали, закованные в ржавые доспехи. Пока Дом наблюдал за шествием, один из них потерял конечность: сухожилие в районе плеча порвалось. Сдерживая очередной приступ паники, Древний стиснул зубы и принялся считать так быстро, как только мог.* * *

– Больше тысячи.

Хотя храм был в десяти милях позади, Дом все еще чувствовал исходящий от мертвецов гнилой запах.

Он стоял лицом к костру и смотрел на пламя, позволяя танцующему свету успокоить охваченный паникой разум. Было легко забыться в прыгающих всполохах красного и желтого. Легче, чем встретиться взглядом со своими Соратниками и Осковко – они окружили его в ожидании новостей. Принц Трекии, выглядящий еще внушительнее в своих черных мехах, сцепил пальцы и задумчиво приподнял одну бровь.

Остальные члены его боевого отряда расположились среди деревьев и устраивались на ночлег в последнюю ночь перед наступлением. Воины привыкли спать без удобств и ни на что не жаловались. Дом не мог смотреть и на них. Ему не нужны были лишние призраки.

Корэйн обвела взглядом значительное количество солдат и наемников, изучая лес. Она не знала, каково это – нести такой вес.

– А сколько нас? – спросила она, глядя на Осковко.

Принц скривил губы.

– Три сотни.

Она стиснула зубы.

– И еще семь.

– И еще шесть, – резко возразил Дом. – Ты не станешь участвовать в битве.

Чарли вскинул брови и поднял испачканный чернилами палец.

– Вообще-то четыре. Вряд ли я смогу помочь вам в этом хаосе. И я не видел Вальтик с тех пор, как мы покинули Водин.

Дом шумно выдохнул, чувствуя, как непроизвольно дернулся его глаз. Ведьма постоянно куда-то пропадала, и никто из них не замечал, когда это происходило.

– Она появится, – пробормотала сидящая на камне Сигилла. Темурийка согнула мускулистую руку, и Осковко ухмыльнулся. Очевидно, воспоминания об их поединке были еще свежи в его памяти.

Корэйн не слушала их и поднялась с земли, оказавшись перед Домом. Она напоминала очень раздраженного кролика.

– Какой смысл во всех этих тренировках, если мне нельзя сражаться вместе с остальными? – возразила она.

Забыв о хороших манерах, Дом наклонился, чтобы посмотреть ей в глаза, и зарычал.

– Какой смысл остальным сражаться, если ты умрешь, Корэйн?

Она отпрянула, пораженная его резким тоном. Он тут же пожалел о своей выходке.

– Прошу прощения, но я против проявлений храбрости, – вздохнул бессмертный, дотрагиваясь до ее плеча. – Ничем хорошим это не заканчивается.

Корэйн нахмурилась и снова села.

Находившаяся по другую сторону костра Сораса подняла свою чашку.

– Самые разумные твои слова, Древний, – усмехнулась она, а затем сделала большой глоток, смакуя вино. Осковко сразу же налил ей еще из своего бурдюка, явно радуясь, что его усадили между убийцей и охотницей за головами.

А вот Дома это раздражало, хотя он не мог сказать почему.

– Вышел ли оттуда кто-то еще? – спросил Эндри, наклоняясь вперед. Он один знал, насколько ужасная опасность ждет их впереди, волнение, написанное на его лице, отражало то, что испытывал сам Дом.

Бессмертный покачал головой. Косы, которые он заплел еще в замке Воласка, распустились, и теперь золотистые волосы свободно струились по плечам.

– Нет. Двери в храм были открыты настежь, Веретено все еще там, но я ничего не видел. – Он изо всех сил старался сообщать факты, не вспоминая о том, как выглядит то злосчастное место. – Я думаю, большинство воинов Пепельных земель разошлись, основная часть их сил сейчас с Таристаном на юге.

Осковко ухмыльнулся, его зубы блеснули в свете костра.

– Я готов рискнуть.

– Тысяча мертвецов – не повод для насмешек, – пробормотал Эндри, забывшись. Он быстро склонил голову. – Ваше Высочество.

Принц только отмахнулся от него.

– Я насмехался и над кое-чем похуже, – похвалился он. – Мои люди – чистокровные бойцы, все до одного. В Варде не сыскать лучших воинов.

Из леса доносились храп, звуки отрыжки и другие сомнительные шумы, издаваемые несколькими сотнями трекийских солдат.

Сораса фыркнула в свою чашку.

– Что-то я сомневаюсь, – сказала она, и Дом с ней согласился.

Осковко проигнорировал подначку, его ухмылка стала шире.

– Я имею в виду, нет лучших воинов, которые готовы сражаться рядом с вами.

– Мысль ясна, – пробубнила она.

– Мы на лошадях… это еще одно преимущество, – вскрикнула Корэйн, снова вскакивая со своего места.

Дом едва не усадил девушку обратно. Присущие ей азарт и упрямство могли стать причиной ее погибели, особенно здесь. Он неспешно наклонился и сел перед огнем. Даже бессмертным приходилось иметь дело с усталостью, и Дом, несомненно, ощущал ее.

Совершенно не смущенная таким поворотом Корэйн осталась стоять. Огонь плясал за ее спиной, подсвечивая силуэт.

– Армия мертвецов не сможет противостоять кавалерийской атаке.

– У них есть копья, – устало ответил Дом, проводя рукой по лицу. Его пальцы касались шрамов, раны больше не причиняли боль.

– Но у них нет хозяина, – ответила Корэйн. Уперев руки в бока, она посмотрела на него сверху вниз. – Мертвецы следуют за Таристаном и Ронином, но их здесь нет. Они ведь безмозглые, я права? Мы, несомненно, сможем перехитрить несколько сотен ходячих скелетов.

Эндри нахмурился.

– Другие мыслили так же, как ты, – мягко заметил он.

Ее глаза превратились в две опасные щелочки, и она поджала губы.

– Я знаю, – вполголоса огрызнулась она. Затем снова обернулась к Дому, сверкнув глазами: – Домакриан, ты оплакиваешь моего отца. Не делай вид, словно я здесь ни при чем, будто я не знаю, что поставлено на карту.

Лицо Дома вспыхнуло, но не от жаркого костра. Он опустил взгляд, уставившись на собственные сапоги.

Корэйн не позволила ему отстраниться и вместо этого опустилась на колени, взяв его руки в свои.

Ее черные глаза сверкали, такие похожие на глаза Кортаэля.

– Я знаю, что тебе страшно, – с нежностью начала Корэйн. – Как и нам.

Он стиснул зубы.

– Это не одно и то же.

– Для горя нет меры, – возразила она, отпуская его руки. Бросив на него испепеляющий взгляд, девушка встала. – Завтра утром мы будем драться. И победим. – Она протянула ему руку раскрытой ладонью вверх и пошевелила пальцами, побуждая принять ее. – У нас нет иного варианта.

Державший в руке бокал вина Осковко рассмеялся.

– Если бы я не знал правду, подумал бы, что тебя воспитали волки, – сказал он, кивнув на Корэйн. – В моей стране это комплимент.

– Тот человек был гораздо хуже волков, – горько улыбнувшись, ответила она. – Ну? – добавила после, снова протягивая руку.

В большой руке Дома ее рука казалась теплой, очень маленькой и очень хрупкой. Но он все равно сжал ее и поднялся на ноги.

– Хорошо, Корэйн ан-Амарат, – согласился он, и улыбка девушки вспыхнула, как солнечный луч. Все, кто находился позади нее, улыбнулись, за исключением Сорасы. – Во сне я увижу сны о победе.

Но этой ночью Домакриан видел лишь сны о смерти.

Глава 22

Преклони колени или падешь

– Эрида —

Эриду раздражал тот факт, что залы Жемчужного дворца стали